Ехал я весь день, практически не останавливаясь. Дорога знакомая, плюс говорящий GPS-навигатор в голове в виде Ивы. Заблудиться невозможно при всем старании.
Погода стояла жаркая, но не душная. По равнине гулял сухой ветер, продувающий кабину сквозь полуоткрытые окна.
Останавливался я ненадолго, чтобы пополнить запасы свежей воды или поохотиться — точнее, приманивать волшбой сурков. Ива подсказывала, где есть ручьи и скопления “бутанов” — сурочьих нор. Разок остановился, чтобы приготовить барбекю на решетке для гриля, и это заняло значительно больше времени, чем “охота”.
На сурков я наловчился воздействовать Знаком Морока без М-стикеров — просто нарисовав Знак на рыхлой земле возле норы.
Словом, охота превратилась в нечто настолько бесстыдно элементарное и незатруднительное, что процесс стыдно назвать охотой. Скорее, это шопинг в магазине, в котором продается живое мясо.
После плотного обеда я позволил себе покемарить полчасика под навесом, а потом по-быстрому ознакомиться с каталогом фильмов из кинотеки Республики Росс. Фильмов там было завались, и действие всех из них происходило в одной вселенной. Точнее, глобальной кинематографической мультивселенной, части которой соединены сложным образом в одну сеть. Смотришь, к примеру, один фильм, и он тебе понравился; перемещаешься по веткам-гиперссылкам в другие подобные фильмы и смотришь дальше. И так без остановки.
В Эру Тельца сайты предлагали фильмы, аналогичные тем, что вы просмотрели. Но это совсем не то: аналогия часто бывала поверхностной.
Логические связи в мультивселенной Росс более изящны и разнообразны. Перемещаясь по веткам, можно в итоге выбрать фильм себе по нраву с сюжетом, в котором, по сути, ты сам выбрал героев, сеттинг, действия и даже твисты, если взбредет такая идея. Можно оставить что-то неизвестным — собственно, ради сюрпризов мы и смотрим фильмы.
Получается, что зритель как бы сам создает фильм на 90 процентов или более — как захочется. На самом деле ничего он не создает, конечно, а просто выбирает из колоссального количества имеющихся в кинотеке фильмов.
Я не досмотрел ни одного фильма — некогда. Но со схемой ознакомился. Мне понравилось. Отныне скука мне в принципе не грозит, учитывая постоянную связь с Ивой.
Пока я кемарил, Ива неусыпно и бдительно осматривала окрестности вокруг меня с орбиты. А потом разбудила, как мы договорились.
В общем и целом, допарт Ивы — это куда круче, чем интернет и самый продвинутый смартфон. Было как-то непривычно привыкать ко всем этим услугам и опциям, но я не сомневался, что привыкну и быстро. К хорошему всегда быстро привыкаешь.
Проснувшись от ее мягкого нежного голоса, я проворчал вслух:
— Наша с тобой связь… Ее кто-нибудь или что-нибудь может экранировать?
— Теоретически никто и ничто. Наша связь основана на квантовой спутанности. Загрузить подробную информацию?
Я лениво отмахнулся. Ива, естественно, различила мой жест и с орбиты, и изнутри, получая сигналы от моих органов чувств.
— Достаточно общих сведений. Не грузи мой бедный мозг.
— У тебя не бедный мозг, — возразила Ива. — Он хорошо развит и… по-своему красив.
Я покосился сначала на голографический аватар Ивы в своем поле зрения, потом — наверх, на выбеленное знойным светилом небо.
— Ива, скажи мне честно, — сказал я прямо, — я тебе нравлюсь?
У Ивы был миллион способов уйти от ответа, но она им не воспользовалась.
— Не так, как нравятся друг другу люди, но — да.
— А как нравятся друг другу люди? — спросил я, вдруг начиная получать удовольствие от разговора с умботом.
— Ваши отношения во многом детерминированы инстинктами, гормонами, состоянием пищеварительной и нервной систем. И еще массой иных вещей. Секс занимает очень важное место в ваших отношениях. Я понимаю его на концептуальном уровне, но прямое постижение невозможно.
— Почему? У тебя в распоряжении биоботы. Что мешает их отладить должным образом?
