— Да, — отозвался принц, и при виде его грустной улыбки я почти перестала дышать, хоть и продолжала пробивать себе дорогу к цели. — Единственное, о чём я жалею, что не сказал этого лично и раньше. Но… надеюсь, она узнает. Прошу вас, господин герцог… передать моей супруге, что я её люблю. И в том, что случилось, нет её вины. Я хочу, чтобы она была счастлива.
Вот теперь мою планку сорвало окончательно, и не в силах больше расталкивать народ, я оттеснила толпу двумя огненными стенами, и быстро побежала по получившемуся коридору.
Всё, теперь уж точно весь план императора пошёл коту од хвост, да только я не собиралась давать Дери в обиду. Если они не успели или не захотели прийти на по помощь… что ж, справлюсь сама.
На плаху я вбежала под ошарашенный гомон публики и вопли Сейлема, который пытался меня остановить. Но как только я коснулась Дери, все неожиданно смолкли. Его охранников я обездвижила так же с помощью огненных ловушек, хотя и понимала, что долго мне одной против нескольких магистров и одного профессора не продержаться.
— Что ты делаешь?! — выпалил он, когда я попыталась перерезать шнурок на его руках. — Пали его огнём. Иначе не получится.
Пришлось подчиниться, потому что на споры времени не было совсем. Но когда руки Дерилана оказались свободны помимо глубоких порезов на них виднелись такие же жуткие круговые ожоги, при виде которых я ошарашено замерла.
Из ступора меня вывел чей-то громкий крик, и лязг оружия, и быстро оглядевшись по сторонам я поняла, что наша армия всё же успела, а значит, теперь победа точно будет за нами, и всё обязательно наладится. Но в тот же момент почувствовала резкую боль в районе позвоночника… С каждой секундой она становилась всё сильнее и мучительнее, и только когда силы резко кончились, а ноги подкосились, я поняла, что в меня попали чем-то магическим и явно смертельным.
— Трил! — закричал Дерилан, подхватывая меня и осторожно укладывая на деревянный пол. — Трил… — повторил он тише, и в его голосе слышалась такая обречённость, что я заставила себя снова открыть глаза и посмотреть на него.
— Больно, Дери… — прошептала не в силах понять, как меня угораздило нарваться на такой удар, когда всё казалось уже кончено. Я чувствовала, как эта жуткая дрянь проникает в моё тело и бежит по венам вместе с моей кровью, как она буквально замораживает каждую клеточку моего организма, забирая все силы.
Он сидел рядом со мной на коленях, и бережно придерживая мою голову, лихорадочно пытался понять, что делать. Но… наверно я, правда, была слишком глупой, бесстрашной и самоуверенной, за что и поплатилась. И теперь очень чётко поняла, что жить мне осталось совсем не долго. Скоро этот холод доберётся до сердца, и оно больше не застучит.
Руки Дерилана дрожали, а в его чёрных глазах блестели слёзы. Он не верил происходящему, не мог понять, как допустил такое… но, было слишком поздно.
— Ты будешь жить! — кричал он, проводя какие-то странные манипуляции со стихиями. Но я уже не понимала его действий. Да и не видела в них никакого смысла. Секунды утекали, где-то рядом шло сражение, а я… смотрела на своего принца, радуясь уже тому, что в эти минуты он рядом со мной.
— Люблю тебя, Дери… — прохрипела я, закрывая глаза. Силы стремительно кончались, а холод в области сердца стал казаться сковывающим, от чего оно билось всё медленней, но я нашла в себе силы на последний вздох, последнее слово: — Прости…
Сердце в моей груди сделало свой последний удар, и замерло… теперь уже окончательно.
* * *
В этот жуткий день почти весь город Гарлем оказался стёрт с лица планеты, а в районе площади, где должна была состояться казнь, не осталось ни одной целой постройки. Местным жителям дали всего один час, чтобы покинуть это место и больше никогда не возвращаться сюда. Хотя были и те, кто отказался уходить. Но они сами сделали свой выбор…
Тот мощный энергетический всплеск, который уничтожил город, был сравним по силе с тысячей жутких безумных смерчей. Он просто смёл всё, что встретил на своём пути, бездушно уничтожая то, что создавалось годами и десятилетиями. Теперь на месте некогда крупного торгового поселения остались лишь страшные руины, с выкорчеванными с корнем деревьями, обломками камней и металлических решёток… А посреди этого странного серого буйства стоял темноволосый парень, с чёрными, как безлунная ночь глазами, кровоточащими ранами на запястьях и золотым медальоном на шее, и больше всего на свете в этот момент ненавидел самого себя.
