Обидно умирать, достигнув силы уровня приснопамятного вороньего вождя, на которого я равнялся. Но то, что я погибну, не значит, что я буду умирать как слабак, покорно дожидаясь своей участи. Дать сожрать себя этой твари — удовольствие ниже среднего.
Я начинаю подниматься. Перед глазами проносятся лица матери с дочерью, которым я не помог, остальные люди, которых пытают и насилуют поехавшие крышей утырки, от воздействия Системы на психику и обстоятельств апокалипсиса вконец двинувшиеся на почве своих внутренних демонов. Эти воспоминания неприятны, но не более того. Дальше проносятся убитые мной и Кариной члены Совета. Деяние, которое мне стыдно и о котором я уже начал в тайне сожалеть. Затем вспоминаю лица матери и отца, которым разбил сердца своими поступками…
Наконец, я выпрямился. Прочь сантименты, последнее столкновение должно забрать тварь со мной! Прежний я, до Апокалипсиса, в этой ситуации наверняка сбежал бы. Да что там! Я бы, осознав расклады, и вовсе не вступил бы в бой. Но сейчас моя Воля тверда, а страх, что бьётся в груди, вместе с трепещущим сердцем, не способен затмить разум. С моими ранами бегство не даст спасения, монстров, желающих добить полководца восьмидесятого уровня, выстроится очень отсюда и до Китая, за такую добычу, как я, Система любую, самую мелкую и слабую тварь в то ещё чудовище превратит. Да, совсем маленький шанс на бегство есть, но гордость наступает на горло инстинкту самосохранения — и в моей правой руке медленно начинает собираться пламя. У меня уходят все силы, все ресурсы организма и души на то, что бы собрать огонь для последнего удара, он раздувается в огненный шар, диаметром метр, что сияет, словно солнце.
Вождь замер, явно заколебавшись. Было заметно, какое опасение вызывает у него это пламя, что и так искалечило его.
— Ну давай! — хохочу я, глядя на замешкавшуюся тварь. — Вот он я, иди ко мне!
Импульс его Воли доносит до меня его гнев. Он начинает находу покрываться тем самым каменным доспехом, замерзали вокруг серые молнии — и он прыгнул. Я метнул пламя вперёд, и от его столкновения с монстром грянул взрыв, разметавший нас в разные стороны. Моё пламя не обожгло меня, однако взрывная волна меня не пожалела, и, пролетев десятка полтора метров, я грохнулся в какую-то ямку, одну из тех, что возникли тут повсюду за время нашего боя.
Тварь через минуту показалась над краем воронки. Её Воля била по мне бешенством и болью, доспех из камня опять был уничтожен, ран прибавилось, из-под ожогов текла кровь, но она всё равно уверенно направлялась ко мне, я же не мог пошевелить больше и мускулом. "Ну, вот ты и отбегался" — подумал я.
— Рус!!! Держись! — услышал я вопль Карины, а затем мимо меня, в сторону твари прошелестел вал ледяного пламени.
Ну, теперь можно и отдохнуть — подумал я, отключаясь…
Пы. Сы. Пожалуйста, ставьте лайки и пишите комментарии, очень мотивирует))))) Больше лайков — чаще прода))
Глава 26. Эпилог
В тот день я всё таки выжил. На наше счастье, выйдя из лесу, наши бравые бравые разведчики углядели взрывы и грохот со стороны базы, и отбросив осторожность, рванули на помощь. Собственно, к моменту, когда они достигли Гранда, моя битва с вождём крыс достигла апогея.
— Это выглядело очень здорово, Рус! — взахлёб рассказывала Карина. — Огненный великан бьёт огненной же глефой по здоровенной каменной крысе, и одновременно с неба его пронзает наискось какая-то сероватая херь, что в длину ещё больше великана! А потом — бабах! И и пар вперемешку с дымом. Мы сперва решили, мол, всё, труба. Андрей рванул тогда в здание, Юлю спасать, а мы с Алёной решили крысу добить. Бежим к ней и тут снова — херак! И ты из кратера вылетаешь и в какую-то ямку. А следом крыса! Мы то, если честно, тебя уже списали, думали, тебя его навык убил.
— А что крыса? И чем вообще дело кончилось? Времени много прошло? — засыпал я вопросами сидящих напротив меня девушек.
Голова уже почти перестала болеть, да и чувствовал я себя, в целом, неплохо. Правда, отсутствие левой руки меня изрядно напрягало, как и странная боль и чесотка на месте среза.
— Крыса дала по тапкам, к сожалению. Мы бы её догнали, но там из здания два генерала вылетело, сами насилу отбились. Мы тебя цапнули и рванули назад, но так просто уйти нам не давали. В общем, Карине пришлось один на один с генералом сцепиться — отхлебнув из исходящей паром кружки, ответила Алёна. Аромат зелёного чая расходился по комнате, судя по запаху, чай отнюдь не из пакетика. — Насчёт чем дело кончилось… Тут, Рус, новости не самые лучшие. Скажем так, хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть.
Девушка замолчала, отведя взгляд. Карина тоже не спешила внести ясность. Видимо, дела совсем хреновы.
— Не тяните с драматической паузой, говорите уже, — вздохнул я устало. — Сам понимаю, что дела плохи. Мной вытер пол сраный крыс, а Гранд взят ими штурмом. Вряд-ли я услышу что-то сильно хуже того, что знаю.
Ответила мне Карина:
— Не то, что бы прям взяли штурмом. Центральный корпус удалось отстоять, — неохотно начала она. — Но потери огромные. Из трёх тысяч гражданских выжило четыре сотни. Из семисот с лишним бойцов — две сотни. Да и… Юля погибла.
Юля… Молодая, живая и яркая девчонка, которую я за день до того злосчастного боя ругал за беспечность. Внутри закипела злость на самого себя — накаркал, идиот!
— Нам сильно повезло, что Кирилл, как только увидел происходящее, повёл своих бойцов на помощь. Он теперь генерал, 82 уровень. Говорит, они прикончили генерала, рулившего той стаей воробьёв, там и взял 80. Система посчитала, что окончательное уничтожение стаи плюс то, что он внёс наибольший вклад в бой, достаточным, что бы сделать его генералом. В том бою он получил навык личной защиты второго класса и атакующий навык первого. Благодарю этому он и смог, считай, в одиночку, на равных драться с двумя крысиными генералами. Если бы не он, никто б не выжил. Юля погибла, помогая спастись детям. Мне тоже её жаль.
— Что с Андреем? — спросил я.
— Который день уже молчит. Сжёг её тело, засыпал прах в какую-то фляжку и носит с собой.
Который день? Значит, я не один день в отрубе провёл?
— Так сколько прошло времени?
— Пятый день идёт, Рус, — сказала Алёна.
Пятый день… Долго ж я спал. Что ж, итог первой кампании против крыс неутешителен — мы проиграли. Но раз я жив, раз остались ещё уцелевшие — жди, крысиный вождь. Я приду.
