– Не надо никуда переться. Говорите, что делать, и я сделаю.
– У вас есть целительский опыт?
– Нет, но он есть у вас.
– Совсем дура, да? Тут нужно руками работать, работа эта тонкая, руки тренированные должны быть! Иначе порвешь там все к Богоматери! И инфекцию занесешь, чтоб уж наверняка! Эх, болван ты, Самвел! И с чего ты вдруг решил, что эта долбаная клятва Гиппократа распространяется и на демонов? Сатана убьет, если узнает! Координаты давай, девка! И быстро, сопли не жуй, да?
Как только Луиза продиктовала координаты, профессор Оганесян связь немедленно отключил.
Не прошло и пяти минут, как профессор быстро вошел в комнату. Джек и Барт следовали за ним.
– Это возмутительно! – сообщил доктор. – Что тут у вас за зверинец? Сначала на дороге лежит огромная пантера, потом на меня бросается огромная собака, да? Вы же знали, что я приеду, почему собаку не отозвали? Ладно, молчите, дурочки. Маэстро приступает к работе.
Он быстро надел принесенные с собой халат и перчатки, после чего встал на колени рядом с Луизой.
– Мало того, что это демоница, так она еще и из стана врага, да? Хватит орать, девка, это меня нервирует. Спать!
Луиза мгновенно заснула, а профессор тем временем запустил руку внутрь ее чуть ли не по локоть. Джиллиан, по крайней мере, показалось именно так, и она содрогнулась.
– Так, тут все раскрылось, это хорошо, – бормотал себе под нос профессор. – Вот она, пяточка, так, поворачиваем. Повернули, да? Теперь все нормально. Проснись, девка, да?! – заорал он, и Луиза проснулась. – Тужься, девка, да? Теперь твой детеныш лежит правильно. Рожай сама, а если что, я помогу, да? Вот и плод выбрался наружу. У тебя сын, да? Не дышит, мерзавец. Ничего, я знаю способ, да?
Профессор отвесил ребенку увесистый шлепок, у того изо рта выскочил комок слизи, и он оглушительно заорал.
– Дальше уже сами, да? А я обратно поеду. Пока Сатана ничего не заметил, да?
– Самвел Геворкович, вы же медик! Помогите мне с этими шипами разобраться, пожалуйста.
– Девка, ты совсем оборзела, да? Какое мне дело до твоих шипов? Сама с ними разберись, ничего страшного в них нет! А ты еще и оборотень, на тебе раны заживают как на собаке, да? Кстати, о собаках. Подержите кто-нибудь этого жуткого зверя, пока я буду садиться в машину.
– До свидания, да? – попрощалась с ним Джиллиан.
Профессор гневно сверкнул на нее глазами, но ничего не ответил.
* * *Специальный агент ФБР Эндрю Питерсон сидел в круглосуточном баре на центральной площади Сиэтла и ждал таинственного человека, с которым у него была назначена встреча. Впрочем, Питерсон иногда сомневался, а человек ли он, этот лейтенант Бейкер. Все встречи проходили по одному сценарию: Бейкер звонил (его номер никогда не определялся, и он свой номер не сообщал, мотивируя тем, что почти всегда находится вне зоны доступа), Питерсон выбирал место, и через полчаса они уже беседовали на интересующие Бейкера темы (причем темы разговора выбирал только он, Питерсон такой привилегии был лишен).
Необычность ситуации состояла в том, что специфика работы Питерсона могла забросить его в любую точку Штатов, включая Гавайские острова, но Бейкер, узнав место, всегда появлялся очень быстро. Однажды Питерсон назвал ему не тот город, и Бейкер, глядя на собеседника стальными глазами, посоветовал больше так не делать. Еще раньше Бейкер попросил не пытаться выяснять, кто же он такой. Якобы это было опасно для жизни Питерсона. И тот предпочел поверить.
Несколько лет назад появившийся ниоткуда Бейкер, представившийся лейтенантом полиции, помог ему раскрыть безнадежное дело с серийным убийцей-психопатом, орудовавшим попеременно в трех штатах. Взамен же попросил иногда помогать в своих расследованиях.
То, что он действительно полицейский, ни малейших сомнений не вызывало – уж кого-кого, а полицейских Питерсон за годы службы повидал немало, и Бейкер явно был одним из них. Да и помощь, которую он запрашивал (в основном информацию, реже консультацию или экспертизу), явно требовалась для каких-то полицейских расследований, больше никак ее применить было невозможно. Но где именно он служит, оставалось неизвестным.
Гомон в баре внезапно стих, местная пьянь мгновенно и безошибочно определила в вошедшем посетителе полисмена. Бейкер махнул рукой, подзывая бармена, и направился к столику Питерсона. Бармен тут же бросил обслуживать других посетителей и побежал следом, хотя в его обязанности это совсем не входило. Так и застыл возле столика с заискивающим видом.
