Либо, что-то в этом мире изменилось, а я это благополучно проспал, либо я одна большая ходячая ошибка о двух ногах. Либо… либо я не человек. Последнее было нереальным. Я человек, выгляжу как человек, да и чувствую себя человеком — как бы пафосно это не звучало.
Я конечно мог бы подцепить какой-нибудь вампиризм или ликантропию… У меня даже могла бы возрасти база жизней — но превратись я в вампира, вряд ли бы я так спокойно стоял сейчас под палящим солнышком. А случись мне стать оборотнем — городские кабыздохи, которых на рыночной площади водилось немало, давно бы подняли лай, учуяв поблизости волчью кровь. А ни в кого другого я превратиться вроде бы не мог…
Изменения в механнике ролевой системы грозили такими проблемами в будущем, что думать об этом как-то не хотелось. К тому же в этом случае, то были проблемы глобального масштаба и соответственно касались не только меня одного. А вот наличие «багов», ставшими реальностью компьютерных ошибок переползших в этот мир из его цифровой ипостаси — казалось мне вполне возможным. К тому же их незримое присутствие вполне могло объяснить внезапную потерю памяти и то — каким образом я вообще оказался в «Роще дремлющего планара».
Я быстро проглядел остальные свои характеристики.
«Мудрость — 333».
«Интеллект — 297».
«Харизма — 321».
«Удача — 35!» — на эту строчку я смотрел особенно долго.
Тридцать пять — вполне стандартное для моего уровня значение этой характеристики, в которую не было вложено ни одного очка и которой не было на вещах. Вот только… откуда такое чувство, будто у меня отобрали, что-то важное.
Это даже не относилось к резко уменьшившейся характеристике — просто опять возникло ощущение бессильной злости. Как у играющегося в песочнице малыша, ведерко и совочек которого отнял великовозрастный хулиган, заодно плюнув на уже вылепленные куличики и справив нужду в центре детской площадки.
Я вздрогнул, почувствовав за спиной чье-то присутствие и распахнув глаза, обернулся. В метре от меня, неподвижная словно соляной столб стояла женщина. С головы до пят ее ладная фигурка была закованная в сверкающую на солнце кольчужную броню. Девушка опиралась на длинное копье с крестовым наконечником, а справа на поясе у нее покоился в ножнах короткий одноручный меч похожий на гладий, который она придержала правой рукой за изящную точеную рукоять.
Верхнюю часть лица незнакомки закрывала шаровидная маска, выполненная в виде стилизованного птичьего клюва, инкрустированная золотом и россыпью сияющих на солнце мелких драгоценных камушков. В элегантных ракушках-наушниках, а так же в зажимах расположенных на наплечниках трепетали на ветру аккуратно подобранные один к одному, пестрые черно-белые перышки.
«Лэйло. Ваительнеца», — гласила серебристая именная лента.
Вот так вот! Прямо с двумя ошибками в не таком уж и сложном слове и никакого тебе уровня или тега гильдии.
Я сначала подумал было, что «Ваительнеца» это такая фамилия. Ну, мало ли неграмотных игроков или просто тех, кто из-за занятого кем-то нехорошим любимого ника, вынужден был его исковеркать. Но слово располагалось над лентой, а соответственно было названием класса…
«Странно, мало того, что классы в игре очень редко использовались в женском роде, так еще, чтобы в них пролезли грамматические ошибки…» — подумал я, разглядывая Лейло.
Впрочем «Ваительнеца» занималась тем же самым и откровенно пялилась на меня.
Лейло еще несколько десятков секунд стояла неподвижно, она явно каким-то образом видела меня сквозь непроницаемое, почти зеркальное забрало шлема. Я мог бы, наверное, еще какое-то время любоваться своим отражением в его дутой поверхности, если бы не Дариуш.
— Иван. Твоя знакомая? — спросил он, оставив бесплотные попытки утихомирить разбушевавшегося дворфа, клянущего, на чем свет стоит Марининого ухажера.
Я не успел ничего ответить. Женщина резко развернулась на своих высоких каблуках и так, не проронив ни единого звука, зашагала прочь, чтобы через пару мгновений раствориться в толпе праздношатающихся горожан. Даже наконечник ее копья, стрельнув пару раз в нашу сторону солнечными зайчиками, бесследно исчез в море шапок, шлемов и высоких причесок.
— Без понятия кто это был, — немного запоздало ответил я, — может быть я ей просто понравился…
— Знаэте мужыкы, — произнес примолкший Андрей. — Я порой жалэю, что попал в этот мыр в выде бородатого карлыка. Вот в такые момэнты, обычно ы жалэю. О рэбят! У мэня ыдэя! А пойдемтэ в «Сырэневую Сову»! Ну что такого мы на дазэ нэ выдылы, все равно у нас как бы нэ рабочээ врэмя.
