сотрудничать и согласится с любыми нашими предложениями.
А София неожиданно притащила с собой Гильгамеша. "Не сидеть же ему одному", непринуждённо пояснила она, и я понял, что парень попал по полной. Хотя если сумеет подружиться с домашней паучихой Софии, малышкой Шарлоттой, то плюсов в его положении куда больше, чем минусов.
Когда Анна увидела мою физиономию, то с неё мигом слетели все обидки.
— Кто тебя, так?! — вскочила она мне навстречу.
— Кто бы ни был, им больше досталось, — ответил я.
И не соврал ведь. Я-то жив, а Савицкий нет.
Ланс одобрительно ухмыльнулся такому ответу.
— Вечно ты, Тарг, во что-нибудь влезешь. Одной арены тебе мало.
Анна поняла, что сейчас не время и не место, чтобы говорить о моих похождениях, но то и дело бросала на меня обеспокоенные взгляды, а потом и вовсе взяла под столом за руку, словно я могу снова куда-то исчезнуть, и в этом "куда-то" меня будут связывать и бить.
Про то, что в игре можно "застрять", знали уже всё. Каждый подписывал бумаги об отказе от претензий, да и земля слухами полнится. "Срыв" в "Сказке на ночь" был слишком заметным событием. А вот своей идеей я поделился впервые.
— Я хочу принести Юмми в жертву в Храме Смерти. — объявил я. — Если это уничтожило Сибиллу, удалило её игрового персонажа, кем бы она ни была в реальности, то такое же действие с "застрявшим" игроком должно выкинуть сознание из вирта.
— Все таки ты её грохнул, — заржал Ланс, — читали плакатики, как же… Может, сдашься на благо клана? Легендарками не раскидываются.
— А если серьёзно, то может прокатить, — задумчиво сказала София, — если перс удалён, то куда деваться сознанию? Только вернуться обратно.
— Зачем она вообще это делает? — спросил Гриша-Гильгамеш.
— В смысле? — не понял я.
Честно говоря, я от него вообще не ожидал участия в разговоре, рассматривая как бесплатное приложение к Софии.
— Я всё-таки инженер, — Григорий при этих словах отчаянно покраснел, — я знаю, что такое нейросети. Если эта настолько разумна и логична, как ты говорил, то у её действий должна быть цель. Она целенаправленно захватывает сознание игроков, значит, ей это требуется. Главный вопрос, зачем?
— Мой ты умничка, — умилилась София, ещё сильнее загоняя Гришу в краску. — А действительно, зачем?
— Думает, что в игре им будет лучше, чем в реальности? — предположил Ланс, — Может она считает нашу реальную жизнь какой-то болезнью, типа безумия, а когда сознание "застревает" — это, наоборот, нормально?
— Ни о ком эта сука не думает, — бросила Анна, — и уж тем более не хочет, чтобы нам было лучше. Эта тварь беспокоится только о себе. Система открыла охоту на Андрея, потому что он нашёл её уязвимое место. Наши жизни, вот чего она хочет.
После резких и злых слов Анны стало как-то не по себе. И не только мне, все за столом вдруг замолчали.
— Ей нужны заложники, — прервала тишину Мирта.
— Ты тоже айтишница? — прищурилась София, — с чего ты это взяла?!
— Я биолог, учусь в аспирантуре— спокойно ответила Мирта, — занимаюсь растениями...
— Пестики, тычинки, — снова заржал Ланс.
Мирта тоже улыбнулась, видимо, слышала эту шутку уже не в первый раз.
— Если ваша нейросеть считает себя живым существом, то у неё только одна цель — выжить. Это главный принцип эволюции. Выживают сильнейшие. Ты же у нас приближен к администрации? — обратилась она ко мне, — что произойдёт с игрой, когда из неё вытащат всех застрявших?
— Отключат, конечно, — ответил я.
— Ну вооот, — надула губы София, — а я только вошла во вкус.
— Правильно! — обрадовалась Мирта, игнорируя паучиху, — для неё это все равно, что смерть. Нейросеть защищается всеми возможными способами. И самый надёжный из них, взять заложников.
— Считаешь себя умнее спецов МосТеха? — София, кажется, с первых минут невзлюбила шатенку, — думаешь, они до сих пор не знают, а ты сообразила?
— Всё они знают! — перебила подругу Анна, — только нас за идиотов держат. Доберусь до брата, наизнанку его выверну.
— Тогда у меня для вас плохие новости, — посерьёзнел Ланс, — если "застрявшие", это заложники. То Система сделает всё, чтобы нам их не отдать.
— Поэтому я вас и собрал, — наконец заговорил я, — квест, который выдали на меня, только начало. Нам придётся драться со всем городом.
Мы просидели до трёх ночи. Спорили, соглашались, рисовали на салфетках и расставляли в боевом порядке солонки и перечницы.
Меня снова стало накрывать. Голова болела, а к горлу подкатывал комок. Анна заметила и разогнала всех по домам. Мы с ней вышли на улицу последними.
Метель завывала. Анина Мазерати на стоянке смотрелась как туристка, прилетевшая по ошибке вместо Неаполя в Норильск.
— Куда это ты собрался? — спросила Анна.
— Вызову такси и домой поеду. — удивился я.
— Решил смыться ничего не рассказав?! А ну, быстро в машину!
— Вдвоём? — состроил я удалённую физиономию. — Да неужели?!
— Дурак, — фыркнула Анна, — поедем, башку тебе обработаю. А то окочуришься до завтра. Жесть, наша победа зависит от такого оболтуса. — она закатила глаза. — Не могли найти героя поприличнее.
— Что за словечко олдовое "оболтус", — возмутился я. — Так не говорит никто.
— Дядя Илья говорит.
— Так вы меня с Мастером обсуждаете? Что он там ещё про меня говорит?!
— Садись уже, — разозлилась Анна, — жопу отморозишь, пижон. И я вместе с тобой.
* * *
— Ай, больно!
Дома у Анны оказалась не просто аптечка, а целый хирургический кабинет.
— Нытик, — констатировала она, — как и все мужики. Не дёргайся ты!
— Как ты всему этому научилась? — я обвёл глазами кучу пластырей, пинцетов, зажимов и антисептиков.
— Покатайся с моё. Из-за каждой сбитой коленки в больничку не поедешь.
Я знал, что аварии на байке сбитыми коленками не обходятся, но промолчал.
— На голове у тебя рассечение, — продолжала Анна, — зашивать уже бесполезно. Края мягкие стали. Я стянула пластырем, но шрам всё равно останется. Будешь ещё уродливее, чем сейчас.
— Главное, чтоб тебе нравился.
— Точно дурак, — заключила Анна. — сотрясения нет, что