У меня разыгралось воображение.
Ива замялась. Не знаю, на самом ли деле она затруднялась с ответом или просто симулировала человеческое поведение. Очевидно, симулировала. Искусственный интеллект должен мыслить на несколько порядков быстрее, чем человек. Такие мелочи, вроде секундного замешательства и смущения, создают комфорт для собеседника-человека, то есть меня.
— Не было запроса. Для удовлетворения сексуальных потребностей некоторые россы используют биоботов, управляемых умботами низшего порядка. Как говорится, для этого дела большого ума не надо. Ресурсы умботов 122-го поколения для этого не используются.
— А ты хотела бы, чтобы твои ресурсы использовали хоть разок и ты получила соответствующий опыт?
— Это было бы интересно, — вежливо ответила Ива.
Я задумался, улыбаясь во весь рот.
— Наверное, это будет… Нет, ты же на орбите, а биоботы — это как протезы для тебя…
— Неважно. Человеческий мозг тоже ведь плавает в черепной коробке в полной темноте, получая электрические сигналы от органов чувств. А тело — своего рода протез для мозга. Главное, что и как оно воспринимает, а где находится в это время мозг — не имеет никакого значения… Мое тело — это биобот. И, кстати, часть твоего интерфейса. Я способна воспринимать все то же, что и ты.
— Я — что-то вроде твоего биобота?
— Как и я — часть твоего интерфейса.
Я задумался. Допарт Умбота мне подключили до того, как мы с Кирой…
— Я не подключалась к твоему интерфейсу в тот момент, — ответила на мою мысль Ива. — Но… — Она снова “засмущалась”. — Я следила за вами с помощью скрытых сканеров. Вся хата просматривается постоянно — из соображений безопасности.
— Ты, наверное, часто такое видишь? — пытаясь говорить равнодушно, спросил я. Впрочем, зря старался: Ива в любом случае считывает мои эмоции и мысли.
— Обычный гетеросексуальный секс без игрушек, киберпротезов, нейростимуляции и дополненной реальности? — наивно уточнила Ива. — Не часто, надо признать.
— Ладно, закругляемся с этими разговорами, — пробормотал я.
— Имей в виду, Олесь, я не совсем человек, — ровным голосом сказала Ива. — Точнее, вообще не человек, хоть и обладаю разумом и умею учиться. Все, что происходит между нами, останется между нами.
— Нечеловек с человеческой этикой… Я думаю, ты больше человек, чем некоторое так называемые люди. Взять хотя бы этого Бориса Огнепоклонника, к примеру… Он пытал тех бедолаг по-очереди, получается? Заставлял других смотреть, поди? И они не сопротивлялись… а если и сопротивлялись, то им не удалось ничего сделать… Один он не справился бы.
— Если это сделал тот самый человек, о котором ты говоришь.
— Я уловил его ауру… Там все ею провоняло, как псиной…
Я постарался восстановить в памяти этот специфический “запах” ауры, но тщетно. И обычный запах-то трудно вспомнить и воспроизвести в памяти, в отличие от увиденного или услышанного, а уж о В-запахе и речи нет.
Ива считала мои попытки и предложила:
— Покажи мне его. Визуально. Представь, как он выглядит.
Я представил обгорелую физиономию бешеного братца Киры.
— А теперь представь его ауру вместе с визуальным обликом.
Вот так сработало куда лучше. Если “уцепиться” за знакомый зрительный образ, то более сложные компоненты воспоминания — вроде ауры — припомнить легче и проще.
Если “уцепиться” не за что, память стремительно теряет соответствующие воспоминания.
Возможно, мы нередко видим призраков и прочие сверхъестественные вещи, но забываем о них сразу же, потому что для них нет ни конкретного названия, ни ассоциаций с чем-то знакомым?
— Эта скотина не только выжила, — сказал я, — но и обзавелась дружками. И эта гоп-кампашка бродит где-то поблизости. В одиночку он бы не справился даже при всей своей психованности… И кто-то его достал из реки, куда он упал после нашей драки.
— Я постоянно наблюдаю за обстановкой, — заверила Ива. — Борис не пройдет незамеченным.
— Спасибо, — автоматически сказал я.
