– Через два дня в наших руках будет меч Эдриджуна, мсье Гроссер! – похвастался Ларак. – Перед оружием Темного Лорда не способно устоять ничто и нигде. Мы вернемся и срубим наконец-то эту цепь!
– Это приятное известие, – кивнул преподаватель. – Но почему именно сейчас?
– Совет Хартии торопится, – пожал плечами Битали. – Они не хотят ждать осени.
– И не хотят ждать совершеннолетия, – добавил недоморф.
– Именно об этом я и спросил… – вздохнул Гроссер. – Что-то случилось?
– Мы добыли щит и броню, – сказала Анита. – У хранителей Хартии случился приступ жадности.
– Они рискуют… – присел на край стола преподаватель. – Стало быть, время сжимается. Я чего-то не знаю?
– Анита и Надодух позавчера обручились, – сказал Битали. – Через три года они станут мужем и женой. Отец невесты дал слово, мать жениха согласна.
– Мои поздравления, молодые люди! – поклонился историк. – Искренне рад за вас. Хотел бы подкрепить свои слова подарком, однако отдельные мелочи… – Гроссер потрогал свою цепь, – …несколько ограничивают мои возможности. А как вы, мсье Кро? Может, и в вашей жизни случились радостные события?
– Мне так не везет, – покачал головой потомок Темного Лорда. – У меня пока случаются только неприятности. По счастью, мелкие. Но все равно, хотелось бы от них избавиться. Вы были ближайшим соратником Эдриджуна, мсье Гроссер, одним из его самых близких друзей. И вы не раз нам рассказывали, что он накладывал на вещи заговоры, отличающие чужаков от владельцев оружия или драгоценностей либо их родственников. Заклятия крови. Вы не знаете, какой магией пользовался для их создания Темный Лорд? Что он делал, что требовалось ему для чародейства?
– Вот оно что, мсье Битали… – нахмурился историк. – Вам понадобились заклинания крови. Рано. Слишком рано для ваших лет. Теперь я начинаю понимать причины возникшей спешки.
– В чем она? – напряглась отличница, а недоморф подался вперед.
– Я не могу ответить на этот вопрос, – пожал плечами цепной Гроссер. – Хочу, но не могу. Я связан клятвой. Мы говорили об этом уже очень много раз, мадемуазель Горамник, посему не обижайтесь.
Молодые люди помолчали.
– Я еще хотел спросить, мсье, – вспомнил Битали. – Нам много раз говорили, что Темный Лорд создавал ожерелья, колье, бусы и иные украшения, которые удушали своих владелиц, если они изменяли мужу…
– Было такое, юноша, – не стал спорить историк.
– Как они попадали к женщинам?
Цепной Гроссер расхохотался:
– Вы, верно, думаете, Темный Лорд пыхтел, исходя злобой, в темных подвалах, потом кидался на случайных прохожих и цеплял им на шею подарки с криком: «Вот тебе золото и умри немедля!»? Ну что за чушь? Конечно, он делал это не из подлости. У Эдриджуна было много, очень много соратников. Иные, сходя с ума от ревности, просили у него амулеты, которые защитят целомудрие их жен. Отказав в просьбе, Лорд обидел бы своих воинов.
– Но почему обязательно убивать?! – выкрикнула Генриетта.
– Мужчины, они разные, мадам Вантенуа. Иные любят так страстно, что готовы истязать себя, лишь бы их возлюбленная была счастлива. Другие любят так страстно, что скорее уничтожат любимых, нежели допустят, чтобы те оказались в чужих руках. Разные мужчины просят разные амулеты. Вот вы, мсье Кро… Вы бы отказали другу в просьбе создать амулет верности?
– Мои знакомые отказались от подобных подарков, – пожал плечами Битали.
– Вам повезло со знакомыми.
– Простите, мсье Гроссер, но вы так и не ответили на вопрос о заклинаниях крови! – вернулась к главному вопросу Анита Горамник.
– А-а, чародейство на родство, – потер виски историк. – Увы, тут я вам помочь не могу. Как бы это сказать… Когда приходило время, потомки Темного Лорда постигали эту тайну сами.
– Что же должно для этого случиться?
– Любовь, мадемуазель Горамник. Конечно же, любовь! Если вы помните историю, то у Эдриджуна и Озерной Леди не могло быть детей. Магу Двух Драконов пришлось изрядно постараться, чтобы справиться с этим природным запретом. Именно желание обрести семейное счастье и вынудило Лорда раскрыть тайну кровных связей и создать на основе этого открытия целый ряд новых амулетов.
– Его потомки тоже раз за разом повторяют это открытие?
