А сейчас не такой большой жизненный опыт Лотты, со всеми ее переживаниями, чувствовался как мой собственный.
Закрыла глаза и задумалась. Кому нужна эта дикая ситуация?
За сомкнутыми ресницами мне виделась снежная вьюга, что гуляла в миллиардах миров, проносившихся перед глазами – холодных, чужих, даже близко не позволяющих прикоснуться к ним, остаться и забыться в них. В них не было тепла и надежды, только холод и вьюга. «Морана, – пронеслось в голове, – ты везде, зачем тебе моя жизнь, что ты хочешь?» И как сквозь вьюгу послышались слова:
– Понять, сможет ли Лотта сделать то, что нужно.
– А что нужно-то? И причем здесь я?
Ничего больше не услышала, только вой ветра в ушах.
Долго одной в размышлениях мне пребывать не дали. Первым появился Кот, потом тетушки – полусонные, потому что им в это время суток бодрствовать трудно.
Они радостно загомонили, захлопали крыльями, но способности внятно разговаривать со мной у них не отмечалось. Из их всхлипываний и причитаний ничего путного я не услышала – только то, что они знали, что я вернусь. Я обняла каждую и выдавила из себя истертую, но правильную фразу:
– Утро вечера мудреней. Я отдохну, мы все выспимся, а завтра поговорим.
И они полетели на насесты.
Наконец оставили меня одну, вернее, с Котом. Я обхватила коленки руками и уставилась на остатки заката, а у моих ног, как огромная пегая пантера, разлегся Кот.
– Вот ты и дома, как хотела, и никаких иллюзий,
– Только как жизни совместить, вот в чем проблемка.
Мы долго сидели молча, я гладила Кота, он мурчал, и это успокаивало.
– Что делать-то, Баюн? – наконец прервала я нашу молчанку. – Ты себя мудрым называешь, скажи.
– Жить, девочки, жить. Думаю, завтра многое станет ясно. Расскажи мне, что произошло и как там, в мире иллюзии.
– А с чем сравнивать-то, я тут не жила еще. Вот время по-разному идет. Там я прожила целую жизнь, а здесь прошел день. Улетела Лотта утром, вернулась вечером, а там прошло сорок лет. Моей жизни, не Лоттиной. Майя – шутница, только шутки у нее садистские. Хочется удавить ее за эксперименты. Послать на какой-нибудь суд за особую жестокость по отношению к людям. Наверное, это было бы оправдано. А с другой стороны, если подумать, – и я развела руками во вселенском масштабе, – Лотта приобрела очень полезный опыт.
– Расскажи, – опять стал приставать Кот, – как звать-то тебя и кем ты там была? Мы ведь только и знаем, что Лотту занесло в мир Майи, но, зная это, могу предположить, что она «обогатилась» еще одной личностью. Вас ведь теперь двое в Лоттином сознании, прав я?
Я кивнула.
– Кем была? Да обычной девушкой Земли, для тебя девушкой Первого Мира, не принцессой и не выдающейся личностью, певицей там или артисткой. Таких девушек миллионы среди миллиардов живущих. И каждый живущий хочет счастья, денег, здоровья, любви, интересной работы. Ну, работы, может, и не все, но поверь, желания среднестатистического человека, которым я была, с одной стороны -понятные, но с другой – сложные и запутанные. У одних – от жадности и раздутых амбиций, желания иметь сразу все блага мира, у других, типа меня, увязших в собственной рефлексии, самоедстве, желании понять суть происходящего вокруг, поиске своего места в этой жизни, значимости для окружающих и самой себя. Поиск границ своих возможностей и возможностей выйти за них. Запутанный мир. Лотте такие сложности и не снились и это, наверное, хорошо – маленькая она еще. Она проще и чище. Естественней, природнее, а я – комок противоречий. Как мне с ней ужиться? Она вот затаилась сейчас внутри, слушает и, по-моему, у нее волосы на ее или на моей прекрасной головке шевелятся. Мне вскоре надо будет уйти вглубь ее сознания и не высовываться. Вероникой меня зовут.
Я перевернула кота на живот и стала гладить ему шейку.
