Теперь я обиделась уже надолго и решила отомстить сразу же.
– Знаете, магистр Риус, я где-то слышала о волшебном правиле ‘трех П’, – ласково придвинулась я к нему. – «Понять. Простить. Похоронить», – имитируя легкий ветерок в помещении, я улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.
Пусть ему тоже будет страшно. Не мне же одной бояться.
– Знаю, архимаг Де Алькарро. Но вы же помните, что после «похоронить» у нас еще остаются варианты? – беззлобно отреагировал Ян.
Я сразу вспомнила некромантов на полигоне, дракона-нежить, склеп со скелетами и привидениями и подумала, что живой Ян мне определенно нравится больше.
Громко фыркнув, я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы уйти и придумать, как бы по-другому отомстить этому хитрющему магистру-эмпату, который только притворялся добреньким – и то лишь иногда. И тут же врезалась в двухметровое каменное изваяние, растоптавшее мое сердце. Оно предательски забилось громче и быстрее, дыхание перехватило.
Я сделала шаг назад. Поразмыслила о том, как обращались к мужчинам пятнадцать веков назад, вспомнила, что Архан называл меня «миледи». Решила, что терять уже нечего, – опозориться еще больше мне все равно не грозит. И елейным голоском с изрядной долей сарказма спросила:
– Лорд архимаг, разве вы уже закончили уборку близлежащих территорий вокруг своего замка?
«Лорд архимаг» почему-то снова разозлился. Мгновенно. Глаза тут же потемнели до черноты. Раздался отчетливый скрежет зубов. Проступили вены на шее. Руки сжались в кулаки. Он молчал, сверля меня убийственным взглядом.
– Архимаг Ашерро, надеюсь, вы помните о нашей договоренности обеспечить безопасность архимага Де Алькарро? – как бы совершенно невзначай бросил Ян, старательно поворачиваясь к нам спиной.
Мне показалось, или плечи его слегка вздрагивали?
Смеется, видимо. Весело ему, ага. Садист.
Месть моя будет страшна, когда вернусь. Если вернусь.
Я тут же вспомнила абсолютно прямой тоннель, ведущий с территории академии к замку Ашерро. А ведь магистр Риус упоминал, что там когда-то и деревья росли. А теперь – даже пенечков не осталось.
Да, о том, что стыдно не будет, я подумала. А что будет страшно – не сообразила. С тоской взглянув на свой артефакт, я все-таки решила не испытывать судьбу, и в знак примирения попыталась извиниться:
– Простите, не знала, что вы такой нервный, – вежливо сказала я.
Видимо, мои примирительные слова не понравились архимагу, – он все так же молчал. Только на лице появились пятна, да и взгляды, которые он бросал то на меня, то на Яна, становились все красноречивее.
Ян, как будто не замечая их, все так же флегматично продолжал:
– Отправная точка – поместье Деверо, это последнее известное нам местоположение архимагов Нестерр и Де Соррель. Вы должны вернуться через три дня независимо от успеха поисков. Одежду, деньги и все, что еще потребуется, получите у господина Тьена.
Вспомнив вечно ворчащего распорядителя, я невольно поежилась и возразила:
– Не требуется, я сама.
Архан вопросительно поднял бровь, а Ян только устало отмахнулся:
– Ну да, все равно это твой дом. Хорошо. Тебе виднее, как лучше, – и продолжил уже более строго: – Отправитесь через час. Арханиэлиус, останьтесь, пожалуйста, я хотел бы обговорить кое-какие детали.
И тут же буквально вытолкнул меня за дверь! Я не расслышала ни слова из их разговора, хотя еще полчаса проторчала под дверью.
К назначенному времени, получив от Яна два одноразовых портала между измерениями и кучу наставлений, – в первую очередь напоминаний о том, как ведут себя приличные графини, – я, глубоко вздохнув, шагнула в сияющее всеми цветами радуги пространство. Последнее, что я услышала, – тихое ехидное замечание Даниэля:
– Не зли его, ты нам еще живая пригодишься, ангел мой.
Бездна! И он туда же!
Один шаг – и я оказалась в своей спальне в поместье Деверо. Следом вышел Архан – снова злющий, как цербер.
– Что опять? – не выдержала я его негодующего взгляда.
Тот как-то подозрительно мгновенно успокоился – черты лица разгладились, кулаки разжались, даже натянутую улыбку выдавил.
– Это к вам, графиня, – подчеркнуто вежливо сказал он, – не относится.
Его улыбка стала садистско-маниакальной. Вот теперь мне жить хочется еще больше.
– Забыл поздравить вас с обручением, – шумно сглотнув, он сморщился так, будто съел ящик лимонов. – Поздравляю.
