Они не желали.
– Тогда продолжим. Майли Гайрис, как продвигается ваше расследование деятельности профсоюзов?
Он, прищурившись, посмотрел на меня.
– Не очень.
Я усмехнулся и облокотился на стол.
– Похоже, вы не до конца поняли всю суть. Кунакский патриархат снабжает кого-то оружием. Тайная секта поклонников не самой доброй силы дешево продает оружие, возможно, кунакского производства. А кто у нас сейчас в стране бунтует?
Клавдий Вэр нахмурился. А Майли Гайрис, по-прежнему прищурившись, подозрительно смотрел на меня.
– Я все понял. А теперь, сударь Маэл Лебовский, скажите мне, почему вы занимаетесь делом, находящимся сугубо в моей компетенции?
– А с каких пор безопасность империи стала чьей-то компетенцией, а не нашим общим делом?
Мелисса и Клавдий с явным интересом следили за нами.
– Пока мы с вами тут спорим, у кого амбиции длиннее, в столице зреет заговор, – очень спокойно начал я. – Мы все уцепились за разные ниточки заговора, и если все трое полезем его распутывать, то просто столкнемся лбами друг с другом. Нет уж, господа, надо выложить все карты на стол!
– Ладно. С профсоюзами все чисто. Это просто рабочие и инженеры, недовольные своим положением. На своих сборищах они часто ведут крамольные разговоры, но от разговоров до дел им еще далеко. Проблема в тех, кто в профсоюзах не состоит. Это они на последние сбережения покупают оружие. Мы не смогли пока выяснить, кто надоумил их на это.
– Вы смогли заслать людей? Может, это у нас быстрее получится? – спросила Мелисса.
– Я сомневаюсь, – ответил Гайрис. – Нет организации, в которую можно было бы внедриться. Рабочие, за исключением тех, кто вступил в профсоюзы, разрознены. Но все может измениться в любой момент.
Мы с Мелиссой переглянулись.
– Все хуже, чем я предполагал, – признал я. – Я надеялся, что вам известно больше.
– До последнего времени мы просто не обращали внимания на простых рабочих. Хватало забот с профсоюзами.
– Понятно. Значит, надо обратить.
– Не думаю, что вы вправе отдавать мне такие приказы.
– Майли Гайрис, вы уверены в своих словах? – прямо спросил я. – А я вот в своих уверен. В столице заговор. Кто-то использует сложившееся положение, чтобы… что-то сделать. Поэтому мы, может быть, все-таки отложим свои интриги?
– Что вы предлагаете?
– В первую очередь объединить усилия, создать сводную группу, собрать всю имеющуюся информацию, подключить лучших аналитиков Канцелярии и координировать все действия. От меня этим займется Мелисса. Вы назначите своих людей. Тогда мы сможем увидеть общую картину и подумать о своих действиях.
Гайрис и Вэр переглянулись и согласились со мной.
Поскольку все шло к войне, я решил изменить обучение своих подопечных. Закончить с теорией и перейти к практике. Араэл при этом из ученицы стала мне помощницей, потому что чего-чего, а практики ей хватало.
– Боевая магия – это совсем другая магия, не та, к которой вы привыкли. Она направлена исключительно на результат. Никого не интересует экономичность, изящность плетения, элегантность или что-то в этом роде. Требуется другое: скорость, эффективность и сила. И это касается не только самих заклинаний, но и поведения в бою.
Далия, Инга и Сенек внимательно меня слушали.
– Внимательно смотрите и учитесь. – Я повернулся к дочери. – Араэл, нападай!
В то же мгновение Араэл, не вставая, кинула в меня горсть песка из-под ног, целясь в глаза. Между нами вспыхнуло пламя, песок раскалился докрасна. Без всякой магии эта горячая масса могла мне серьезно навредить. Пока я спешно защищался, Араэл с места прыгнула на меня.
– Хватит!
Она остановилась за мгновение до удара, хищная и прекрасная в своем полудемоническом облике. В ее красных глазах с вертикальными зрачками горела ярость. Между приоткрытыми губами блестели острые клыки, а на согнутых пальцах собиралась сила для удара.
Араэл не изображала атаку, а атаковала по-настоящему. Не останови я ее – она бы ударила, как по врагу. Насмерть. Из всех моих подопечных и просто любопытных зрителей понял это только Тирион.
Мои родственники смотрели на Араэл с интересной смесью удивления, легкого страха и отвращения.
– Вам понятно? Похоже, не очень. Тирион, что скажешь?
