– Есть! – жарко выдохнула женщина, нависая над Иларом объемистой грудью, норовившей порвать ткань платья. – Для вас, господин музыкант, все есть! Все, все, что захотите!
– Есть я хочу, – сдавленным голосом прокомментировал Илар, косясь на ухмыляющегося Иссильмарона и мрачную, с закушенной губой Амриту. – Принеси пирогов, гуляша – на всех. И свежих лепешек. Платить заранее или можно потом?
– Все что угодно! Все! – повторила подавальщица, теребя подол платья, и было видно, что она едва сдерживается, чтобы не оседлать Илара прямо здесь, на глазах у людей.
«Надо будет подпереть дверь!» – подумалось Илару, выругавшему себя последними словами. Для того чтобы сообразить, какой будет сегодняшняя ночь, большого ума не требовалось.
Иссильмарон что-то спросил у подавальщицы, но Илар его не слушал. Он смотрел туда, за стойку, где стоял хозяин гостиницы и что-то говорил разливающему вино парню, поглядывая на столик, где сидел Даран. Мужчина неприятно улыбался, шлепал губами, собеседник же согласно кивал головой и тоже поглядывал на Дарана, ухмыляясь, щуря рыбьи белесые глаза. Через минуту трактирщик направился к столику Илара.
– Эй, ты живой, поганец?! А кто мне заплатит за испорченную одежду?! Он, когда вы уезжали, покидал одежку мою новую в постель и залил ее дерьмом из сортира! А еще…
– Отойди! – медленно и холодно процедил Иссильмарон, превратившись из благообразного добродушного старичка в настоящего магистра магии, глаза которого обещали жестокую кару любому, кто осмелится потревожить его покой (заклинание Умраса, или заклинание важности). Илару даже показалось, что глазные впадины старого колдуна засветились, будто намазанные светящимся снадобьем.
– А я чё… я ничё! – слегка испугался трактирщик. – Что было, то было! Вам все принесли? Сейчас я их потороплю! Сейчас, сейчас!
– В похлебку плюнет, – мрачно бросил Даран, глядя вслед своему обидчику. – Не ешьте похлебку.
– Да ладно… – не поверил Илар. – Что, правда может?
– Еще как может, – подтвердил серьезный мальчишка. – Сам мне хвастался. Мол, достал его жалобами один тип, так он ему в похлебку высморкался и размешал. А тот ел и нахваливал!
– Меня сейчас вырвет! – жалобно простонала Амрита. – Какой гадкий дядька! А ты откуда его знаешь, Даранчик?
– Потом как-нибудь расскажу, – рассеянно пообещал Даран. – Пироги ешьте, тут хорошие пекут. Гуляш тоже не ешьте – может и подсыпать что-нибудь. Одному, как он рассказывал, слабительного подсыпал. Потом смеялся. Думаете, почему рассказывал? Потому что хотел, чтобы знали, какой он умный, хитрый, что он ничего не боится. Но это вранье. Трус он. Боится, что узнают и башку разобьют!
– Странно, – заметил Илар. – Сам рассказывает тебе – и тут же боится, что узнают?
– Ты мне не веришь?! – взвился побледневший Даран. – Думаешь, я вру?!
– Тихо, тихо! – осадил Иссильмарон. – Никто ничего такого не говорит! Мы хотим выяснить, что он из себя представляет! Не надо на друзей кидаться, врагов надо бить, а не друзей!
– Он мне рассказывал. И маме моей. А кто мне поверит – рабу? Они вообще меня считали полудурком. Да я и не старался умничать – дураку легче жить.
– У него жена, дети есть?
– Племянник только. Вон тот губошлеп, с которым он только что разговаривал. Тоже гад еще тот! Они здесь как на подбор – гадское племя. Только девчонки ничего… жалели. Шлюхи. Но им ни до кого – лишь бы выжить. Вот и пирожки… ешьте, Машра хорошие пироги печет. А про суп-то не забудьте, помните, чё я сказал. Хотя – как захотите. Ваше дело – верить или нет.
Ужинали без охоты. Суп и гуляш есть никто не стал, ограничились пирогами. Кувшин с вином был запечатан, а значит, безопасен, потому Иссильмарон с видимым удовольствием выпил кружку красного терпкого напитка. Илар и все остальные пить вообще не стали, пожевали всухомятку, и, только когда уходили, Илар не выдержал и выпил несколько глотков из кувшина. Вино было ему неприятно, но попить чего-то надо? Даран предложил набрать воды из колодца, и через минуту он вместе с Амритой уже выходил из трактира, чтобы взять из фургона фляги и отправиться к колодезю.
Илару очень не хотелось оставаться в этой гостинице, но куда денешься? Не ехать же в темноту, на ночь глядя? Утром их здесь уже не будет… это точно.
Комнату взяли одну на всех. Четыре кровати. Занавесь делила комнату напополам, так что в одной половине оказались Илар с Иссильмароном, в другой – Даран и Амрита, тихая, как мышь. Она все больше молчала, ничего не спрашивала и лишь смотрела на Илара влюбленными косыми глазами, как кошка, ожидающая от хозяина ласки и сытного ужина. Сытный ужин она получила, а вот насчет ласк…
Илар, когда поднимались в комнату, изо всех сил старался не произвести ни звука, проходя мимо стайки девиц, благоухающих перегаром и притираниями. Ему хватило подавальшицы, кружившей рядом, как стервятник над дохлым ослом. Ослом, соответственно, был он, Илар, делавший вид, что не замечает маневров хищной девицы. Он знал, что та попробует взять его приступом посреди ночи, и до оскомины в зубах предвкушал ночное представление.
