— Не бойся, — зачем-то говорит он и медленно опускается на корточки.
Прижав пальцами ткань платья где-то на середине бедра, он поднимает его почти до талии.
— Это платье носят без белья, — сквозь тонкий шелк платья его пальцы цепляют резинку моих трусиков и тянут вниз.
Я возмущенно хватаю его за руку, пытаясь остановить творящийся беспредел, и с непривычки оступаюсь на высоченных каблуках. Опять цепляюсь за плечи мужчины, выравнивая тело, и с ужасом понимаю, что лаэрд умудрился за это время стащить трусики до колен.
— Курт! — возмущенно вскрикиваю, сжимая коленями нижнее белье и пытаясь придумать способ, как вернуть трусы обратно.
— Держись, — предупреждает мужчина, после чего его руки ныряют под край платья, едва ощутимо касаются моих коленок и до конца стягивают трусики. — Переступи ножками, — просит он.
С ужасом пытаюсь понять, что происходит. Тело бунтует и требует карательных мер по отношению к наглому лаэрду. Желательно долгим жадным поцелуем и легким покусыванием его нижней губы.
— Ну, знаете ли! — севшим голосом рычу я, покорно переступая ножками, обутыми в туфельки.
Мужчина поднимается на ноги, одним движением прячет предмет чужого интимного гардероба в карман штанов и нахально подмигивает.
— Вот теперь платье сидит идеально, — поблескивая синевой глаз, сообщает он, кладет свои руки мне на плечи и мягко разворачивает к зеркалу.
Нахожу в отражении его глаза и зло скалю зубы. Но мой звериный оскал вызывает у мужчины только улыбку.
— А теперь на платье посмотри, а не на меня, — наклоняясь к моему уху, смеется Курт.
Я еще раз окидываю себя взглядом и возмущенно топаю ногой.
— Но ведь ничего не изменилось!
— Как это ничего, — качает головой лаэрд и кладет свои руки мне на талию. — А теперь представь, что на скучном светском приеме тебя пригласил на танец симпатичный тебе демон.
Его руки плавно скользят с талии на живот, а затем вниз и замирают на выступающих косточках таза.
— Представь, — шепчет он, щекоча своим дыханием мою шею, — что почувствует мужчина, осознав, что от столь желанной женщины его отделяет только тонкий шелк платья?
Не знаю, что почувствовал бы воображаемый незнакомец, пригласивший меня на танец, но меня просто разрывал ураган противоречий.
Мысль о том, что я стою без трусиков, создает иллюзию, будто я полностью голая, а еще тепло его рук там внизу дарит приятную волну, которая опускается ниже и отзывается спазмом глубоко внутри живота. И ощущение его присутствия у себя за спиной, и мысль о том, что если сейчас немного повернуть голову, то можно запросто поймать его губы в капкан своих и…
— Эва, ты возбудилась…
Я в ужасе распахиваю глаза, словно подросток, застигнутый родителями в пикантный момент, смущенно краснею, увидев проступившие сквозь шелк бусинки сосков, и быстро обнимаю себя за плечи, стараясь скрыть свою реакцию.
— Это шампанское, — невпопад мямлю я, ощущая, как бешено стучит сердце в груди.
Ой, Яблокова! Ну, что за бред!
Пристыженно опустив глаза вниз, делаю шаг вперед и подхватываю подол платья.
— Мне оно нравится… Давайте купим… Если не очень дорого… — бессвязно бормочу я, каким-то чудом умудряясь самостоятельно слезть со ступеньки подиума. — Я — переодеваться!
Уже захлопывая двери примерочной, слышу негромкий смех мужчины.
Из примерочной я вылетаю пулей, встречаюсь взглядом с лаэрдом, о чем-то сосредоточенно беседующим с Ульрикой, затем вспоминаю, что натянула джинсы на голое тело, и моментально краснею.
Плюнув на всех и в особенности на Курта, мышкой проскальзываю к выходу и торопливо теряюсь в людском потоке. Повертев головой, пытаюсь вспомнить, в какой стороне магазин с бельем, но память как отшибло.
Оглянувшись, быстро добегаю до информационного щита со схемой магазинов, как вдруг…
— Девушка, подержите котенка, пожалуйста, — просит незнакомец в светло-голубых джинсах и, не дожидаясь моего согласия, впихивает мне в руки пушистый комочек.
— Мяуф!! — яростно орет комочек и выпускает острые коготки.
— Ах ты зараза! — возмущенно рычу я, пытаясь отцепить от себя этого монстра.
Куда там! Это исчадие ада британской породы держится не хуже клея «Момент», а когда я все же каким-то чудом умудряюсь оторвать одну из его передних лап, то в ход идут маленькие, но очень острые зубки.
