— Пожалуйста, — не без удивления отозвалась Ива.
Вероятно, ее редко благодарят. Мы ведь не благодарим свой комп за работу? Ива куда круче обыкновенного компа, но отношение к ней россов от этого не изменилось.
Позже, сидя за рулем и ведя мусоровоз по извилистым дорогам дикого поля, я обдумал наш разговор, особенно ту его часть, где обсуждался секс.
Ива, конечно, в своем праве, наблюдая за гостями в экохате. Ей не нужно наше разрешение, особенно в доме, где обитает ее аватар.
Однако отчего-то мне думалось, что у такого высокоорганизованного интеллекта есть более эмоциональный интерес к некоторым человеческим забавам…
Ну все, оборвал я себя, хватит обсасывать эту тему. Надоело.
У Ивы, по всей видимости, не один аватар. И не один я являюсь предметом ее забот. Прямо сейчас она занимается множеством других дел.
И мне пора начать думать о важном. Наверное, о том, что буду делать, когда доберусь до Вечной Сиберии, и как стану спасать тетю.
Приступом брать не вариант, а вот заморочить головы Модераторам, Администраторам, даже самому Председателю, если на то пошло, вполне реально. Заколдовать нужного начальника и отдать приказ привести мне тетю.
Хм, а как ее фамилия-то? Тоже Панова? Надеюсь, на каторге не много немолодых женщин по имени Вера…
После этого надо найти место, откуда управляются квест-камеры (наверняка управление централизовано, как и все в этой дурацкой стране), и устроить какой-нибудь качественный саботаж. Чтобы уж долго не починили.
Центр управления, разумеется, в Князьграде. Где же еще? Наведаюсь в хваленую столицу Вечной Сиберии, погляжу, что там да как. Глядишь, и таинственную Катю повидаю — ту самую, что променяла любовь к парню на любовь к большому городу. Катя, конечно, не Кира…
От Кати, наверное, узнаю о себе прежнем немало нового…
Я снова оборвал цепочку размышлений. А оно мне надо — узнавать о своей прошлой жизни? У меня новая жизнь, а Катя в прошлом. Зачем ворошить это прошлое? Оно испоганит настоящее, в котором у меня есть Кира. Другой такой я не найду, даже если обойду все Поганое поле вдоль и поперек.
Некоторые девушки на начальных этапах знакомства манипулируют парнями, оттягивая момент секса, чтобы он до поры, до времени никуда от них не делся. Но Кира поступила наоборот и, скорее всего, осознанно. Чтобы освободить меня от гнета незакрытых гештальтов, если можно так выразиться, и чтобы мой дальнейший выбор не определялся чувственными желаниями.
Если я последняя тварь, то поставлю галочку в дневнике романтических побед и скроюсь из поля зрения Киры, Республики Росс с ее морально-этическим расколом, Вечной Сиберии с ее каторжными тетками и буду жить-поживать, где заблагорассудиться. Например, с двумя наложницами в становище на берегу Танаиса.
Кира дала мне такую возможность — сделать по-настоящему свободный выбор. И я его сделаю.
Я обязательно к ней вернусь.
***
Три дня я ехал по степи, останавливаясь только на ночь и разок днем, чтобы приготовить еду и покемарить полчасика в самый знойный час. Завтракал я обычно сразу после пробуждения, а ужинал чуть ли не перед самым отходом ко сну, чтобы не делать лишних остановок.
По вечерам, разбив палатку и развесив гирлянду, я тренировался, как безумный фанат воркаута. В качестве снарядов и тренажеров использовалось все, что попадало под руки: валуны, бревна, деревья, пригорки и обрывы, по которым я взбегал по нескольку десятков раз кряду.
Я к тому времени научился отжиматься на одной руке, приседать на одной ноге, ходить на руках, швыряться тяжеленными камнями, прыгать на два метра вверх без разбега. Ел при этом за троих.
Тело реагировало на этот тренинг тем, что становилось все более рельефным.
Ландшафт между тем менялся — тоже становился рельефнее. Вместо степи потянулась череда холмов, они становились все выше и зеленей. За холмами вздыбились горы, поросшие густыми лесами.
Ведьмины круги, как назло, не попадались. Впрочем, я слишком спешил, чтобы их намеренно искать и съезжать с дороги в поисках старых дольменов.