Они не стали заказывать ни горячей воды, ни тем более ванны. До рассвета оставалось не так много времени, завтра на рассвете двинутся в путь – отдохнут и вымоются в другой гостинице, в этой не хотелось ничего. Спать тоже не хотелось – выспались в дороге. Да и не до сна было – Илара едва не била нервная дрожь, тело будто звенело от прилива Силы, и сегодня как никогда он ощущал бурление магии в пространстве вокруг себя. Казалось, двинь он рукой, брось заклинание, и вся эта гостиница развалится, будто сделанная из мокрого песка. И ему очень хотелось бросить заклинание. Редко когда Илар был так зол. И так ненавидел.
– Ну что, поговорим? – предложил Иссильмарон, когда дверь за путешественниками закрылась, отрезав их от трактирного шума. Впрочем, совсем уж тихо в комнате не стало – за стеной, в соседнем номере, слышались голоса, в стену ритмично стучала кровать, и было совершенно ясно, что строители гостиницы сэкономили на толщине перегородок, посчитав, что постояльцам собственно-то и нечего скрывать.
– Поговорим, – кивнул Илар, усаживаясь за стол, стоящий посреди комнаты. – Даран, иди сюда. Садись.
Они уселись, не обращая внимания на девушку, скромно устроившуюся на кровати возле двери. Иссильмарон покосился на Амриту, потом щелкнул пальцами:
– Все. Готово. Она ничего не слышит, и никто ничего не услышит. Я закрыл нас непроницаемым для звуков куполом. Полезное заклинание, очень полезное. Ну что же, давайте обсудим? Вначале Даран. Говори, что ты хочешь сделать?
– Ну ты же слышал, учитель! Зачем спрашиваешь?
– Затем! Еще раз – что ты хочешь сделать, мальчик?
– Хочу убить хозяина этой гостиницы. Он обижал меня и мою маму. – Голос Дарана был мрачным, важным и каким-то деревянным, будто говорил не он, а кто-то другой, незнакомый и… не совсем трезвый.
– Ясно. Но ты понимаешь, что после того, как ты убьешь, – если у тебя это вообще получится, – тебя будут разыскивать, найдут и в лучшем случае снова сделают рабом? А в худшем – отрубят тебе голову!
– Понимаю! Но я все равно его убью!
– С чего вдруг у тебя возникла такая идея? – нахмурился Илар. – Ты никогда не говорил, что хочешь его убить. Почему именно сейчас?
– Я всегда хотел его убить. Но раньше я был маленький, а теперь подрос. А когда снова тута оказался, вот все у меня в душе и ворохнулось. Он должен умереть! Должен! Иначе все неправильно! Должна быть кара таким гадам! Должна быть! Он живет и радуется, а мамы нет! Нет, и все тут! Я убью его, убью!
Даран зарыдал, и колдуны переглянулись. Иссильмарон поджал губы, Илар пожал плечами – и что делать? Что теперь делать? Связать его? Ну да, можно увезти Дарана отсюда подальше. Но когда-нибудь он вернется и сделает то, что задумал. И все повторится.
– Как ты собрался его убивать? – спокойно спросил Иссильмарон, теребя платок, извлеченный из недр длинной куртки. – План какой-то у тебя есть? Ты уже все продумал?
– Под утро проберусь в его комнату и зарежу! – ожесточенно бросил Даран, утирая слезы. – У меня рука уже сильная, воткну ножик в глаз, и все тут! Или в сердце! Или в живот – чтобы мучился!
– М-да… а если не проберешься? Если его охраняют? Его ведь охраняют, так? – прищурился колдун. – Вышибала есть. Опять же – запоры крепкие, так? И как ты собрался его зарезать?
– Постучу, – неуверенно ответил Даран. – Он откроет, а я его – рраз!
– А если он с дубиной откроет? Или с топором? А если вообще не откроет? Или не успеешь ты его ткнуть? Если он тебя схватит с ножом в руке? Что сделает?
– Убьет… – потерянно повесил голову Даран и тут же взвился: – И все равно! Будь что будет! Плевать! Я все равно исхитрюсь и ткну его ножом!
– Все! – Иссильмарон хлопнул ладонью по столу, положил на столешницу обе ладони и замер, пристально глядя в глаза мальчишке. – Достаточно! Ты погубишь себя, а попутно – погубишь нас. Илар бросится тебя защищать, я тоже не оставлю своего ученика, и начнется такая пляска, что хорошего из этого ничего не выйдет. Я не буду тебя отговаривать. Этот человек заслуживает наказания, да. Я вообще считаю, что некоторые люди не имеют права на жизнь. Они вредны, как бывают вредны насекомые, пьющие у нас кровь. Но все должно быть сделано ПРАВИЛЬНО, так, чтобы никто не догадался, так, чтобы на нас не пало подозрение! Честно сказать, у меня слишком много недругов в Ордене, они не преминут воспользоваться случаем, чтобы устроить мне какую-нибудь пакость. Если мой ученик совершит преступление, часть вины падает и на меня. И возможен даже такой вариант: меня обвинят в том, что именно я был зачинщиком убийства этого человека. Да, да – чего смотрите? У меня уже были некоторые трения с Орденом, когда меня обвиняли в том, что я прихлопнул парочку негодяев. Доказать не сумели, но нервов потрепали!
