– Не знаю, – повертев в руках трофей, ответил Пружина. – Много. Чистое золото, довольно тяжелая. И к тому же древность. Видно, что сделано ювелирами до Катаклизма. Я сталкивался лишь с одной штукой подобного качества. Золотым кольцом. Его продали коллекционеру за девяносто марок. Кому-то таких денег хватит на восемь лет безбедной жизни. Этот же… он куда больше кольца, и работа очень качественная. Думаю, легко может потянуть на пару сотен. Но найти того, кто заплатит такую цену, будет непросто. Подобные деньги есть не у всех. Лишь вельможи, возможно.
– Вельможи скорее отожмут его, а тебя бросят в реку. Особенно если сказать, что эта вещь принадлежала великому волшебнику, – фыркнула Лавиани.
– Сказать можно все что угодно, сиора. В мире полно вещей, которые принадлежали великим волшебникам. В любой лавке, в любом городе найдутся башмаки Тиона, или пуговица Войса, или заколка Лавьенды. А если надо, то продавец и бумагу нужную выдаст, вместе с мечом таувина в нагрузку.
Сойка расхохоталась:
– Понимаю, к чему ты клонишь. Такой важный документ можно повесить над камином и хвастаться перед знакомыми, что ты владелец любимого исподнего Скованного. На мой взгляд, лучший вариант – расплавить эту побрякушку, превратить в обычное золото и сбагрить скупщикам краденого. Вопросов меньше и внимания.
– И денег, – не согласился Тэо. – За расплавленный кусок золота ты не получишь две сотни марок.
– Ну, тогда отправляйся в ближайший герцогский дворец. Если там тебе не отрежут язык, сочтя лжецом, можно здорово нажиться. Только монеты будешь таскать сам. Я не нанималась волочить на своем хребте лишний вес. Да еще такой.
– Вам не кажется, что Мильвио решать, что сделать с этой вещью? – тактично намекнула Шерон.
– Вот уж дудки! – возмутилась Лавиани. – А я что, по-твоему, напрасно уродовалась, убивая эту поганую тварь?!
Мильвио рассмеялся:
– Не волнуйся, сиора! Деньги мы поделим честно. Вам понадобятся монеты для долгого путешествия.
– Вот, девочка. Полюбуйся. Мальчик разумен и справедлив. Не то что ты.
Тэо с улыбкой протянул медальон южанину, но тот отмахнулся:
– Ты в этом разбираешься лучше. И знаешь покупателей. Тебе и продавать.
– Такое не сбудешь в ближайшей деревне. Я знаю хорошего антиквара в Мерени.
– Пойдешь продавать, не забудь позвать нас с собой, – предупредила Лавиани, шедшая по обочине дороги.
Тэо покосился на нее:
– Уж ты-то не думаешь, что я сбегу с деньгами?
– Я никогда не считала тебя плутом, мальчик. Но наивным дураком – да. Не хочу, чтобы у тебя отобрали эту штуку вместе с головой. Или просто не дали денег. Поэтому если такое случится, то я и Фламинго объясним нехорошим людям, какие они гадкие и нехорошие.
– Ты вознесла мою самооценку на недосягаемую высоту.
– Всегда пожалуйста.
Шерон и Тэо переглянулись, словно ослышались, а Лавиани, поняв, что сказала «пожалуйста», слово, которым она себя не часто обременяла, недовольно поджала губы.
На этой стороне Мышиных гор про рейд ловчих слышали лишь краем уха от тех счастливчиков, кто успел преодолеть перевалы. Беспокоились о случившемся в соседнем герцогстве мало – в Накун дикари никогда не приходили, а оттого ворота в маленьких приграничных городках всегда оставались открыты.
Мирная жизнь шла неспешно, как и всегда в подобных местах.
В первом же городке Мильвио купил себе сумку взамен утраченной в крепости. Перебрасывая ее через плечо, он сказал:
– Ничуть не хуже прежней.
– Мне очень жаль, что ты потерял ее. – Шерон отправилась за покупкой вместе с ним, оставив Лавиани и Тэо на постоялом дворе.
– Это мелочь по сравнению с настоящими бедами человечества. Я потерял лишь часть личных вещей, старую кольчугу да немного монет. Ничего такого, без чего бы не смог жить дальше. Я рад, что это всего лишь барахло, а не твоя жизнь или жизнь Тэо. Судя по вашим рассказам, люди, с которыми вы столкнулись, очень опасны.
– Надеюсь, мы никогда их больше не встретим.
Он улыбнулся Шерон и подал ей руку, предлагая прогуляться по улице.
– В нашем большом мире часто попадаются те, кого лучше не знать. Особенно в больших городах. Летос, несмотря на жестокость ночи, милое место. Люди там добры к чужакам и, оказываясь на большой земле, остаются все так же… – Мечник помолчал, подбирая слово. – Наивны. Но город – жестокий край. Ничуть не менее жестокий, чем тракт, на котором промышляют разбойники. Или лес, в котором живут чудовища. Ты должна помнить об этом. Пообещай мне.
