Робот с девятиэтажку размером мог позволить себе многое…
Нам было не до праздников, поэтому оркестр, салют и клоунов перенесли на мирное время. Однако собрались все – и стар и млад.
Мы не упустили случая козырнуть мощью клана, вновь пригласив родителей нашей малышни. И даже сироты вместе с отказниками не стояли в грустном одиночестве.
За бесхозных ребят уже давно шла серьёзная подковёрная борьба среди сорвавшихся соклановцев. Усыновить шустрого пацана или удочерить непоседливую красавицу – мечтали практически все дамы и половина мужчин.
Трепыхались на ветру флаги клана, отбрасывали тень многочисленные штандарты поверженных противников, принесённых в дар Неназываемому. Настороженно бдила утроенная охрана, путались под ногами гоблины-чекисты.
Почётное место занимала бутылка шампанского, привязанная шёлковым шнуром к коленному суставу механоида. Я мысленно катал на языке имя голема и купал его в протуберанцах своей Искры, надеясь одарить будущую надежду клана частицей силы.
Приблуда был торжественен, как маршал, принимающий парад. Куда только пропала привычная сермяжная простота и вечная рассеяность гения крафта?
Мастер настоял на полной комплектации голема перед пуском: «в момент активации и осознания себя механоид должен быть на пике своей силы!»
Из Арсенала и Сокровищницы доставили драгоценные контейнеры с Накопителями, опечатанные ларцы с боевыми и защитными артефактами. Тяжи и Скауты подошли своим ходом, поднялись по пандусу и заняли места на кронштейнах автосброса. Прямо авианесущий крейсер, а не голем!
Требование белоруса выделить положенные по штату ингредиенты и расходники для десанта я отмёл как несуразные.
– Приблуда, хорош борзеть! Ты, как Дурин, всё под себя гребёшь! Вон и Павший подтянулся, не заставляй бога ждать!
Мастер мгновенно сделал стойку и извлёк из инвентаря огромный сосуд, выдолбленный из цельного рубина.
Приблизившись к Неназываемому, он протянул бутыль и низко поклонился:
– Великий, поделись своей Силой с искусственным созданием! Подари ему Жизнь!
Павший с недоумением посмотрел на трёхлитровую тару и, приподняв бровь, уточнил:
– Сколько?
– Сколько не жалко!
Пашка хмыкнул, улыбнулся, поднёс запястье к горлышку сосуда и одним усилием воли отворил вену.
Драгоценная кровь бога потекла по рубиновым стенкам, быстро густея и превращаясь в один гигантский кристалл невероятной силы.
Неназываемый бледнел на глазах – он делился не столько кровью, сколько своей истинной сутью. Бог уже хотел было отдёрнуть руку, но Приблуда резко перехватил его кисть и неожиданно жёстко скомандовал:
– Ещё!
Я обалдел от дерзости, граничащей с безумием, и возмущённо гаркнул:
– Приблуда?! Охренел?!
Павший мгновенно потемнел лицом от ярости, но не стал запарывать процесс. Многообещающе зыркнув на белоруса, он продержал вену открытой ещё с десяток толчков могучего сердца.
Заживив рану, Неназываемый рывком убрал руку, натужно закашлялся и укутался в плащ, скрывая собственную бледность и дрожь обессиленных пальцев. Хлопок индивидуального портала, и разъярённый бог исчез из нашего слоя реальности.
Я раздражённо сплюнул:
– Приблуда, ты совсем страх потерял?! Заржавел скудным разумом вместе со своим железом?!
Белорус не ответил, лишь покосился в мою сторону ледяным взглядом, прижал к груди драгоценный сосуд и активировал портал прыжка в рубку голема.
Я непонимающе переглянулся со штабистами – что за хрень творится с нашим мастером?! Оркус нахмурился и быстро затараторил что-то по голосовой связи.
Заскрипели метательные машины, совершая поворот на сто восемьдесят и впервые в истории беря на прицел собственные тылы.
По длинным пролётам внешней опалубки механоида застучали сапоги силовой группы особистов. Триста ступеней до эвакуационного люка Рубки Управления…
Поздно!
Голем вздрогнул, ломая строительные фермы.
Толпа соклановцев радостно закричала, замахала многочисленными флажками. Кто-то не удержался и ахнул в небо иллюзорным фейерверком.
Но вот к веселью присоединились удивлённо-встревоженные возгласы – народ разглядел падающих с лестниц бойцов Оркуса.
Механоид укутался активированными щитами, открылись оружейные амбразуры, кристаллы разрядников загудели, наливаясь энергией и выходя на режим.
– Командир! – встревоженно закричал Оркус.