– Кофе хороший? – поинтересовался Бейкер.
– Натуральное дерьмо, – неожиданно для себя честно ответил бармен. – Возьмите лучше минералку. Она нормальная.
– Несите, – разрешил Бейкер. – И после этого тут не отсвечивайте, о’кей?
– Все понял, – сообщил бармен. – Кстати, не беспокойтесь об оплате, все за счет заведения. Сейчас принесу.
«Почему меня не угощают столь же охотно, – позавидовал Питерсон. – А он при этом еще и не употребляет спиртное. Пожалуй, это одно из его немногих существенных отличий от прочих полицейских».
– Итак, неделю назад я вам дал пять комплектов отпечатков, – сразу же приступил к делу лейтенант Бейкер, как только бутылка минеральной воды оказалась на столе, а бармен вернулся за стойку. – Они есть в картотеке ФБР?
– Один из этих типов у нас засветился, – сообщил Питерсон. – Точнее, не совсем у нас. В Канаде. Была какая-то идиотская кража со взломом в университете Калгари, даже не кража, просто взлом, ничего не пропало. Но оборудование там стоит неимоверно дорогое, и университетская охрана на всякий случай обратилась в конную полицию…
– Почему в конную?
– Потому что другой в Канаде нет. Там вся полиция конная, даже если полисмены лошадей никогда и в глаза не видели.
– Ладно, у некоторых демонов странные обычаи. То есть у некоторых людей. Ну, обратились, и что было потом?
– Полицейские сняли отпечатки взломщика. В их картотеке таких не нашлось, и они запросили нас. У нас эти пальчики тоже не отыскались. Вот и вся история.
– Давно это было?
– С полгода назад. Я тут все распечатал по этому делу. В смысле, то немногое, что у нас есть. Мы ведь не вели расследования. В архиве ФБР был только запрос канадцев, я вчера неофициально позвонил тому парню, который запрашивал, и немного его расспросил. Разумеется, дело они давным-давно закрыли. Никто не пострадал, ничего не пропало, весь ущерб – несколько поврежденных замков и выбитых дверей. Поверьте, полиции Калгари есть чем заняться и помимо этого мелкого хулиганства.
– Я должен поговорить с этим конным полицейским. Может, он хоть что-то еще вспомнит.
– Если не секрет, что за дело вы ведете?
– Серия убийств. Семнадцать, последнее сегодня. Еще убито около полусотни других, но эти не в счет. Как видите, не совсем мелкое хулиганство. Так, вижу, капрал Джозеф Балицки. Цифры рядом – это его телефон?
– Да.
– Он хоть по-английски говорит?
– Не хуже нас с вами.
– Тогда звоню. – Бейкер набрал номер.
Номер, разумеется, был служебный, а капрала Балицки ввиду позднего времени на работе не оказалось. Номер личного телефона капрала дежурный полицейский из Калгари поначалу давать не пожелал, но Бейкер, представившись лейтенантом полицейского департамента Канзас-Сити, каким-то невероятным образом смог его убедить. «Если ты работаешь в Канзас-Сити, то я папа римский», – подумал Питерсон. Всех тамошних полицейских такого ранга он знал лично.
Бейкер тем временем дозвонился до Балицки, который был весьма недоволен, что в свободное время его беспокоят по делу, которое уже давно стало неактуальным. Скорее всего, именно поэтому капрал отвечал крайне неохотно и вообще заявил, что никаких подробностей не помнит. Единственное, что он сообщил Бейкеру, было имя руководителя лаборатории, в которую вторгся взломщик.
Следующий звонок был в справочную службу Калгари, где Бейкеру, на этот раз без всяких затруднений, дали телефон профессора Мак-Гивена.
– Мистер Бейкер, эти переговоры по мобильной связи наверняка стоят неимоверно дорого, – заметил Питерсон.
– Деньги меня не волнуют, – сообщил Бейкер, и Питерсон, который слышал эту фразу от разных людей не менее сотни тысяч раз, впервые поверил, что в этот раз прозвучала правда.
Далее состоялся разговор с супругой профессора, которая долго жаловалась на невнимательность мужа, проводящего все время на работе, невзирая на выходные, праздники и конец рабочего дня. Только высказав все, что у нее накипело, она соизволила сообщить номер мобильного телефона супруга. Дозвонившись наконец до профессора, Бейкер договорился о встрече через двадцать минут, поблагодарил Питерсона, попрощался с ним и покинул бар. Питерсон подумал, что за двадцать минут невозможно даже выехать из Сиэтла, не говоря уже о том, чтобы добраться до Калгари даже на реактивном самолете, но ничего из касающегося этого загадочного лейтенанта уже давно не вызывало у него удивления.