— Сейчас, сейчас! — подбадривает меня парень, лихорадочно расстегивая молнию переноски. — Только не выпускай это чудовище.
Не выпускай? Лучше бы он побеспокоился, как отодрать эту живность, не лишив меня значительной части кожного покрова.
— Ну, чего ты копаешься! — морщась от боли, шиплю на незнакомца.
— Сейчас, сейчас! — уверяет он, и перед моим лицом появляется долгожданная переноска.
Кое-как в четыре руки нам удается впихнуть котенка внутрь, застегнуть молнию. Облегченно выдохнув, поворачиваю голову и, наконец, смотрю в лицо неизвестного парня, устроившего мне столько неприятностей.
Темные, почти черные глаза, каштановые вьющиеся волосы и невероятно обаятельная улыбка.
— Спасибо, — благодарит он и протягивает руку. — Платон.
— Ева, — на автомате отвечаю я, зачарованная звучанием его голоса. Может, певец какой-то?
Он сжимает мою руку, с явным удивлением смотрит на мелкие царапины, оставленные котенком на моей коже.
— Почему не восстанавливаешься?
— Пока не получается, — я быстро отдергиваю руку и сама иду в атаку: — А ты почему выбрал такой странный способ для знакомства с девушкой?
Платон смеется и ерошит волосы.
— Это кот моей сестры, — улыбается он. — Она прилетает сегодня и попросила забрать этого гада из передержки. Я планировал угостить его хот-догом, но этот хитрюга оказался проворнее и дал деру.
— Мяуф! — возмущенно орет котенок и атакует дверь переноски когтями.
Я громко смеюсь, представив, как Платон бегает по торговому центру, преследуя котенка, и ловлю его ответную улыбку.
— Для лаэры ты очень странная, — неожиданно признается мужчина.
Почему-то из его уст это звучит как комплимент.
— Ну, да… Я немного отбилась от стаи.
— И мне это нравится, — зачем-то говорит Платон и берет меня за руку. — Ева, ты веришь в любовь с первого взгляда?
Я заглядываю в его пугающе темные глаза и немного смущенно улыбаюсь.
— Нет, — честно признаюсь я.
— И я — нет, но вот сейчас почему-то жутко захотелось.
Мы молча стоим и смотрим друг на друга, и я вдруг понимаю, что куда-то пропали все звуки. Нет больше гула проходящей мимо нас толпы, смешанных звуков музыки, рекламы и голосов. Да и вообще ничего нет, кроме темного омута его глаз.
Яблокова, очнись! На тебе же нет трусов!
— Мне пора, — почему-то испуганно вскрикиваю я, поворачиваюсь и даю деру.
— Мяуф! — орет мне вслед котенок.
Ну нет, дружище. За тобой возвращаться не стану!
Я торопливо иду, протискиваясь сквозь плотный поток шопоголиков, не разбирая дороги. Просто хочется уйти от странного незнакомца как можно дальше.
— Ева!
Черт! Теперь он гоняется за мной. Ну, что за странная жажда преследования?
Тем не менее я останавливаюсь и жду, пока он подойдет.
— Ева, поверь, я не всегда такой придурок с котом, как мог показаться, — улыбается мужчина. — Доказать?
У меня пересыхает во рту, а на губах помимо воли расцветает счастливая улыбка.
— И как, интересно, ты это докажешь? — игривым тоном интересуюсь я.
Ой, мамочки! Я стою без трусов посреди торгового комплекса и, кажется, флиртую с незнакомым парнем!
— Пошли со мной на свидание?
Мне почему-то хочется засмеяться от неожиданно накатившей на меня радости, но отсутствие трусов не дает покоя.
— Извини, Платон, но я не могу…
Он кидает мимолетный взгляд поверх моей головы, и, несмотря на улыбку на лице, в его глазах мелькает грусть.
— Я, кажется, понял, — немного расстроенно говорит Платон. — И, похоже, я очень сильно разозлил твоего парня.
Моего кого?
Резко обернувшись, натыкаюсь взглядом на взбешенного Курта, неумолимо приближающегося к нам.
Яблокова, сейчас тебя линчуют за попытку побега. Хотя вроде бы Курт говорил — «поймаю и отшлепаю».
Но вопреки обещаниям, лаэрд не стал применять ко мне никаких наказаний — он просто подошел, зыркнул на Платона и обнял меня за плечи.
— Ты кто?
Ух, ну вот опять этот пронизывающий холодом тон.
— Извини, — просто говорит Платон, но в его голосе не слышится и капли раскаянья. — Не знал, что она занята.
Я поднимаю голову, ожидая, что вот сейчас Курт все объяснит Платону, вернет мне трусики и, возможно, даже отпустит на свидание, но проходит секунда, затем другая, а лаэрд только играет желваками и с явной неприязнью смотрит на Платона.
