налаживать отечественное производство. Предполагаю, что там должен быть абсорбент, хлопок, влагонепроницаемая сторона, клейкая сторона, чтобы крепко держалось на трусах — ох, трусы! Вот ещё одна проблема! Как навязать этому миру трусы? Местные вообще их не признают и считают, что земляне совсем охренели. Греки носят что-то наподобие трусов, только в виде куска ткани, подвязанного верёвкой, но полноценные трусы не признают. Но никого, блядь, не смущает применение земных подгузников у детей, ведь это, мать вашу, удобно! Но это же фактически трусы, в которые можно и нужно срать! Не понимаю.
Можно, конечно, приказывать носить трусы и использовать прокладки, ведь это будут безъяйцевые солдаты, но инновации, внедрённые насильно, дают существенно меньший эффект. Не говоря уже о том, что такая инновация тупо не приживётся. А мне надо, чтобы прижилась, чтобы стала частью нового общества, поставляющего мне неограниченный источник солдат.
Стояночники — это затупы, которые просрали огромный потенциал. Взяли бы Фивы, как это сделал я, воспользовались бы своими потрясающими возможностями, берущими источник из ещё живой Земли — их было бы невозможно сокрушить. Ариамен бы обоссался ещё на подступах. Но, увы.
Я такой ошибки совершать не собирался, не совершаю и не собираюсь совершать. Мои будущие промышленники начнут экономическую экспансию, моя мощная и многочисленная армия защитит их интересы, как это было заведено у очень серьёзных дядь на Земле, а окружающие будут вынуждены склонить головы и принять наш прогрессивный образ жизни.
К слову, купчишки, внезапно для себя ставшие промышленниками, усердно накапливают капитал и пускают его на расширение, готовясь к торговой экспансии на весь этот сраный проклятый мир. Я, конечно, помогаю им из казны, чтобы не тратить время на никому не нужное первоначальное накопление капитала, сопровождающееся, как правило, различной неконтролируемой хуйнёй, но они и сами делают поразительные успехи. Жажда наживы — вот главный движитель их разумов. Они станут лучшими или будут растоптаны ногами тех, кто окажется быстрее.
Банк открыт, ссуды даются под смешные проценты, предприятия растут, но растут с прицелом на внешний рынок — внутренний до смеха мал, поэтому на нём всерьёз никто не фокусируется. Окружающие страны, если они не обретут яйца и не закроют торговое сообщение с нашей крайне демократической республикой, обречены терпеть непрерывный шквал из дешёвых и качественных товаров, а когда всё доступное место будет занято, в дело вступит антимонопольный комитет.
Я не хочу, чтобы осознавшие ограниченность пространства промышленники начали всеми силами жрать друг друга, поэтому начну дробить их не очень демократичными методами, чтобы торгово-промышленный хаос продолжался долгими веками.
Так можно избежать смертельно опасного застоя, намечавшегося на Земле XXI века. Главное, не совершать тех же ошибок, что были совершены землянами. Например, не нужно нам это ЛГБТ и прочая вок-уебок культура.
Я предполагаю, что это было зачинено в 70-е, когда всерьёз считали, что планете грозит перенаселение, ресурсов мало, на всех не хватит, поэтому надо срочно контролировать численность плебеев, чтобы не тратили кислород уважаемых людей. Вот тогда-то и начался всплеск всех этих феминистических движений, которые топят даже хуй его знает за чьи права, а также очень крепко якшаются с пидарасами и прочими трансухами. Этот паровоз стремительно набирал разгон, а как его останавливать никто даже не знал. Никто и не собирался, потому что цель благая. НКО финансировались, пидарастические идеи и чайлдфри продвигались с нездоровым энтузиазмом…
Только вот в 70-е почти никто не знал о демографическом переходе, которому оказались подвержены развитые страны. Нет, я допускаю, что в 80-е очень легко было поверить, что Земля скоро переполнится и даже истощённые от голода трупы будет некуда девать, потому что послевоенный демографический взрыв и беспрецедентный рост численности населения прямо говорил, что всё будет именно так. Но не учли, что высокая рождаемость — это ответ на высокую смертность. Люди, когда могут умереть от любой хуйни, как-то подсознательно более склонны рожать больше детей, а вот когда смертность низкая…
Собственно, демографический переход, выступающий против всего, за что топили западные правительства, сильно напугал эти правительства, но эти фраера уже не могли сдать назад. Гомосеки, трансухи, лесбухи, и прочие бесполезные члены общества, не дающие естественного прироста населения, продолжали продвигаться и продвигаться. Детей толкали к смене пола, хотя я же знаю, некоторые взрослые очень тупые, а уж дети — это, блядь, по умолчанию. Потом продвигали эту пидарасню во власть — новости восторженно верещали об этом. Сначала один адмирал-пидарас, потом какие-то министры-пидарасы, а там, глядишь, до президента-пидараса бы дошли — но бог миловал. Ниспослал благодать в виде Апокалипсиса, хе-хе…
В общем, ключевых ошибок Земли я постараюсь избежать. У меня горизонт планирования на сотни лет вперёд, поэтому всё выглядит вполне реалистичным. Главное, чтобы никто не мешал.