До того как город опустел, были пойманы и арестованы все организаторы восстания, все лидеры повстанцев, а остальным же пришлось воочию увидеть, на что в гневе способен Дерилан Аркелир. И судя по их бледным лицам, никто из них никогда в жизни теперь даже не подумает идти против императорской семьи. А руины города и вовсе станут своеобразным напоминанием для всех желающих начать новую войну…
Когда же пыль от рухнувших зданий, наконец, осела, Дери окинул плоды своего труда мрачным взглядом, и горько улыбнувшись, создал арку портала. Теперь ему предстояло самое сложное, ведь главный виновный во всём этом, как раз сейчас дожидался его появления в просторной камере подземелья императорского дворца.
И вроде бы всё было предельно просто, ведь за такое количество преступлений против империи этого человека не могло ждать никакое другое наказание кроме казни, но… Несмотря на всё это Дерилан не мог так просто отправить на тот свет отца своей любимой супруги. И даже тот факт, что именно он несколько часов назад сам чуть её не угробил, не позволял принцу принять столь простое и правильное, на первый взгляд, решение.
Хотя, Дерилан прекрасно понимал, что расчёт Сейлема был правильным, и его удар предназначался вовсе не для дочери. Ведь он был уверен, что на ней медальон, который не позволит никакой враждебной магии нанести ей вред. Но всё оказалось совсем иначе… И когда Лем понял, что натворил, у него оставался всего один шанс не позволить его Трил погибнуть. И в тот момент перед ним стал выбор… трудный и жестокий. Страшный выбор между собственной свободной и жизнью дочери, которую он и видел то всего пару раз. И на принятие решение оставалось всего пара секунд…
А вокруг шёл бой. Кого-то из соратников Герцога уже поймали и порталом отправили в столицу, кто-то ещё умудрялся отбиваться, в надежде всё-таки спастись. Руководители армии повстанцев, да и сами простые недовольные крестьяне с ужасом взирали, как над площадью проносятся магические вихри и огненные смерчи, и не рискнули вступать в эту заведомо проигрышную битву. Наверно, именно поэтому она и закончилась так быстро.
Когда Дерилан вошёл в камеру, куда заключили Герцога, то лишь странно усмехнулся, невольно сравнивая её с той, где не так давно держали его. Ведь здесь, было довольно светло, и не пахло никакой сыростью, и даже имелась вполне сносная пусть и узкая кровать и стол с двумя стульями.
— А я всё ждал, когда же ты явишься, — мрачным голосом выдавил Лем, салютуя принцу связанными руками. — Уж было начал думать, что про меня забыли.
— Поверь, теперь я про тебя точно не забуду. Никогда, — ровным тоном отозвался Дери, усаживаясь на стул. — Ты даже не представляешь, чего мне стоит сейчас сдержаться и не размазать твою физиономию по соседней стене. Но… судить тебя буду уже не я.
— Неужели сам император?! — усмехнулся Сейлем. — Какая честь!
— Нет, — ответил принц, качая головой. — И даже не Шиан.
— И кто же тогда вынесет мне приговор?! — с иронией поинтересовался мужчина.
— Трилинтия… — выдавил Дери, опуская глаза.
Услышав это имя, Лем тут же изменился в лице, и поспешил опустить глаза.
— Как она? — произнёс он мгновенно севшим голосом.
— Плохо, — честно ответил Дерилан. — Этот удар был для неё слишком сильным. Лекари удивлены как она вообще до сих пор дышит.
— Но ты хочешь, чтобы именно она решала, как со мной поступить.
— Да, во всём, что касается тебя, решать будет только Трил, всех же остальных будут судить по общим правилам, — отчеканил принц.
— А если она не поправится?!
— Лучше молись, чтобы она выздоровела, ведь иначе тебе придётся иметь дело со мной, и уж поверь, что я соберу всю свою жестокость, чтобы ты не смог покинуть этот мир легко и быстро.
Когда дверь за младшим принцем закрылась, Сейлем ещё долго лежал и смотрел в потолок, переваривая всё услышанное. Нет, он не строил иллюзий относительно своей судьбы, но и никак не ожидал, что право выносить приговор достанется именно его дочери. Единственной, возможно даже любимой, которая разрушила все его многолетние достижения и планы, и которую он собственными руками почти прикончил.
Наверно, будь жива Элира, она бы даже думать не стала, ведь за свою девочку была готова на всё. А он… Сейлем… Для него ребёнок был помехой на пути к своим жутким целям по захвату власти. Именно поэтому он и уговорил принцессу оставить девочку у знахарки, а после предпочёл просто про неё забыть. Но, судьба всё равно оказалась сильнее, пусть и снова сыграла против него.