– Вы ведь помните, мадемуазель Горамник, что сыновья Темного Лорда есть точные его копии? У них та же сила, тот же характер, те же желания, те же вкусы, воля, стремления… все одинаково! Нет ничего удивительного, что раз за разом все дети Эдриджуна прожили одну и ту же судьбу. Они подрастали, влюблялись, сходили из-за своей девушки с ума, начинали искать тайну заклинаний крови. А потом лучший друг убивал их из-за этой самой беззаветной любви.
В каземате повисла мертвая тишина.
– Кажется, я испортил вам настроение, молодые люди, – прервал затянувшуюся паузу Арнольд Гроссер. – Поверьте, мне очень жаль. Надеюсь, когда я увижу вас в следующий раз, в ваших руках будет клинок, который сможет наконец-то перерубить эту проклятую цепь!
Однокурсники, задумчиво переглядываясь, потянулись к выходу на лестницу. Известие о том, что кому-то из них предписано судьбой вскорости убить Битали Кро, изрядно выбило участников братства из колеи и испортило настроение. И только у самой стены Анита Горамник вдруг повернулась и громко спросила:
– Скажите, мсье Гроссер, а последний из потомков Темного Лорда чем-то отличается от всех остальных?
– Конечно, мадемуазель, – кивнул все еще сидящий на столе историк. – И очень сильно.
– Чем именно?
– Друзьями!
Готовиться к новому приключению с помощью преподавателей оказалось намного проще, нежели самим. Когда Битали обмолвился, что для обновления амулетов нужно провести обряд на древнем кладбище, директор школы с помощью камня перемещений перенес их к какому-то невероятно древнему могильнику, занесенному песками. Молодые люди заподозрили даже, что попали в легендарные земли Та-Кем, в один из пересохших сахарских оазисов. Однако определиться за ночь так и не смогли. Среди дюн никаких ориентиров не имелось, а время почти не отличалось от школьного.
Когда Битали потребовал броню – получил ее сразу, для всех, и сэр Ричард Уоллес самолично следил за тем, чтобы подогнана она была по размеру, не стесняла движений, не оказалась слишком тяжелой или легкой. Надодух получил кирасу, каковая при его мохнатости не нуждалась в поддоспешнике, Ларак и Цивик – кольчуги с наплечниками, Дубус – пластинчатый набор из толстых полуовальных наплечников, двух нагрудных пластин, одной наспинной и трех на животе. Все это скреплялось кольчужным плетением и ничуть не стесняло движений.
Однако эффектнее всех оказались одеты девушки. Подогнанные по их телам передние и задние пластины, сшитые по бокам стальной проволокой и переходящие в латные юбки и набедренные пластины, создавали ощущение, что обе красавицы намеревались сражаться совершенно обнаженными – просто их тела теперь были скованы из стали.
С одной стороны, это было понятно – лишние зазоры при попадании мечом или копьем могли передать удар на тело, болтающееся снаряжение мешало двигаться. С другой – отдельные интимные тонкости вполне можно было бы и сгладить.
Из оружия Цивик и Ларак выбрали короткие мечи и рогатины, Надодух – топорик и ятаган, Дубус – уже полюбившуюся двуручную секиру. Девушкам полагались ножи и палочки.
Утром четвертого дня Битали Кро в сопровождении профессора Артура Бронте, все еще одетого в мантию и шапочку, поднялся на крышу замка, увеличил лежащую у башни Кролика лестницу, вошел в тайник и остановился между шестами, на которых хранилось оружие Темного Лорда, у стены, не решаясь сделать следующий шаг.
Однако вещи Эдриджуна сами почуяли, что пришли за ними, что настало время выйти в свет, перестать скучать. Первая дрогнула и перетекла на кровного потомка кольчуга, плотно обняла, оставив снаружи боевой амулет и браслет черной яшмы. Затем оказался на голове шлем, спустив назад бармицу и мягко обняв маской щеки. Последним прыгнул в руку щит и мягко засветился от таящейся внутри силы.
– Онберик! – указал вниз палочкой Битали и провалился до своей комнаты. Отсюда он вышел привычным путем и во дворе увидел, что все участники братства находятся здесь, равно как и многие преподаватели. Узнать их в броне было довольно трудно. Когда бок о бок стоят три копейщика в кирасах, с закрытыми стальной маской в виде усатого демона лицами, поди угадай, кто из них профессор Пепелет, кто профессор ибн Рабиа, а кто Уолт Традиш.
Зато мадам Деборе, в пластинчатом юшмане, покрытом серебрением, помолодела лет на двадцать. Глаза горели, кудри выбивались из-под остроконечного шлема и рассыпались по плечам, на щите скреб стену перед собой ярко-желтый леопард.
Сэр Ричард Уоллес в кольчуге и шлеме-чашке выглядел скромно. Зато на поясе его помимо сабли висели палица, стилет, кистень, два ножа и широкая тарелка с заточенными краями.