— Что это? — спросил я. — Что за «Сиреневая сова»?
— Шикарный бордель в центре… — ответил Дариуш, явно борясь с чем-то внутри себя. — Почему бы и нет… К тому же там хорошая кухня…
— Знаток! — шепнул мне дворф, ткнув большим пальцем в сторону следопыта.
— …снимем для Андрея дворфочку, пусть развлечется бедолага… — холодно закончил поляк сверля глазами коренастую фигуру мстителя.
— У мэня дома от дфофыэк отбоя нэт… — насупился в свою очередь горец, — вот только нэ лэжыт у мэня душа к карлыцам.
— Говори уж прямо. Не стоит у тебя «душа» на карлиц, — хмыкнул поляк, дружески ткнув приятеля в широкую грудь.
— Ы нэ стоыт, ы нэ лэжыт, — не стал отпираться дворф, — самы понымаэтэ. Нэ жэлал я для сэбя такого будущэго. Планыровал в Сочы пэрэехать. К брату Ахмэду. Знал бы заранээ, стал бы смазлывым эльфом драгуном!
— Скажи лучше, — прервал видимо дежурный поток жалоб Дариуш, — зачем тебе горшок понадобился? Неужели какому-то заштатному торгашу удалось развести на незапланированные траты нашего прижимистого дворфа?
— Хорошый горшок! — возмутился Андрей, разглядывая собственное приобретение, — к тому жэ это нэ покупка. Это подарок. Ушастый правэлным мужыком оказался. Мы с ным подружылыс ы он сдэлал мнэ подарок!
Экс прокурор встряхнул керамическим изделием и в его гулком нутре, что-то подозрительно звякнуло.
— Просто взял вот ы подарыл! — широко улыбнулся дворф.
— Тфу ты, пся крев… — ругнулся следопыт на польском, — рэкетир бородатый.
* * *
— Шаурма, Беляши! Самса из тандыра! Подходим не стесняемся! Настоящий вкус другого мира! Истинная московская кухня в самом сердце Маразарондона! Чебуреки и хачапури! Лучшее во всей Империи только для вас! Исключительно от дяди Гоши!
— Шелк! Настоящий шелк с континента Му! Покупайте сегодня, ибо завтра будет уже поздно!
— Верчу, кручу, ролы мастерю! Подходи честной народ! Суши лезут прямо в рот! Настоящие! Вкуснейшие! Свежайшие! Все приготовлено по семейным рецептам древне-русских самураев! Кто не пробовал — тот не жил…
— …а кто пробовал — уже не жилец! — закончил Дариуш за круглощекого халфлинга, истинного потомка русских самураев, а по совместительству владельца ларька с надписью «Сушильня». — Особенно если они сами лезут в рот…
— У меня такое чувство, что я в палате номер шесть, соответствующего заведения, — ответил ему я, откусывая знатный кусок «Подмосковного пирожка», чуда кулинарной мысли размером с мою ладонь, начиненного жареным фазаном с грибами, — кстати вкусно!
— Пицца! Настоящая казахская пицца! Покупателю двух и более штук, кувшин кумыса в подарок!
— Гамбургеры! Кому гамбургеры! Котлеты свежие «по-киевски», в настоящей французкой булке! Подходи, налетай! По МакДауну не скучай, у меня бургеры покупай!
— Холодная кола! Только у нас по секретному рецепту! Настоящая газировка! Не дорого!
Рыночная площадь Маразарондона, словно спрут распустившая свои длинные щупальца ларьков и палаток по всем прилегающим к ней улочкам, кипела и клокотала торговой жизнью. Кто-то, что-то покупал и сразу это перепродавал. Заключались сделки и пари. Загорелые дворфы играли в нарды на перевернутых бочках и тут же парочка дарейцев били морду попавшемуся на воровстве доречи.
С десяток его земляков, коренных жителей этих мест комфортно устроившись в теньке летнего кафе, с аппетитом поглощали шашлыки, нанизанные на дешевые нубские шпаги. Или пенное пиво, и лениво обсуждали бесплатное зрелище, а шансы воришки уйти сегодня с рынка здоровым.
Столица Темных Эльфов-Доречи, была крупным прибрежным городом и огромным океаническим портом, очень похожим как по климату, так и по царящей в нем атмосфере, на свои средиземноморские аналоги из нашего мира. Века этак пятнадцатого-шестнадцатого. Лепешки с завернутым в ним разнообразным печеным, вареным и жаренным мясом, так называемую «мартонзу», здесь продавали на каждом шагу. Вино лилось рекой, а от благоухания местных и заморских специй порою кружилась голова, и першило в носу.
