— Кроме интоксикации, — заметил Федор. — Как вы вообще можете столько пить?
— Пить меньше не имеет смысла, — объяснил Кевин и разлил бренди по бокалам. — Будешь?
— Нет, — сказал Федор. — И вам не советую. Хотя вам уже поздно ен советовать, да?
— Истинно так, — сказал Кевин. — За здоровье ректора!
Мы выпили.
Ректор закатил глаза к потолку.
— Вас вообще не волнует, что тут вот-вот начнется очередная фигня? — вопросил он.
— Такова уж жизнь в Системе, — сказал я. — Тут вечно какая-нибудь фигня начинается. Но по сравнению с той фигней, с которой нам уже приходилось и придется иметь дело, это фигня — настоящая фигня, особого отношения не требующая. Что мы, мало всякой фигни пережили, что ли?
— Откуда вообще известно об апокалипсисе? — поинтересовался Кевин.
— Из пророчества, — сказал Федор. — Четыре пешехо… тьфу, путника апокалипсиса сойдутся в этом городе, и на него прольется огненный дождь.
— Прямо, как она говорила, — заметил я.
— Кто? — спросил Кевин.
— Та журналистка.
— Подожди, так ты тоже ее видел? А я думал, мне мерещится…
— Легендарный бессмертный бог-император, — простонал Федор. — Протрезвейте уже, а? Есть же средства… Хотите, я вам помогу…
— Я не хочу, — сказал Кевин. — Мне пока комфортно.
— А я и так трезв, — сказал я. — Кстати, а почему вас двое? Ты зачем со своим дублем сюда заявился? Он кремниевый или из органики?
— Нет у меня никакого дубля, — отрезал Федор. — Я один, а у тебя просто двоится в залитых алкоголем глазах.
— Ничего у меня не двоится, — сказал я. — Я тебя разыграл.
— Ты уверен?
— Почти.
— Как давно было сделано пророчество? — осведомился Кевин.
— Неделю назад где-то.
— Ну фигня же, — сказал я. — В Системе нет никаких инструментов, позволяющих предсказывать будущее. Это шарлатанство еще похлеще того маго-карго-культа, которому ты посвятил свою жизнь.
— Карго-культ, значит? — уточнил Федор. — Это мне кто говорит? Нобелевский лауреат в области физики или существо с божественными абилками? Кевин, хоть ты ему скажи.
— Есть многое на свете, друг мой Сумкин, что и не снилось нашим физрукам, — задумчиво сказал Кевин. — Пророчества, несомненно, существуют, в том числе и истинные, но природа их туманна. Однако, я не думаю, что мы имеем дело именно с таким. Даже если мы будем исходить из того, что речь в пророчестве идет действительно о нас, а не о каких-то других четырех путниках, то я не вижу способа предугадать наше появление в этом городе.
— Вот, — сказал я.
— Однако, это не означает, что такого способа не существует вовсе, — сказал бог-император. — Впрочем, мне уже доводилось иметь дело с пророчествами, и некоторые касались меня лично, и, должен отметить, не все они сработали так, как надо. Пророчество — это еще не предопределенность.
— Чот скучновато становится, — сказал я.
Кевин понял намек и снова набулькал. Мы выпили, Федор застонал.
— Вопрос в следующем, — сказал Кевин. — Являемся ли мы инициаторами апокалипсиса или только его вестниками? Я имею в виду, начнется ли он из-за наших действий или же нам просто достаточно собраться тут вместе, чтобы все завертелось.
— Такой информацией я не обладаю, — сказал Федор.
— Печально, — сказал Кевин. — Это же самое интересное. В принципе, любой из нас может обрушить на этот город огненный дождь, главное, пока непонятно, зачем нам это делать.
— Я не могу, — сказал я.
— Вспомни инцидент на Квире, — посоветовал Федор.
— Это было в моменте воздаяния, — сказал я. — А сейчас я не на работе.
— А карго-культ, значит, у меня?
С улицы послышался какой-то шум. Мы замолкли и услышали гулкие шаги. Кто-то шел по деревянному крыльцу трактира. Кто-то достаточно тяжелый.
Слишком тяжелый для молодой женщины. Да и подкованных железом сапог я на ней не помнил…
Значит, не журналистка.
— Вот и четвертый, — простонал Федор. — Сейчас все и начнется.
