Кто больше наработал, тот больше и получил.
Не выполнил норму за день? Ничего не получил.
Безопасность также находилась на высшем уровне. Любые намёки на девиацию сразу же расследовались. Подозрительных муглов переводили в лаборатории, а что уж там происходило с ними… это уже никого не должно было волновать.
Так или иначе, но их остров был райским местом. Да, не в том понятии, как все привыкли, где всем хватало всего.
Но ведь войн и голода на пару с безработицей им удалось избежать!
Все сыты, и все работают! Одни физически, другие духовно!
Так почему бы не надеть на себя нимб и не действовать в соответствии с их новым статусом?
Размышления Руны нарушил властный и бесстрастный голос Драгана, их великого магистра и покровителя.
— Приближаются.
— Кто? Что? Откуда? — тут же вытянула шейку Руна, но так ничего и не увидела.
Ничего под ними, кроме облаков, она так и не заметила.
— Смотри не вниз, дурёха, а вверх, — закатила глаза Дири.
Руна поморщилась от надменного тона брюнетки, но голову подняла. И распахнула глаза.
— Это… это ещё что такое⁈
— Пчёлы, что же ещё? — цокнула Дири. — И нам они, похоже, совсем не рады.
Словно в подтверждение её слов чёрный рой устремился в их сторону, явно с не самыми добрыми намерениями.
Создавалось ощущение, что кто-то до них уже успел рассердить насекомых, а они только и ждали возможности, чтобы отплатить за весь нанесённый им ущерб и унижения.
Вот только их-то остров здесь причём⁈
— Поднять барьеры, — ледяным тоном приказал им Драган, и две девушки мигом принялись исполнять его команду. — Передайте тревогу магам.
— Мы не сможем поддерживать барьер вечность, — осторожно заметила Дири, — А если эти пчёлы всё же доберутся до острова и магов, то…
— Этого не случится, — повернулся к брюнетке великий магистр и чуть не приковал её взглядом к полу, — мы меняем курс.
— Н-но куда⁈ — воскликнули девушки синхронно.
— На запад, — равнодушно ответил мужчина, пока его волосы беззвучно колыхались на ветру. — Над морем этот рой за нами не сможет долго гнаться.
— Тоже верно…
Так летающий остров изменил траекторию своего движения, не долетев до Спарты всего несколько километров.
* * *
— На что похожи Ясли? — спрашиваю я.
Арк задумчиво играет желваками, пытаясь придумать наиболее подходящее сравнение.
— Это похоже… на хаб, — объясняет он.
— Хаб? — не понимаю я.
— Или портал с выбором приложений, — щёлкает пальцами парень. — А, может быть, даже коридор в отеле, в котором ты выбираешь себе комнату. Перед тобой прокручивается множество миров, из которых ты можешь сделать выбор. Их так много, что пролистывание списка займёт годы, если не десятилетия.
Я задумчиво прикрываю веки.
Множество миров. Только сейчас на этой мысли я задерживаюсь дольше положенного. Насколько велика Система? Какой силой вообще необходимо обладать, чтобы породить нечто подобное?
Какое вообще место Система занимает… в галактике? Во вселенной? Вообще в материальном пласте бытия?
До этого момента я всё-таки воспринимал эту планету, как нечто реально существующее. Пусть и подвластное воле Системы. А как обстоят дела на самом деле?
Звёзды, галактики, параллельные измерения, о которых говорили учёные или фантасты. Это тоже часть Системы?
Как далеко распространились её щупальца? Есть ли место, которое ещё не подчиняется правилам этой пугающей структуры?
Если Земля — это один из её серверов, то кто следит за всем этим? Что за сущность может быть удостоена должности «сисадмина» Системы и её оборудования?
Да и невольно задаёшься вопросом — а для чего вообще всё это создано? Кому нужна абсолютная власть и что он собирается с ней делать?
Невольно в памяти всплывает речь босса кобольдов из пройденного в момент испытания подземелья: «Империя вернётся на поверхность, и наши легионы снова пойдут в атаку на чужаков! Мы вернём то, что Система и её Администраторы у нас отобрали!»
Администраторы… очередная шуточка Системы, рассчитанная на человеческий уровень восприятия? Или намёк?
«Система — это не благословение. Это проклятие. Испытание. Инструмент, созданный с целью отделить зёрна от плевел. Но задумывался ли ты для чего всё это? Кто затеял эту игру? Кому нужны эти самые зёрна? Для чего?»
Возможно, Стервятник был в какой-то степени и прав.
Ради чего была создана Система? Ведь любой инструмент в первую очередь существует, чтобы исполнять ту или иную задачу.
Молоток забивает гвозди, колонки выводят звук с компьютера, а для чего нужна Система?
С каждой минутой растёт лишь количество вопросов. Но ни единого ответа. Быть может, лишь дойдя до самого конца, обретя то, чего от нас так жаждет Система, я смогу узнать всё, что меня сейчас интересует?
Увы, всё, что сейчас остаётся, — это ждать. Ждать и копить силы.
— Продолжай, — подбадриваю я Арка, когда тот замечает, что я ухожу в свои мысли.
— Так вот… В отличие от взрослых, детям предоставляется выбор. Куда им пойти, что делать, какие квесты от Системы исполнять, а какие проигнорировать. Мои знакомые рассказывали, что пару раз из любопытства посещали миры для совсем маленьких. Ограничений к этому нет, поскольку повредить там никому нельзя, там просто отсутствует насилие. Тем, кто старше, там просто очень скучно. Малыши живут своей жизнью там, как ни в чем не бывало. О них заботятся НПС, мирные порождения Системы. Обучают и в целом заботятся, как в приемной семье. По крайней мере это самая близкая ассоциация.
Ну да, если так подумать… то тяжелее всего сейчас не взрослым, не матерям и не отцам, разлученными со своими чадами, а самим детям.
Особенно, совсем маленького возраста. В огне ядерной войны они бы все погибли без исключения. Но здесь, в Яслях, у них есть возможность прожить счастливое детство, увидеть столько невероятного, а после совершеннолетия, быть может, и вернуться к своей старой семье.
Хоть шанс на подобное и невелик…
Но, будем надеяться, что к тому моменту, как они вырастут и явятся в наш мир, всё уже будет иначе. Может, к тому времени мы создадим связь, Интернет, и все потерявшиеся люди найдут друг друга.
А Арк всё рассказывает.
— Система ограничивает их свободу перемещения между мирами до десяти лет. А затем постепенно ослабляет этот блок. Так, уже к четырнадцати подросток выбирать тот мир, который захочет, — объясняет на пальцах парень, — Ну и, ясное дело, после восемнадцати, мы
