один неправильный поворот, но быстро сориентировался. Вскоре, лежа за решетчатым люком, наблюдал за моей будущей добычей. Пересчитал по головам — вроде все на месте.
Происходило нечто странное. Благородные обнюхивали амфоры, морщили носы и о чем-то тихо совещались. Затем по повелительному щелчку пальцев к ним подходил Гаврик. Из рук человека вырывались голубоватые сгустки. Сосуды трескались. Кровь заливала дворян. Другой ревизор магией отчищал их тела и одежду.
Я заметил неувязку с количеством склянок. Амфоры стояли не только в шатре, но и здесь. Да и трупов в яме явно было больше тридцати семи — именно это число называл дворянин, когда иссушал женщину. Аристократам, видимо, не вся кровь подходит. Избирательные твари… Какие же это твари! И люди, которые им помогают, не лучше. Интересно, а тот же Осип, если ему приказать, тоже занимался бы подобным? Или тут нужно особое мышление?
Дворяне провели ещё пару опытов и получили нужный эффект. Кровь замерцала. Жидкость в сосуде рассекли серебристые прожилки, а через мгновение сосуд стал таким же, каким был минуту назад.
— Тридцать девять, — протянул ленивый голос благородного. — Прекрасно. Осталось десять! Уносите.
— Ты и ты, — Гаврик указал на пару человек, — отнесите амфору. Быть наготове. Оружие держать в руках. Постоянно оглядывайтесь. Никого чужого к себе не подпускать! Ни с кем до возвращения Кексика не разговаривать. Всем всё понятно?
— Да, — одновременно, словно репетируя, ответила двойка ревизоров.
Первый бережно поднял склянку. А вот второй заставил меня немного напрячься. Он, будто рисуясь, неспешно взял прислоненное к стене копье. Затем ловко крутанул его и выбросил навершие вперед. Острие рассекло воздух и замерло в неподвижности. Конец оружия не дрогнул ни на сантиметр. Гаврик одобрительно скривил уголок рта, а благородные удивленно приподняли брови. Было видно, что никто из игроков не ожидал такой техники исполнения от обычного корма. И даже мой неискушенный взгляд (ну не видел я вживую, как орудуют копьями) говорил мне, что противник будет более, чем серьезный. Такого надо убирать в первую очередь. Эх, мне бы арбалет, чтобы снять его издалека, но болт я так и не нашел. Или можно было бы испепелить молнией, но мой резервуар магии был пуст, а для пополнения мне нужно иссушить какого-нибудь выродка-аристократишку.
Я видел, что боец решил что-то уточнить у своего непосредственного начальника, но дальше ждать и слушать не было никакого смысла. Снова время было не на моей стороне. Нужно максимально быстро выбраться из катакомб и успеть добежать до поворота, из-за которого выйдет эта двойка.
Сперва я подумал, что можно встретить их в шатре. Там, как ни крути, ограниченное пространство и мой кинжал будет опаснее копья, а на площади меня могут разделать. Даже приблизиться не успею. Но потом вспомнил, что ревизоры заметят отсутствие охранников на входе, а это, считай, приговор.
Я изогнулся и усиленно задвигал локтями. Червяки под моим весом лопались и забрызгивали меня розовой жижей, руки периодически проскальзывали, а я, словно лягушка, не забывал помогать себе ногами. Плевать на грязь! Сейчас главное — дело.
Думаю, я сейчас ничем не отличался об бомжа. Разило от меня так, что у непривычного человека глаза бы на лоб вылезли. Вся одежда изгваздана кровью, слизью и черт знает, чем ещё. Штаны с кафтаном превратились в изорванные лохмотья. Только камзол, позаимствованный у Альфача и прикрывающий голые причинные места, оставался цел, но и его не мешало бы почистить. В ботинках хлюпало, волосы слиплись, а под длинными ногтями (и чего я их не состриг, когда был в обители?) набился внушительный слой земли. В общем, сразу видно, что я носитель божественной крови: ничего человеческого, как говорится, мне не чуждо. Хе-хе. Хотя сейчас меня занимали не эти мысли. Думать о чистоте стану, когда дело будет сделано. А основная моя задача не текущую минуту — избавиться от остатков ревизоров и двух благородных. Заодно хорошо бы допросить их, но загадывать наперед не буду.
Подхватил ещё несколько топориков: метательное оружие, кидать умею, а действую ими в основном как обычным холодняком — нехорошо. К тому же с этим копейщиком лучше сохранять дистанцию. А если он побежит, то подставит спину. А я, пожалуй, побыстрее обычного корма буду — нагнать успею. Так что для него единственная защита от меня — это нападение. Но, в любом случае, до полноценной схватки лучше не доводить. Открытая местность мне в этом случае явно не друг.
Я немного не успел: ревизоры уже показывались из-за угла, а мне до них осталось ещё метров двадцать. Отвел руку в замахе и выпустил оружие. Топорик со свистящим звуком сделал два оборота. Несущаяся смерть уже приближалась к голове визитера, а я перекладывал очередной снаряд в свободную правую ладонь. Молниеносный росчерк копья защитил сперва ревизора с амфорой, а потом и самого владельца оружия. И как он умудрился? Темно же на улице — ему ни черта не должно быть видно! Что за нечеловеческие инстинкты? Это точно корм, а не игрок?
Я, не снижая скорости, попытался налететь на эту ловкую тварь. Мой противник отпрыгнул и выкинул копье. Я не успел среагировать — инерция повела меня вперед. Смог только наклонить голову, убирая её от страшного навершия. Острие, не заметив никакого сопротивления, вонзилось в мою щеку. Лезвие прошлось по десне, дробя зубы в мелкую крошку. В интерфейсе пронеслось сообщение о полученном уроне.
Боец отвел руку, по пути раздваивая моя язык, а затем попытался ударить в сердце. Это было его фатальной ошибкой. Я ощутил, как ломаются ребра, и почувствовал, как останавливается дыхание, но камзол выдержал проникающий выпад. Разжал руки, в которых были кинжал и топорики, схватился за древко и, пропустив наконечник под плечом, резко рванул на себя. Визитера, крепко державшего оружие, повело в мою сторону. Мой кулак впечатался в кадык. Горло смялось под мощным ударом. Я вырвал копье из рук бойца, крутанулся и вогнал острие в живот второго опешившего ревизора. Наконечник пробил амфору с одеждой, кожу с мясом и печень с кишками. Нагнулся, подобрал топорик и с разворота ударил ревизора в район виска. Промазал! Оружие плашмя угодило в подбородок. Я видел, как челюсть уходит вбок, а не соображающий враг с ужасом смотрит в мою сторону. А теперь мне пора восстанавливаться!
Протянул руку и прикоснулся к окровавленному лицу. В меня сплошным потоком полилась энергия. Чужое время залечивало все мои повреждения. Я почувствовал, как зарастает язык и как слепляется разорванная щека. Ощутил, как с треском встают на место ребра и собираются зубы.