— Повелитель, завершили прогноз экономического развития, — сообщил мне министр экономики Фролов. — Если всё будет идти такими же темпами, как сейчас, с коррекцией на растущий масштаб, к следующему году ожидаем прирост промышленных мощностей примерно на 900%. Главное — не вмешиваться сверх нынешнего уровня вмешательства в экономику.
— Да я и не собирался, — ответил я на это. — Мне всё очень нравится. Рыночек будем постепенно расширять, где-то дипломатией, где-то армией, а эти пусть сами варятся — это их единственная задача.
Главное, за что я считаю себя гением — решил проблему, куда девать лишних работяг, возникающих вследствие роста механизации. На Земле их бросали нахуй, на них всем было насрать, а у меня для них есть несколько путей. В фермеры, в солдаты или в работяги на новых заводах и фабриках. Нигде, блядь, такого гуманного подхода не было вообще никогда! Пора уже всем признать, что я — лич-гуманист…
— Как банк? — спросил я, хоть и имел все нужные данные.
Мне интересно услышать личное мнение нашего экономиста.
— Ссужаем слишком много, слишком много купцов готовы принять гражданство и начать дела в границах Никомедии, — вздохнул тот. — Надо либо повышать процентную ставку, либо срочно повышать налоги.
— Это я знаю, — отмахнулся я. — Уже думаю об этом. Меня интересует, что ты думаешь — выглядит ли наша экономика жизнеспособно?
— Так никто ещё не делал, — пожал плечами Пётр Игоревич. — Все шишки, которые мы набьём — будут уникальными и новыми. На Земле не происходило ничего подобного, потому что промышленность, несмотря на эпизодические рывки, всё же, развивалась эволюционно. Мы же внедряем передовые методики и технологии, перепрыгиваем через столетия развития, учим этих бывших купцов тому, к чему наше человечество шло веками — это будет иметь весьма непредсказуемые последствия.
— Будем решать проблемы по мере поступления, — легкомысленно заявил я. — Главное, чтобы выработалась культура уплаты налогов. С Риккардо контакт наладил? Сработались?
Риккардо Заккони — это немёртвый, поднятый из бывшего главного карнифекса Никомедии. Он работал на Макрония, но теперь работает на меня. Ворюга и хапуга был ещё тот, как говорят, но теперь — ни грамма в рот, ни сантиметра в жопу, как говорится.
Занимался Риккардо тем, чем занимаются палачи с привилегиями — пусть формально его задачей была пытка уже пойманных подозреваемых, но к своему двухсотлетнему юбилею главный карнифекс заведовал ведомством, занимающимся самостоятельным сыском и пыткой подозреваемых. Сами искали, сами выбивали показания, потом стратиг подписывал список на казни и карнифексы приводили приговоры в исполнение. Система ниппель, блядь!
Одно хорошо — во всей этой уголовно-процессуальной бюрократии новоиспечённый Риккардо Заккони разбирается на пять с плюсом, поэтому я назначил его главным прокуратором по финансовым преступлениям. С разбоями и прочей тупой уголовкой у меня занимаются другие немёртвые, а этот сфокусирован на финансовых махинациях и неуплате налогов. В плотной спайке с министром экономики, естественно.
— Да, работаем, потихоньку… — ответил Фролов без особой радости в голосе.
— Ты помни всегда — вы вдвоём отвечаете за воспитание этих утырков, — посмотрел я на него требовательно. — Лет через пятьдесят не должно остаться ни одной скотины, которая даже подумать посмеет, что можно уклониться от налогов. На этом будет держаться наше общество — честная уплата налогов, честное распределение этих налогов на нужды граждан и государства. Без кидалова. Только по-настоящему солидарное общество.
— Я прилагаю все усилия, чтобы воплотить ваши планы, повелитель, — чуть испуганно ответил Фролов.
М-да, общение