Я и сам уже понял, что праздник отменяется. Холодок близкой опасности подморозил позвоночник, рывком выбрасывая в кровь коктейль гормонов.
– Тревога! Увести детей! Павший, нужна помощь!
Не стесняясь, я мгновенно обратился к покровителю – наливающийся боевой иллюминацией тридцатиметровый голем внушал достаточно уважения, чтобы понять – хрен мы с ним справимся без божественной мощи!
Оркус рванул на горле пуговицы праздничного жилета:
– У меня там резервная пятёрка бойцов на подстраховке! Не могут пробиться к рубке – все люки заблокированы!
Среди толпы прокатилась череда хлопков гейт-порталов. Самые соображающие и дисциплинированные выдёргивали мелкоту из-под удара.
Зачатки пророческого дара угадали следующий шаг противника и на инстинктах распахнули чёрные крылья Тьмы, прикрывая соклановцев от массированной атаки.
Ах! Я вскинул голову и закусил губу, принимая на виртуальные конечности сорок тысяч ежесекундного урона. Внутренние запасы энергий мгновенно вскипели, возмущаясь варварским использованием и катастрофической скоростью расхода.
Организм жадно потянулся ко всем доступным источникам, черпая из резервов и конвертируя силу по грабительскому курсу. Ухнула в ноль мана, стремительно пополз вниз бегунок Очей Веры, загудел от напряжения персональный канал к Алтарю Первохрама.
А Павший не отвечал… Обиженный хамством бог ушёл, хлопнув дверью и отключив телефон. Великовозрастное дитё! Сколько ему – пять? Шесть лет? Вот же!
За секунды до полного коллапса энергетики организма я свернул за спиной крылья и рванулся вперёд.
Подстрекающе визжал жадный до драки посох, ревел мчащийся рядом Умка, привычным клином выстраивались позади бойцы. Клан находился на пике своей формы, держал идеальную заточку и вёл себя как единый послушный механизм.
– Барррррра!
Мы врубились в щиты, вкладывая в удары всю свою ненависть и разочарование. Мстя за всех обманутых разом, прикрывая детей за спиной и ломая хребты всем мошенникам мира.
Крит! Крит! Крит! Наше дело правое! Удвоение урона! Утроение! Крит! Четырёхкратный урон!
Плёнка щита замигала, сообщая о перегрузке и готовности схлопнуться под запредельным давлением.
Голем неловко лягнулся могучей ногой и разочарованно прорычал в артефакт «Громового Гласа»:
– Не до вас мне, черви… Чао, Буратины!
Гигант разразился знакомым смехом Приблуды и с оглушительным хлопком исчез, вместе с куском внутреннего двора Первохрама. Лишь в последнее мгновенье в щели одной из амбразур я успел разглядеть удивлённо-заспанную мордаху Белого Чебурашки.
– Ай, больно! – тонким голосом всхлипнул Бэрримор.
– Стоять!
– Не топчите!
– Назад! – проорало сразу несколько голосов.
Остальные замерли, ошарашенно уставившись на непонятную замену. Вырвав кусок нашего пространства, странный портал обменял его на соответствующий объём территории в финишной точке.
Теперь посреди Первохрама колосился синей растительностью инопланетный заповедник радиусом этак метров в тридцать. Порхали четырёхкрылые птички, из спиралек лохматой травы выглядывала любопытная мордаха трёхглазого грызуна. Кусок сферически обрезанного кряжа открывал своё нутро с узлами лиловых рудных жил.
Приплыли…
За моей спиной негромко причитал Дурин:
– Сорок тонн мифрила, шестьсот кило драгоценных камней россыпью, двенадцать миллионов золота, девятнадцать предметов из хранилища «А»! Накопители, Модуль Синтеза Холодной Плазмы, Системы Дальнего Обнаружения и Ориентировки, Модуль Пробоя Пространства…
Я резко повернулся к зомбо-гному и вцепился в его плечи:
– Стоп! А ну-ка, повтори?! Какой модуль?
Тот горестно вздохнул:
– «МПП», с Дроида-Курьера со «Станции-32»! Это крайняя точка, куда добирались наши стелсеры, обычно их вскрывают раньше, техногенных средств для обнаружения невидимок хватает… Всех разведчиков мигом положили, но один успел уйти порталом. Так этот Дроид прыгнул следом, прямиком в Склеп! Немало крови пустил, прежде чем завалили его…
Я поглядел на штабных и не сдержал ругательства:
– Мля! Ну как же так?! Читайте по губам! Модуль! Пробоя! Пространства! Никого название не зацепило?! А портирующийся монстр? Тоже нет?!
Оркус, горестно осунувшийся и ставший похожий на плохо высушенный абрикос, опустил голову:
