передала мешочек деткам и что-то быстро зашептала им на ухо, инструктируя. Поцеловала напоследок и развернула их в сторону дома, лёгким толчком в спину, придав им ускорение. Детишки побежали, поминутно оборачиваясь, а Валиса встала на ноги и вытерла рукавом слезы, текущие у неё из глаз.
— Чёртов ветер, — пояснила она внезапное слезоотделение.
Я невозмутимо кивнул, хотя вокруг царил полный штиль.
— Зачем ты нам помогаешь? — спросила она, не встречаясь со мной взглядом, а всё также наблюдая за удаляющейся ребятней.
— А какой ты хочешь услышать ответ? — усмехнулся я. — Что я благородный герой, который топит за справедливость, защищает угнетенных и карает коварных врагов?
— Ты описал довольно точно то, что делаешь сейчас, — она стрельнула в меня взглядом и быстро снова отвернулась, смутившись.
— Если кто-то ходит как утка, крякает как утка, то скорее всего это утка! — засмеялся я. — Но вот представь себе — я, нихрена, не «утка»! Просто… — я почесал затылок. — Оно всё само как-то так складывается!
— Ну-да, ну-да. — кивнула девушка, слегка улыбнувшись.
— И не надо тут ржать! — нахмурился я. — Сказал же — чистая случайность, я совсем не белый и не пушистый!
— Да, ты загорелый и очень… твёрдый, — задумчиво проговорила Валиса, глядя куда-то мне в район пояса. Её розовый язычок показался, ровно на мгновение, чтобы облизнуть пухлые губы.
Я испуганно посмотрел туда же, но нет, я не опозорился позорным стояком — мой младшенький находился в «спящем режиме». Тогда к чему это инсинуации? Или мне опять кажется? А, к хренам! Опять дурные мысли в голову лезут!
— Пошли! — махнул я. Девушка всполошилась, как будто вернувшись в реалььность, из глаз у неё исчезла поволока и мы отошли к остановившемуся каравану.
Мой «табор» решил, что можно использовать небольшую заминку, как «санитарную остановку» — девочки налево, мальчики направо, из травы торчали только головы. Я демонстративно отвернулся, дабы не смущать народ и подошел к Лысому, который все еще отказывался ехать на лошади, предпочитая телегу. Он развалился, полулёжа, могучий организм регенерировал изо всех сил — подозреваю что что-то у него «с собой было» в реальности от щедрот Системы. Не могут ранения проходить так быстро. Да, я не могу сказать также, как в сказке, точнее в Локации, после применения кристаллов, где кожа затягивалась на глазах, но тем не менее, раны уже не кровоточили и начали затягиваться.
— Как самочувствие? — спросила я у друга, на что увидел поднятый большой палец. — Ну и зашибись! — кивнул я, подсаживаясь рядом.
— Жопа болит, трынцец! Явно конный спорт — это не моё! — пожаловался я корешу, на что получил снисходительной «хмык».
Из травы начали выползать сделавшие свои дела люди, потихоньку рассасываться по коням.
— Пойду, что ли, с Маханычем покалякаю! С тобой хрен поболтаешь! — укоризненно посмотрел я на друга, на что тот опять хмыкнул и зачухал Соньку с удвоенной силой, которая, хрюкнув, перевернулась на спину, подставляя брюшко. Они точно нашли друг друга!
Я улыбнулся и прошёл в хвост каравана, где последним шёл фургон дабы меньше пылить своими большими колёсами. Маханыч сидел на козлах, рядом с женщиной-возницей. Несмотря на довольно тёплую погоду он снова кутался в одеяло. Кажется старому герою нелегко дались последние события.
Я прикинул, что места для троих не будет и спросил ветерана.
— Слышь, старый! А ты править-то умеешь? Поболтать с тобой немного хочу!
Дед согласно кивнул и жестом отправил женщину внутрь фургона, перехватив управление транспортным средством. Я уселся рядом и задумался с чего начать.
— Маханыч, а расскажи мне про ваших богов! Ну, все что тебе известно. Я понимаю, что всё, что тебе известно — это слухи, но тем не менее!
Ну дед и рассказал.
Самих богов, что появились на Грязи около тысячи лет назад, никто и никогда вживую не видел. Волю их несли эмиссары — «металлические люди», как выразился дед. Высокие, четырехрукие, скрывающие свои металлические тела под разноцветными балахонами. А ещё они были страшными противниками. Ходили слухи, один Ангел — именно так называли себя эти металлические болваны, в одиночку вырезал весь княжий двор, вместе с охранниками и дружинниками, а затем спокойно удалился в портал, после устроенной кровавой бани. Не брали его голубоватое металлическое тело ни пули не холодное оружие. Лишь немного подрали его нарядную белую рясу.
Что интересно, появлялись они всегда из транспортных порталов — ворот, похожих на арки Локаций. Но выполняющих сугубо утилитарную роль. Учитывая, что такие ворота стояли во всех столицах княжеств, то за определённую сумму кристаллов, любой человек мог мгновенно переместиться в любое место на планете, где были вторые такие же ворота. Ясен пень, что князья быстро прибрали это инопланетное логистическое чудо под себя, требуя с путешественников дополнительный грабительский налог, составлявший 50 % от планируемых трат на сам переход.
Однако, ничего поделать люди не могли — колхоз дело добровольное и вместо быстрого перемещения можно было, по-старинке, ножками телепаться по планете. Правда, со временем, поток желающих практически иссяк — в основном ворота использовались для гонцов тех же князей, изредка богатые торговцы могли позволить себе перемещение. Да, еще вольные ватаги пользовались воротами, единственные имея скидку на княжеские «услуги». По словам Маханыча, князья одновременно боялись и зависели от них, поэтому ватаги платили символические десять процентов.
Более подробно старый герой рассказал мне про налоги для ватаг. Фактически, при создании ватаги, она должна была быть немедленно зарегистрирована в «книге» учёта героев. Князьям было похрен, что регистрация ватаги Системой проходит абсолютно бесплатно, им нужно было продать так называемую «геройскую лицензию», которая, естественно, имела срок годности и, конечно же, за дополнительную плату продлевалась.
Налог на поход в Локации зависел от тебя уровня Локации. Чем ниже уровень — тем ниже налог. Однако, начиная, примерно, с 10-го уровня прямой «заработок» у князей заканчивался — просто из-за того что собственных сил уже не хватало. Ходили туда уже вольные ватаги, которые работали по контракту.
Начинающие ватаги, вроде той, которая мне попалась в начале моей «жизни» выжимали крохи,