Но вечером пятого дня путешествия я учуял дольмен в лесистых горах, заполненных журчанием многочисленных ручьев, стрекотом сверчков, пением птиц и шелестом прохладного ветерка.
Дольмен расположился в овраге у ручья. Массивные камни — каждый размером с легковую машину — были покрыты пожелтевшим мхом и пятнистым лишайником. Я погладил нагретые камни, прошелся через П-образный портал и включил допарт дольмена.
ОБНАРУЖЕН ПОРТАЛ В НЕАКТИВНОЙ ФАЗЕ
Я прищурился, разглядывая интерфейс. Кнопки “активировать портал” нет. Значит, он должен активироваться сам. Но когда это произойдет?
Позади за склоном вечернее небо освещалось слабым светом восходящей прибывающей луны.
Зависят ли фазы дольмены от фазы Аннит?
Я устроился на ночевку прямо в Ведьмином круге — поставил раскладной стул, постелил спальный мешок, выставил рядом бутыль с водой и котелок с сушеным мясом — на случай, если жор нападет ночью. Такое бывало. Вывесил гирлянду и улегся.
Уснуть удалось почти сразу.
И почти сразу начал сниться очень реалистичный сон — и я прекрасно осознавал, что сплю.
В этом сне я продолжал лежать поверх спального мешка на спине, но при этом видел, не поднимая головы, что напротив кто-то сидит.
— Витька, — произнес я.
— Привет, Олесь, — отозвался сидевший в полумраке. — Ты не забыл обо мне?
— Нет, Витька, как я мог? Я тебя ищу! Но пока не знаю, как активировать портал…
— Придет время, и он активируется, — заверил меня собеседник. — Просто будь готов. Пройди через него и спаси нас…
— Вас? — удивился я. — Это кого? Ты там не один, что ли?
Он промолчал. Я лежал и не мог шевельнуться. Хотелось встать и посмотреть в лицо молчащего Витьки, но мускулы одеревенели.
После короткой паузы я предположил:
— Там мои предшественники, правильно? Те, кого отобрала квест-камера и кому вкрутили СКН? Один росс… Габриэль… проговорился, что другие собиратели допартов ушли куда-то… к чему-то единому… Единому порталу, наверное?
— Они все здесь, — наконец промолвил Витька. — Спасешь меня — спасешь всех.
Он замолчал, и я понял, что его больше нет. Лишь нависала тьма, и ночной ветерок шевелил листву.
…Я проснулся с затекшей спиной и шеей. Никого поблизости, конечно, не было. И дольмен по-прежнему находился в неактивной фазе.
Я поворочался с боку на бок, устраиваясь удобнее и размышляя о словах Витьки. Он вел себя не так, как раньше в своем призрачном обличье. В голосе сквозила холодность, чуть ли не разочарованность оттого, что у меня не получается по-быстрому его спасти.
На сей раз сон долго не шел, и я принялся таращиться в звездное небо, кое-где замутненное облаками. На фоне звезд и луны иногда проносились крылатые тени, слишком крупные для летучих мышей и даже сов. Нетопыри. Гирлянда не светила, так как ничто поблизости не двигалось, но ни один нетопырь не рискнул спикировать на меня и полакомиться моей кровью. И правильно делали, засранцы, миновали те времена, когда у меня невозбранно можно было высосать кровь.
Во-первых, гирлянда все-таки отреагировала бы на вторжение в зону датчика движения инородного тела. Во-вторых, на мне благоухали колдовские мешочки. В-третьих, у меня самого была волшба. И в-четвертых, у меня есть Ива с ее неусыпным контролем, о котором нетопыри, естественно, не в курсе, но который лично мне прибавляет уверенности.
— Ива, — сказал я. — Ты видела мой сон?
Странная фраза по отношению к подключенному к моим извилинам умботу с некоторых пор звучала вполне нормально. Для меня многие странности превратились в скучную рутину.
— Нет. Я наблюдаю лишь активность твоих нейронов. Тебе снился сложноструктуированный эмоциональный сон. Активность твоей лимбической системы возросла в два раза выше нормы.
Я вздохнул.
— Все-таки сон, значит… Ладно, и то неплохо.
Полежав некоторое время и так и не дождавшись сна, я встал и проверил висящие на поясе мешочки, которые обновил недавно. В горах буйно цветет разнотравье, и с помощью нейрочипа мне не составило труда найти нужные ингредиенты для моего “поганого” репеллента.