– Ты же, Баюнчик, понимаешь, что с тобой сейчас Вероника разговаривает. Даже удивительно, что Майя не придумала для меня какую-нибудь уникальную жизнь, например, сделала бы меня принцессой Монако или дочкой миллиардера, хотя спасибо ей и за то, что в Индию в трущобы не послала жить. Наверное, утрирую, но это потому, что злая. Отчаиваться я уже давно разучилась. Жизнь научила не делать этого. Много разного в ней было – хорошего не так много, но по опыту знаю – некоторым бывает во сто крат хуже – и ничего, выживают. Хотя обидно: за что они со мной так? Умереть не умерла, сижу в чужой голове, чужом теле и что, что дальше? Постепенно угасать, ассоциироваться, сливаться, с Лоттой. Так ей тоже не позавидуешь – заиметь компаньонку, которая старше ее на целую жизнь. Надо как-то договариваться с ней и понять, чьи это игры и для чего. Чувствую, игры не только Майи, но и Мораны – точно приложила она к этому действу свою холодную руку. А про мир… – Вероника помолчала. – Ты-то там был и знаешь. Мир жесткий и жестокий. В нем редко кому удается прожить расслабившись, хотя у некоторых получается. Но у меня не получилось. Я, или теперь правильнее сказать – Вероника, все равно люблю этот мир и по-своему неплохо в нем разбираюсь. Не пропала же в нем. Смогла встать на ноги, не сломалась, хотя могла.
Вероника опять переключилась на мурчащего Кота.
– С точки зрения целесообразности, для узнавания и понимания Лоттой Первого Мира устроить для Лотты ловушку в мир Майи – совершенно гениальная мысль. Правда ведь, котусик? Я уверена, что без Мораны тут точно не обошлось, на сто процентов уверена. Вероника за свою жизнь научилась тому, чему никогда бы не научилась Лотта. Хорошо, хоть одна жизнь в Иллюзии прошла, а если бы она не осознала с первого раза и в ее головке толпилась бы куча личностей? Как мы с Лоттой уживаться будем, вот ведь вопрос. Я, Баюн, немного психологией последнее время увлеклась было и знаю, читала, что есть случаи, когда в одном человеке несколько личностей сосуществуют, причем они не пересекаются и часто не догадываются о существовании других личностей. Подобное редкое явление называется диссоциативное расстройство идентичности. Одна личность сменяет другую в определённые моменты, в которые в человеке происходит «переключение». Обычно это происходит после состояния типа кратковременного обморока. Эти «личности» могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации. После «переключения» активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая личность. Например, в любом учебнике по психиатрии упоминается человек по имени Билли Миллиган, в котором уживались не две, не три, и даже не десять, но целых 24 разных личности. У них были разные имена, разный возраст, пол и национальности. Они обладали различным темпераментом и преследовали несовместимые цели. Суицидник и психопат, интеллектуал, бесшабашная лесбиянка, трехлетняя умница, ну и много других. Когда Миллигану были предъявлены обвинения в краже и изнасиловании, оказалось, что сам Билли не виноват. Кражи совершал Рейджен, а изнасилования – лесбиянка Адалана. Его действиями управляют они, а он, хозяин своего тела, Билли Миллиган, в это время спит. Кстати, суд его оправдал. Представляешь?
Кот слушал очень внимательно, даже этот мудрейший такого не знал.
Я продолжила:
– В мозгу в такой ситуации как бы формируются отдельные обособленные области, что чаще всего случается из-за психологической травмы в детстве. Определенные воспоминания занимают свое собственное место в сознании, которое отделено от других, и в дальнейшем развиваются отдельно, приобретая свою собственную жизнь и судьбы, личностные свойства.
Кот фыркнул.
– Да, мозги – непонятная субстанция. Но вы-то с Лоттой осознаете наличие друг друга и знания каждой из вас доступны обоим.
– От этого, котусик, не легче. Я-то ее жизнь могу принять – не скажу что, с легкостью, но и не такое видела и пережила, хотя знания о вашем мире захватывают. То, что пока узнала по-быстрому, впечатляет и, думаю, не сразу это все переварю, а уж как Лотте со всеми наворотами моей судьбы разобраться? А может, и не нужно вдаваться в тонкости моего бытия и переживаний. Интересно, это возможно? Надо с ней это все обсудить. Что скажешь, котусик?
– Ты даже меня по-своему называешь. А уж что думаешь про все – не знаю. Ты бы шла спать, может, завтра действительно все прояснится. Чуйка у меня на это имеется. Знакомиться и договариваться будете завтра. Пойдем, провожу, а сам пойду перекушу на ночь. Настоящего кота никаким неурядицам и тревогам не лишить желания плотненько поесть.
Потом опомнился и все-таки спросил:
– А ты сама-то не голодная?
– Сто грамм водки с закуской были бы в самый раз.
– Водку тут, увы, не держат, а сейчас тебе действительно это было бы в самый раз. Пойдем в терем, чайку налью.
Чай с мятой и пирожки немного притушили горечь ситуации. Я поела и пошла в спальню.
Спала я в обнимку с бессонницей. Когда из небытия вынырнула Лотта, я уже провалялась часа два, глядя в потолок.