Она посмотрела на него немного удивленно:
– Хорошо. Обещаю помнить. У тебя есть повод беспокоиться?
– Конечно, – уверенно ответил он. – Я всегда беспокоюсь за своих друзей.
– Не думаю, что мне грозит опасность, когда ты и Лавиани рядом. Что? – Она заметила, как изменилось его лицо. – Я что-то не то сказала?
Мильвио грустно улыбнулся:
– Рядом я буду не всегда.
Она сразу поняла и не стала скрывать огорчения:
– Тебе пора уходить?
– К сожалению, наши пути расходятся. – Треттинец отвел взгляд. – Вы двигаетесь на восток, к Лоскутному королевству. Мне же надо переплыть Бренн. Пора отправляться на юг.
– Но разве ты не собирался к Рубежу?
– Собирался. А еще в Туманный лес и на границу с Северным смерчем, а потом в Алагорию, Дагевар и Кариф. Но всегда приходится выбирать из множества вариантов.
Шерон вздохнула:
– Я понимаю. Именно поэтому ты отдал золотого орла Тэо? Ведь ты не будешь с нами до Мерени.
– Прости.
– Но деньги…
– Деньги, моя дорогая сиора, не самое важное в жизни. Я всегда могу их заработать мечом, дав несколько уроков детям благородных господ. А вам они понадобятся. Путешествие выйдет длительным и чем дальше на восток, тем более опасным. Поэтому я и прошу тебя быть осторожной и беречь себя.
– И вновь я обещаю.
Они остановились рядом с кондитерской лавкой, и Мильвио, достав из кармана мелочь, купил огромный крендель с засахаренными абрикосами и с улыбкой протянул ей:
– Это хоть как-то послужит извинением моему уходу?
Девушка рассмеялась, принимая угощение:
– Даже не знаю, что тебе сказать. Ты никогда не спрашивал про Тиона и наши цели. Почему?
Его зеленые глаза скользнули по едва начавшим распускаться цветам, растущим в горшочках на балконах вторых этажей:
– Я очень любопытен, Шерон. Поверь, ты еще не встречала более любопытного человека, чем я. Но меня воспитали так, чтобы мой порок не мешал другим. Так что я не досаждаю своим знакомым.
– А если знакомые рады тебе рассказать? Ведь я обещала это сделать еще на Тропе.
– Секреты я хранить умею.
– Да послушай же ты его! – не выдержала указывающая, повысив голос.
Это было так ей несвойственно, что Лавиани прикусила язык. Тэо сидел на подоконнике, глядя на свое бледное отражение в открытой створке окна, и покачивал ногой.
– Спасибо, – откашлялся Мильвио. – Повторюсь. Если все, что сказала Шерон, правда…
Лавиани тут же скривилась, и мечник поправился:
– Если Шерон думает, что все рассказанное – правда и Тион действительно жив…
– Жив. Как Скованный. Или Кам, которого мы с тобой пытались прикончить, Фламинго!
Она поймала раздраженный взгляд указывающей и вновь замолчала.
– Ну так вот. Если все так и есть. Если великий волшебник до сих пор бродит по трактам нашего мира, то я не понимаю, почему ты выбрала Рубеж как отправную точку?
– Он меня специально выводит? – вопросила у потолка Лавиани тоном почти умоляющим. – Откуда этот парень вообще свалился на наши головы? Чем я провинилась, а? Ну убила парочку злодеев, украла несколько монеток, побила кой-кого, когда была в плохом настроении, но это ведь не повод наказывать меня столь жестоко и неотвратимо!
Она несколько раз громко щелкнула пальцами, привлекая внимание Мильвио:
– Для тех, кто парит в небе, – вопрос не ко мне. Я не знаю всяких дурных сказок про Тиона, Шестерых или асторэ. Поэтому путь выбирала не я, Фламинго. Не имею ни малейшего понятия, где может болтаться ученик Скованного.
– Существует много легенд о том, что случилось сразу после Катаклизма. В разных герцогствах, у разных народов, – негромко сказал Тэо, обращаясь к Мильвио. – Тиона после случившегося видели во многих местах. Он помогал бороться с пожарами в Севуре[12], сражался в Битве Восьми Камней[13] под Лентром, усмирял огненный ветер на стенах Эль-Аса. Тион отказался от магии, но ничто не уходит мгновенно и бесследно. Пока у него оставались силы, ученик Скованного пытался помогать людям, выжившим после Катаклизма. Но все легенды сходятся в одном – затем он ушел на восток. К Рубежу. Бился плечом к плечу с последними таувинами против шауттов и мэлгов. Всегда говорили, что именно там он и погиб. На Рубеже. Хотя некоторые считали, что в Пустыни.