Ручка медленно и со скрипом провернулась. Странно, а когда я выходил покурить, ничего вроде бы не скрипело… Наш новый гость любил театральные эффекты.
И играть на чужих нервах.
— Да заходи уже, — сказал я, когда дверь начала открываться со скоростью одного сантиметра в минуту.
Дверь открылась и он зашел.
— Привет, Оберон, — сказал Кевин. — Пить будешь?
— Буду, — сказал Магистр.
Цокая каблуками ковбойских сапог, он прошелся по залу, выбрал себе стул и сел на него, забросив ноги на стол. Требовательно протянул руку, и Кевин сунул в нее наполненный бокал.
— Я же говорил, — сказал я. — Теперь я тоже предсказатель, что ли?
— Вы облажались, — сказал Магистр, сделав первый глоток.
— Мы тоже рады тебя видеть, Оберон, — сказал Кевин.
— Вы облажались и теперь напиваетесь.
— Я тут вообще не при чем, — сказал Федор. — Я не напиваюсь. Я только что пришел.
— Вы облажались, — сказал Магистр в третий раз, и было понятно, что он упивается ситуацией и торопиться никуда не будет. — Вы думали, что вы такие умные, такие крутые, такие внекатегорийные и затащите все на расслабоне, а фиг-то там. И это несмотря даже на то, что я оставил вам все зацепки, намеки и инструментарий. Я надеялся, что в кои-то веки вы сможете разрулить очередной кризис без меня, но вижу, что на это вы не способны.
— Ну, ты тоже особо не преуспел, — заметил я. — Иначе тебя бы здесь не было. Или ты тупо похвастаться зашел?
— Но я хотя бы работаю, а не напиваюсь, — сказал Магистр и сделал второй глоток бренди. — Редкостное пойло, кстати.
— Ну, отчасти да, — признал Кевин. — В первом ящике было лучше. С другой стороны, когда заканчивается первый ящик, разницы ты уже особо не чувствуешь.
— Твои подданные наверняка тобой гордятся, — сказал Магистр. — В общем, как бы там ни было, отныне мы будем работать сообща. И под моим, разумеется, руководством. Но команда неполная. Нам нужен Гарри, а для извлечения Гарри мне нужен Венец. Итак….
Он протянул руку к Федору.
Федор посмотрел на меня.
Я пожал плечами.
— Отдай. В конце концов, это же его игрушка.
— Вот, значит, как, — сказал Магистр.
Федор вздохнул и полез в инвентарь.
Снаружи, откуда-то очень издалека, послышался легкий свист.
Кевин с внезапно серьезным лицом поставил недопитый бокал на стол и принялся заворачивать правый рукав, под которым обычно скрывалась его фамильная магическая побрякушка.
В рук Федора появился легендарный артефакт.
Свист теперь был гораздо ближе, и стал он гораздо тяжелее. От него начало закладывать уши.
Магистр вскочил на ноги, не обращая внимания на Венец Демиурга, который Федор продолжал держать на ладони.
— Убери пока, — бросил он. — Три.
Кевин вопросительно посмотрел на него.
— Давай ты, — сказал Магистр. — Два.
Кевин щелкнул пальцами и повесил между столами магический портал.
— Какого тут… — начал было Федор.
— Один, — сказал Магистр.
Где-то в паре кварталов от нас громыхнуло. Удар был такой силы, что трактир принялся ходить ходуном, а сверху на нас посыпался какой-то мусор.
За окнами стало очень светло, а потом там расцвел огненный цветок.
Я ускорился.
Кевин ускорился.
Магистр ускорился.
У Федора такой абилки не было, так что он продолжал стоять и что-то говорить, но его уже никто не слушал.
Так что я схватил его поперек туловища и швырнул в портал. Возможно, я был не слишком аккуратен, но когда речь идет об очередном в твоей карьере апокалипсисе, пара ссадин и царапин, полученный во время эвакуации — это сущие пустяки.
Магистр прыгнул в портал вторым. Кевин, чьи движения стали такими быстрыми, что его силуэт просто размазывался по воздуху, был третьим. Я замыкал нашу колонну, и, уже одной шагнув в магический проход бога-императора, слегка задержался, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
И все случилось так, как и было предсказано.
На город пролился огненный дождь.
