– Это что, – произнес он слабеющим голосом, рассматривая рисунок, – рога?
– Они самые, – кивнула алета Лазария.
– И зубы, – сглотнул регент, – то есть, м-м-м, клыки. Они…
– Великоваты, – дипломатично подсказала ему сваха.
– Да. И цвет лица какой-то… насыщенный, – в ужасе заметил лорд.
– Черный нынче в моде, – с заслуживающим восхищения тактом прокомментировала дама рю Штольд.
– Невозможно, – наконец опомнился представитель правящего дома рю Мальвей. – Косоглазие или прыщи, заячья губа, заикание, хромота… мало что смутило бы меня в будущей родственнице. Я даже обрадовался бы некоторым несовершенствам во внешности принцессы – вышел бы славный урок Иллиану! Но здесь проблема иного толка! Это же не принцесса, а чудовище!
Алета Лазария неторопливо налила себе кофию, сделала глоточек и довольно зажмурилась. Несколько долгих мгновений на балконе царила тишина, которую изредка нарушал веселый щебет птиц и шепот ветра.
– Вы слишком категоричны, – наконец промурлыкала она. – Почему же чудовище? Просто не совсем человек.
– И что это за соседнее королевство? Кого вы водите за нос? – продолжил возмущаться лорд Виттен. – У нас на границах такого не водится! На западе – сто княжеств Дордона, на востоке – Сумра, на севере – земля Норстаг, а на юге пустыня!
– Именно! Вы сразу все поняли! Мили и мили неосвоенных территорий, – вкрадчиво согласилась сваха. – Солнце, песок, магия, потенциальные союзники и одна пока еще незамужняя принцесса – одним словом, безграничные возможности!
Регент решительно покачал головой, всем своим видом выражая твердое несогласие с подобным взглядом на проблему.
– Такую королеву здесь не примут, – не терпящим возражений тоном заявил он. – Это политическое самоубийство!
– Историю, – шелковым голосом проворковала дама рю Штольд, – пишут те, кто не боится риска. Вы пригласили меня, чтобы я нашла для вашего племянника жену, способную его перевоспитать, и вот она перед вами. Не отступайте перед проблемами, лорд-регент! Ваше имя останется в веках!
– Нет-нет-нет, – рю Мальвей отодвинул от себя тарелку, сгреб в охапку крысу Шишечку и поднялся из-за стола. – Ни за что. Я против. Этот вариант нам не подходит, и вам меня не переубедить!
Алета Лазария приятно улыбнулась ему вслед.
* * *
Через несколько недель лорд-регент и кабинет министров после тайных и очень, очень жарких дебатов единогласно одобрили кандидатуру Чудовища – то есть ифритты Тамуны, дочери пустынного шаха Харрана – на роль жены престолонаследника. Увесистые доводы в виде богатого приданого, военных соглашений и монополии на торговлю специями крайне помогли советникам изменить свой взгляд на прекрасное.
– И вовсе она не уродлива, – резюмировал итоги совещания министр финансов. – Даже, я сказал бы, наоборот! Посмотрите, как застенчиво выглядывают ее клыки из-под верхней губы. Сразу видно – аристократка!
– Вот именно, – поддержал своего коллегу министр тайных дел. – У принца родятся красивые зубастые дети, а всем известно, что зубастость – необходимое для хорошего правителя качество.
– И эти милые рожки! – не постеснялся высказать свое мнение по вопросу министр культуры. – Дева произведет фурор. Я уверен, что рога скоро войдут при дворе в моду!
– По моему мнению, они из нее и не выходили, – язвительно завершил обсуждение лорд-регент и смачно поставил печать на «Постановлении о скоропостижной женитьбе сиятельнейшего из смертных, властителя душ и умов народных, его высочества принца Иллиана Торона Алесандра рю Мальвея».
Судьба наследника была решена.
* * *
– Иллиан, мальчик мой, – заявил вскоре регент, пригласив племянника к себе в покои, – хочу сообщить тебе великолепную новость. Возрадуйся – ты женишься!
На встречу эту рю Мальвей захватил и алету Лазарию. Не то чтобы ему требовалась моральная поддержка, нет. В конце концов, это был миг его триумфа – ради того, чтобы поставить зарвавшегося принца на место, лорд Виттен и затеял весь этот переполох. Но регент рассудил, что Королевской Свахе будет очень даже полезно познакомиться с самим женихом – женщиной она была опытной, много повидавшей и наверняка сумела бы предугадать и задушить на корню любые попытки мальчика сорвать брак.
Услышав дядю, принц по-совиному захлопал глазами. Рю Мальвей не зря так долго выжидал и таился – у паскудника не было ни малейшего шанса вырваться из капкана.
Было бы преуменьшением сказать, что нежданная новость ошеломила его высочество. Принц выглядел, как речная рыбка ерш, которую из воды вытащили прямиком на палящее солнце. Рот его беззвучно открывался и закрывался, глаза выпучились.