Так. Значит, на «вы». Хорошо. Может, из вежливости не прибьет. Впрочем, я решила не давать архимагу повода убить меня и собиралась вести себя хорошо, как просил Ян.
– Это моя спальня. Можете выбрать себе любую. Тут их полно, – сдержанно и спокойно сказала я, чтоб он вымелся уже побыстрее и подальше.
Невольно улыбнулась, глядя фотографию Александра в рамке, и только потом сообразила, с ЧЕМ он меня поздравил.
– С обручением? – переспросила я.
– Рад, что теперь это не грозит вам казнью, как… – пауза. – Впрочем, это не мое дело, – он демонстративно отвернулся, выходя из дверей. – Не вечно же вам траур держать.
И ушел. Его слова почему-то больно кольнули сердце. Нервы снова дали знать о своем далеко не благополучном состоянии.
«Я сила. Я жизнь. Я есть воздух – я дышу», – повторила я про себя несколько раз.
В последнее время я постоянно повторяла это, как мантру. Правда успокаивает. Главное – правильно дышать при этом.
Всплыло воспоминание, как двух отчаянно сопротивляющихся ведьмочек кружит в вальсе пара скелетов, а некроманты вокруг водят хоровод и истошно кричат, не забываясь прикладываться к кружкам с вином:
…Вы раньше были одиноки —
Сейчас вы пара двух сердец,
решивших обоюдно разом,
что прошлому пришел конец…
А потом мы с Даниэлем принимали поздравления и выбирали имя нашему будущему второму ребенку, чтобы оно сочеталось с уже имеющимся именем Ева.
Вот же мать моя… женщина. Нельзя мне пить.
Глубоко и обреченно вздохнув, я пошла осматривать территорию. То, что Авроры или Вероники здесь нет, я поняла, когда, выйдя из портала, раскинула поисковую сеть, чтобы оценить окружающую обстановку. Просто подумала, что раз уж я снова в поместье, – неплохо было бы поискать ответы хотя бы на некоторые из своих вопросов.
А где их искать, как не в доме, с которым связана большая часть моего прошлого?
Я решила начать с подвала. Не могу объяснить, почему, – просто меня тянуло туда, а может, логика подсказала. Ну где еще человек, практикующий колдовство, может сохранить свое хозяйство? Я бы точно держала все внизу.
Подвал встретил меня мрачным безразличием. Ничего. Деревянный пол, оштукатуренные стены. Стена напротив лестницы – из камня.
«Два раза уже помогло, почему бы и нет», – подумала я и прислонила руку к каменной кладке:
– Kámelia, áve, áté, – произнесла я.
Ничего не произошло. Я повторила снова – громче. Все равно ничего. От злости я пнула стоящую рядом бочку с вином. Она шевельнулась. Странно, вроде как полная… Сконцентрировав в ладонях небольшой энергетический поток, я отодвинула бочку и обнаружила люк в полу.
Ну конечно, я же так и думала – в подвале!
Оказывается, для меня винный погреб – еще не подвал.
На железной кованой дверце не было ни замка, ни ручки. Я еще раз произнесла свои «открывающие» слова – и сработало! Радуясь как ребенок, я спустилась вниз.
Светлая комната около тридцати квадратных метров, – похоже, электричество здесь горит всегда. Шоколадного цвета паркет, светлые обои без рисунка, белый потолок с несколькими десятками встроенных светильников, слева – книжные полки, справа – письменный стол, заваленный бумагами, мягкое черное кресло в старинном английском стиле, и… все.
Я разочарована. Где алтарь? Где куча всяких скляночек? Что за логово такое не магическое совсем? Скорее похоже на скудно обставленный кабинет.
Порывшись в валяющихся в беспорядке пергаментах, я обнаружила пульт с цифровым дисплеем. Похоже на ключ. Потыкала во все кнопки подряд, но услышала лишь противный писк. Наверное, должен быть код.
Вот только какой?
Сплошные разочарования, в общем. Вымученно вздохнув, я положила пульт на место. Присмотрелась к книжным полкам – может, там найду подсказку. Полки не двигались, следов магии на них не было (в отличие перпендикулярной к ним стене). Я взяла крайнюю книгу с нижней полки. На первой же странице написано аккуратным почерком – не моим:
Одиночество и я – в этот час.
Одиночество и я – двое нас.
Пусто. Больно Одиноко.
Тебя нет. Дышать нет сил.
Пережив за жизнью столько —
Ты другого не просил.
Безысходность подавляя,
Я прошу, я умоляю —
Возврати мою любовь,
Собери осколки сердца —
Разреши, верни все вновь.
Вдох и выдох. Тишина.
В этой тьме я здесь одна.
Ты один мне только нужен,
Проклинаю я себя.
И еще сотни стихотворений. Я отложила книгу, взяла вторую, со второго стеллажа сверху – дневник, заполненный тем же почерком.