– Араэл атаковала быстро. Отвлекла внимание песком, пока ты мешкал, сблизилась на расстояние эффективного удара. А ты был не готов к такой атаке, не успевал защититься и в реальном бою был бы убит.
– Теперь понятно?
– Но она же напала без предупреждения и врукопашную, – неуверенно заметил Сенек Исмар.
– Вот именно. Араэл полностью использовала все свои преимущества.
– Но ведь так нечестно…
– Зато эффективно.
Они переглянулись и ничего не сказали.
– Сенек, нападай!
– Что…
Парень, приоткрыв рот, смотрел на лезвие шпаги у своей шеи.
– Если бы я хотел тебя убить, что могло бы меня остановить в этот момент?
– Я же сидел.
– Вот именно. Ты сидел, и я с радостью этим воспользовался. Но хочу заметить, что Араэл тоже сидела, но этим я воспользоваться не успел. В бою важно уметь мгновенно оценивать обстановку, понимать преимущества и недостатки своей позиции и уметь все использовать к своей выгоде. Она это умеет, вы – нет. Перед боем вы можете вести себя сколь угодно благородно, но в бою капля благородства может убить вас верней любого яда.
– Маэл, вы так говорите, словно нам любой ценой нужно будет убить противника, но ведь это же не обязательно! – воскликнула Инга.
– А разве я что-то говорил про убийство? – с саркастичной усмешкой спросил я. – Пока что речь идет только о том, чтобы не умереть самому. Вот когда вы справитесь с этой задачей, тогда уже и думайте, можно ли оставить жизнь своему врагу. Но не раньше.
– А в настоящем бою страшно? – вдруг спросила Далия.
– Только первые пять минут, – честно ответил я. – Потом бояться за себя некогда.
Заставив их отрабатывать приемы боя, я отошел в сторону и стал внимательно за ними наблюдать.
– Зачем ты учишь их воевать? Хочешь отправить на войну?
Я покачал головой и медленно ответил Тириону:
– От моего желания тут ничего не зависит. Армия у нас в тяжелом состоянии, а про флот ты лучше меня знаешь. Начнется война – на фронт бросят всех магов и волшебников. На их возраст смотреть никто не будет.
Я лениво повертел в руках конверт, не торопясь его открывать. В письме с печатью Совета магов не могло быть веселых новостей.
– Они тебя когда-нибудь оставят в покое? – поинтересовался Тирион.
Я открыл письмо и прочел короткие, обтекаемые и ничего не говорящие стороннему человеку фразы. Меня вызывали в Совет магов для участия в «церемонии».
– Весело, – невесело сказал я. – Совет магов собрался проводить церемонию, и им не хватает магов. Раз даже меня позвали.
– Пойдешь?
– Да.
– Странно, – пожал плечами парень. – В Совете небось спят и видят тебя в гробу, а ты им помогать собираешься.
– Тебе не понять, Тирион.
– Да куда уж мне!
– Если Совет магов собрался провести «церемонию» и на нее приглашают опальных магов, то это означает только одно. Речь идет о государственной необходимости, из-за которой приходится нарушить объявленный ими самими бойкот.
– Что это за церемония государственной важности?
– А вот это ты должен знать.
Тирион непонимающе посмотрел на меня, а потом тихо охнул, догадавшись, о чем речь.
– Никому ни звука.
– Не дурак. Ребятню будешь с собой брать?
– О них в письме ничего сказано не было. Я пойду с Арьей, а ты и Араэл следите за домом.
Но сначала мне надо было во дворец. Император принял меня в небольшой комнате, рядом со своим кабинетом. Он пил крепкий кофе с булочками. Судя по его виду, он не спал уже вторые сутки.
Я быстро глянул на лежавшие на столе донесения. Ничего обнадеживающего в них не было. Кунакский патриархат пока не объявлял всеобщей мобилизации, но армию и флот привел в полную готовность. Крупная эскадра шла к Санторину. На отдельном листе были перечислены внутренние проблемы.
Из хороших новостей было то, что железнодорожники сдержали свое слово. Составы с войсками неслись по пустым дорогам на восток без задержек и промедлений.
– Чем обрадуешь?
– В столице заговор.
– Знаю, Гайрис уже доложил мне, как и Клавдий Вэр.
– Канцелярия работает неэффективно, вражда между внешней и внутренней разведкой может плохо закончиться.
– Пока они не делят власть, все нормально, – возразил Аврелий. – А враждуя друг с другом, они следят друг за другом и докладывают мне о каждом странном поступке соперника. Так я могу не бояться, что моя разведка однажды меня и уберет.
– Зато в один прекрасный день Тайная канцелярия может забыть обо всем и бороться только с собой же.