– О чем вы, дядя? – испуганно вопросил он, уцепившись за ручки своего кресла. Никто не смог бы сейчас назвать Иллиана баловнем фортуны. – Вы шутите?
Рю Мальвей помолчал, выдерживая паузу, а потом расплылся в довольной улыбке. Впервые он чувствовал себя настоящим злодеем.
– Пришло время послужить своей стране и отечеству, – добрым голосом прожурчал регент и похлопал вжавшегося в кресло племянника по плечу. – Твоя будущая жена уже едет к тебе, и мы готовим бал! Ты же любишь балы, не правда ли? Я и мой хомячок – очень!
Принц вскочил на ноги. Лицо юноши мигом сравнялось цветом с его же щеголеватым зеленым камзолом.
– Но как? – возопил наследник. – Почему? Я не хочу жениться! Я еще так молод! Ты не имеешь права, дядя!
Рю Мальвей пожал плечами. До совершеннолетия подопечный находился в полной власти опекуна, и принцу прекрасно было это известно. «Отмстил, – наслаждаясь своей победой, думал регент, – воистину отмстил!»
– Как будущий король, – отозвался он на крики принца, – ты должен нести ответственность за свои поступки. То, что ты чего-то не хочешь делать, не значит, что ты этого не сделаешь. Ибо надо, Иллиан, – ради страны, ради народа!
– Это из-за алеты Тории? – догадался юноша, и его большие оленьи глаза гневно засверкали. – Я же сказал, что извинюсь!
– Поздно, – отрезал регент.
В кабинете повисла тяжелая, неприятная тишина – даже Шишечка зарылась носом в свою подушку, предпочитая не привлекать к себе ненужного внимания. Принц был растерян и разгневан, но сейчас это рю Мальвея совершенно не беспокоило. Ни слезы, ни мольбы не могли спасти мальчишку от неизбежного: с каждым днем кортеж ифритты Тамуны неумолимо приближался к границам королевства. «Твердая женская рука, – довольно сказал сам себе лорд Виттен, – да-да, именно это Иллиану и нужно».
Впрочем, сам Иллиан явно был с этим не согласен.
– Не буду жениться! – упрямо сказал он и топнул ногой.
– Будешь, – нахмурился регент. – Никуда не денешься.
– Убегу, – заявил наследник и сжал руки в кулаки. – Лучше скитания, чем неволя!
Лорд Виттен открыл было рот, чтобы сообщить наглецу, что он думает о таком истинно королевском способе решать проблемы, как из угла раздался тихий смешок. Алета Лазария неторопливо прикоснулась руками к своим волосам, аккуратно забранным в тяжелый узел, и снисходительно глянула на принца.
– Не стоит торопиться, ваше высочество, – произнесла женщина, убедившись, что дядя с племянником не отрывают от нее глаз. – Династический брак – обязанность каждого, в чьих венах течет королевская кровь. К чему же гнев?
Принц вздернул губу и склонил голову, рассматривая сваху. Рю Мальвей приподнял бровь – доводы рассудка, по мнению регента, успокоить его высочество никак не могли.
– Не знаю, кто вы, алета, – прошипел наконец принц, – но отвечу. Я желаю сам, в соответствии со своими вкусами и склонностями, найти себе супругу!
– Такими привилегиями, – мягко прошелестела алета Лазария, – облеченные властью люди не обладают. Уверяю, дядя отыскал для вас весьма достойную деву. Как и вы, она любит магию. У нее длинные волосы и очень красивые глаза.
Регент вспомнил, как выглядит выбранное им в жены племяннику существо, и покачал головой. Королевская сваха не произнесла ни единого слова лжи – но и правды не сказала. Впрочем, все эти уловки казались лорду Виттену бессмысленными: скрыть истинное лицо пустынной принцессы от Иллиана было невозможно.
– Покажите мне портрет, – будто читая мысли дядюшки, потребовал принц. – Немедленно!
Алета Лазария с деланым безразличием махнула ручкой в сторону изображения ифритты. Слуги водрузили его на невысокий мольберт и предусмотрительно прикрыли темной материей – среди замковых горничных уже прошел слух, что портрет проклят. Иллиан, не тратя времени на раздумья, подскочил к мольберту и потянул на себя ткань. Шурша, покрывало соскользнуло на пол, и его высочество впервые увидел свою нареченную.
Блестели клыки ее, такие яркие на фоне черной кожи, и длинные острые рога изогнутыми дугами спускались к скулам. Глаза ифритты, большие и раскосые, были полны высокомерия и гордыни, а широкие плечи бугрились совсем не женскими мускулами. Мастер, нарисовавший портрет, и впрямь обладал недюжинным талантом: казалось, еще секунда, и дева шагнет в королевский кабинет, поднимет копье и…
