голову этих тварей. По Междумирью рыскали отряды охотников, которые истребляли псоглавцев целыми выводками, но всех их уничтожить не удалось. Наемнику Лексу и самому частенько доводилось обагрять клинки кровью этих хищников, и он хорошо знал, насколько они опасны.
— Другого пути нет? — спросил он у чародея, вернувшись к коню.
— Нет, благородный воин, — откликнулся тот. — С юга долину запирает ледник…
— А куда течет эта река?
— Она проистекает к Изумрудному морю, но из этой долины низвергается исполинским водопадом. Так что нам она не поможет.
Лекс задумался. Вернуться к тропе, по которой они с Вислобрюхом спустились в эту проклятую долину или рискнуть и войти в ущелье? Какой противник опаснее — голодный шипохвост или стая псоглавцев? Как ни крути, а до наступления ночи к тропе не подобраться. Все равно придется ночевать у реки. И если псоглавцы близко, они обязательно нападут на ночующих путников. Уж лучше идти вперед и пробиваться с боем, чем дрожать в темноте, ожидая, когда клыки псоглавца вцепятся тебе в загривок. Вот только как быть с чародеем? Можно ли будет на него положиться? Ведь в схватке с псоглавцами главное — быть уверенным в своем напарнике. Вдруг Фэнгол решит, что нападение кровожадных хищников — прекрасный повод выделить зло в чистом виде…
— Там, в ущелье, уважаемый Фэнгол, засели псоглавцы, — сказал Лекс. — Они умны, как люди, и кровожадны, как шипохвосты. Когда они нападут, у нас не останется времени на рассуждения о добре и зле — либо мы их перебьем, либо они напьются нашей кровушки. Выбирайте!
— Эти создания — результат противоестественного смешения двух рас, — откликнулся чародей. — Истребить их — дело доброе.
— Вот и отлично! — обрадовался Лекс, но тут же озабоченно нахмурился. — Драться-то вы умеете?
— Прежней силы в моих руках больше не осталось, — печально проговорил Фэнгол. — Однако кое-какие чародейские искусства мне ведомы. Я могу ослепить врага, внушить ему непереносимый ужас, обессилить его сердце…
— Уверен, сегодня вам пригодятся все эти умения, — перебил его наемник. — Только не перепутайте заклинания и не вздумайте внушить ужас нам с Вислобрюхом. А уж тем более не обессильте наши сердца.
— На друзей мое чародейство не действует. Наоборот, я могу сделать вашу броню, благородный воин, неуязвимой, подобно золотой броне Небесного Стража…
— Вот это подарок! — восхитился Лекс.
— Но лишь на очень короткое время, — поспешил огорчить его чародей.
Псоглавцы взвыли и бросились все разом. На открытом месте эта тактика могла бы сработать, но в каменистой узости ущелья хищники только мешали друг другу. Лекс спешился и прорубал дорогу верными мечами. Чародей сидел верхом на Вислобрюхе и колдовал, но толку от его колдовства было мало. Может, псоглавцы и слепли — в такой темнотище все рано было не видно ни зги, — однако насчет непереносимого ужаса Фэнгол явно приврал. Твари перли, как перестоявшее тесто из кадки. Лезли по головам сородичей, стараясь добраться до горла врага, но это было не так-то просто. «Секач» и «Стриж» делали свое дело.
Круглые ушастые головы с вытянутыми собачьими мордами градом сыпались под ноги коняги, и тот с хрустом давил их, как скорлупу гнилых орехов. Некоторые из этих жутких пародий на человека пытались протиснуться под животом Вислобрюха, но не знали, что там у него лишняя пара ног. Жалобный визг растоптанных тварей то и дело отзывался эхом в скалистых теснинах. И все-таки псоглавцев было очень много, их когти то и дело шаркали по броне наемника, а клыки клацали у самого горла. Это было не страшно. Лекс сбрасывал хищников, прежде чем те успевали нанести ему урон, но он уже начинал уставать.
— Эй, чародей! — крикнул он, стараясь перекрыть вой и визг нападающих тварей. — Давай, колдуй уже! Мне бы передохнуть…
— Сейчас-сейчас! — донесся до него тонкий голос странствующего волшебника.
Что-то громко зашипело, потом затрещало, блеснул неяркий свет, и запахло паленой шерстью. Видимо, Фэнгол пытался то ли ослепить псоглавцев, то ли напугать, но вызвал лишь злорадный хохот, похожий на лай. Хищники были настолько умны, что догадались о намерениях чародея и глумливо приветствовали жалкий результат его усилий. Лекс горестно вздохнул и еще более ожесточенно принялся работать клинками. В конце концов, у него в этой жизни было только три надежных спутника — «Секач», «Стриж» и Вислобрюх, а четвертый оказался лишь обузой. Однако не бросать же его в этих негостеприимных местах!..
И-и-эх! Лекс рассек наиболее настырного псоглавца пополам, а другому распорол брюхо. Когда из того вывалились кишки, несколько его сородичей тут же принялись выдирать их, словно врагом был он, а не этот двуногий, вооруженный стальными клыками. Наемник поспешил воспользоваться сумятицей в стане врага, ухватился за луку седла и втащил себя на спину коняги. Ему требовалась хоть небольшая, но передышка. Он чувствовал себя выжатым, как конрейский винный плод. Вислобрюх почувствовал состояние хозяина и рванулся вперед, сшибая хищников широкой грудью и подминая их под свои массивные копыта.
— Уважаемый Фэнгол, — обратился Лекс к чародею, — не могли бы вы колдовать так, чтобы эти твари подыхали не от смеха?
— Прошу прощения, благородный воин, — смущенно пробормотал тот. — Я перепутал заклинания… Старость…
— Сейчас самое время напрячь мозги.
Псоглавцы, утолив голод останками своих соплеменников, с новыми силами кинулись на чужаков. Несколько раз они чувствительно тяпнули бритвенной остроты зубами Вислобрюха за бока. Коняга отбрыкивался как мог. Лекс изо всех сил помогал ему. Свешиваясь с седла, он отрубал головы нападающим, как будто колосья срезал. Позади него ворочался чародей и что-то бурчал себе под нос. Наконец у него что-то стало получаться. Внезапно ущелье озарилось светом, словно над ним взошло солнце. Наемник едва успел заслониться рукой. Псоглавцы уже не хохотали: ослепленные, они завыли от ужаса и обратились в бегство.
Вислобрюх и его хозяин воспряли духом. Коняга поскакал во весь опор, нагоняя и опрокидывая противника себе под ноги. Те из псоглавцев, которым посчастливилось не попасть под копыта, нарывались на острые жала «Секача» и его напарника «Стрижа». Успех вдохновил Фэнгола. Он яростно выкрикнул новое заклинание, и Лекс ощутил, что на плечи ему легла двойная тяжесть, а грудь и руки заблистали так, как будто их погрузили в расплавленное золото. Впрочем, так оно почти и было: Фэнгол облачил своего спасителя в обещанную золотую броню Небесного Стража.
Теперь наемник мог бы спрыгнуть с коня и пройти сквозь толпу не только зубастых хищников, но и вооруженных до зубов конрейских меченосцев, и уцелеть. Конечно, он был весьма благодарен чародею за его временный подарок, только сейчас он ему был ни к
