Цирк просыпался, слышались удивленные возгласы, сыпались вопросы. Заплакал кто-то из детей, чувствуя смятение взрослых.
– Кажется, мне надо бросать пить, – пробормотал Ливен, неловко натягивая рубаху на голое тело.
Тэо прошел мимо него, к Шерон.
– Что происходит?
– Не знаю, – прошептала она. – Кажется, шар в руках Нэко пробудился.
– Считаешь, что из-за меня?
– Не думаю, мальчик. – Лавиани застегивала пояс с метательными ножами. – Если только ты не превращаешься в мэлга. Бард сказала, что только из-за этих тварей раньше шар светился.
– Велина! – ахнула указывающая. – Она все еще там! Ее надо вернуть! Немедленно!
Она бросилась в поле, но ее догнал Мильвио, схватил за руку:
– Нет! Слишком далеко!
– Я должна!
– Иди назад! – крикнула ей Лавиани. – Я съезжу!
Сойка пронзительно свистнула, рявкнув:
– Рико! Дай мне лошадь!
Меньше чем через минуту она уже неслась по полю на неоседланной лошади, правя коленями, точно заправский наездник Нейкской марки.
– Что, спаси Шестеро, здесь происходит? – Ирвис, в одних штанах, метался из угла в угол, совсем ничего не соображая.
– Рядом мэлги.
– Мэлги, сиор Мильвио? Здесь?! На юге Накуна?! В тысяче лиг от Рубежа!
– Что нам делать? – мрачно спросил Алин. – Вы единственный, кто знает, как правильно держать меч.
– Поставим фургоны в неполный круг, так чтобы оставался только один проход. Здесь же, на дороге. Сбрасывайте запасные борты и заваливайте всем, что попадется под руку, проходы под ними. Какое-нибудь оружие здесь есть?
– Мы цирковые, а не воины, – напомнил старый Рехар.
– У нас два лука и старый арбалет, – сказал Рико. – Луки не боевые, мы с ними охотимся на кроликов или ланей. А арбалет ладный, хоть и тяжелый. Я его четыре года назад в карты выиграл.
– А дети? – спросила Шерон и тут же предложила: – Им лучше оставаться в фургоне, за запертой дверью. А стрелков наверх?
– Нет, – возразил Мильвио. – Мэлги снимут тех, кто на крышах, в первую очередь. Лучники встанут позади и чуть сбоку от тех, кто станет удерживать проход. Слышите?
– А если тварей много? – с ужасом спросила Лин.
– Молись, чтобы это было не так, – сказал разом растерявший всю свою улыбчивость Гит.
Лошадей впрягать не стали, слишком много времени это бы заняло. Наваливались на каждый фургон всей труппой, передвигали, формируя неровное кольцо с единственным узким проходом, через который мог протиснуться только один человек.
Все тяжелое, весь нажитый скарб и реквизит летел на землю, а затем использовался, чтобы заткнуть бреши.
Фокусник Ремень притащил два плохоньких топора, Ливен – длинное копье с мелкими пятнами ржавчины на треугольном наконечнике, силач Алин вооружился грифом от штанги, утяжеленным на одном конце гирей. Это оружие в его руках казалось настоящей палицей, способной при должной удаче опрокинуть на землю рыцаря в латах.
Глотательница огня Молике расставляла бутылки со своей секретной восточной огненной смесью. Чик и Тик взялись за серпы и крышки от котлов, намереваясь использовать их как щиты, а брат Молике – за вилы.
Мьи схватила лук, уступив арбалет коротконогому Рико. Тот, не слушая советов, забрался на крышу фургона, крикнув пытавшемуся остановить его Рехару:
– Мой рост и мой выбор! Отсюда я полезнее!
Тэо оказался рядом с гимнасткой, сказав:
– Пожалуйста, не лезь вперед.
Она криво улыбнулась одной половиной рта:
– К мэлгам? Об этом не беспокойся. Буду держаться как можно дальше.
– Ты умеешь стрелять?
Мьи указала на Ирвиса, взявшего второй лук:
– Отец научил меня. Жаль, что они хороши только на тридцати шагах.
– Помни: мэлги это не кролики. Легкой стрелой остановить их не получится.
– Значит, я буду бить точнее. Береги себя.
– Ты тоже.
– Тэо! – крикнул Мильвио. – Сюда!
Рядом с ним уже стояли остальные мужчины.
– У меня единственного меч. Я стану вашим острием. Вы должны прикрывать мне спину. Стрелки смогут останавливать тех, кто прорвется. Гит, Ливен, вперед не лезьте. Посматриваете по сторонам, не подпускайте тех, кто обойдет нас, чтобы добраться до лучников. Они могут перелезть через крышу или сломать баррикаду снизу. Поняли? Не зевайте. Все время смотрите по сторонам.
Те кивнули.
– Алин, ты левша. Стой здесь, бей сверху, сбивай темп. Старайся не лезть вперед. Твое дело сдерживать их напор, все остальное я сделаю сам. Тэо. На минутку.
Они отошли, и южанин вручил ему копье:
– Прикроешь мне спину.
Это массивное и не слишком поворотливое оружие с наконечником длиною в локоть оказалось довольно тяжелым.
– Ты когда-нибудь убивал?
Тэо вспомнил Эрбета, падавшего с крыши.
– Приходилось, – глухо, с неохотой признался он.
– Значит, справишься. Одну руку сюда, вторую сюда. Хват шире, пальцы не так жестко, иначе не сможешь быстро поменять направление. Теперь подними руки, опусти наконечник вниз.
Тэо сделал так, как он просил. Левая рука согнута в локте, поднята чуть выше головы, правая на уровне груди, отчего копье оказалось под углом к земле.
– Отлично, – одобрил Мильвио. – Теперь сможешь наносить уколы из-за моего плеча, не выходя вперед. Вот так. Левой направляешь, затем вкладываешься в удар.
Акробат попробовал, с удивлением понял, что длинное и громоздкое оружие легко подчинялось малейшему движению, словно часть его тела.
– Просто коли со всей силы. Вес древка и форма наконечника все сделают за тебя. Укол, и сразу вытягивай назад, прежде чем оно застрянет или его вырвут из твоих рук. Могу на тебя рассчитывать? – Он заглянул Пружине в глаза.
– Даже не сомневайся, – уверенно ответил тот.
– Замечательно! – Мильвио хлопнул приятеля по плечу и обратился ко всем: – Помните! Мы сможем продержаться, если не будем бояться! Если хоть один дрогнет, все развалится! Мэлги не чудовища, они такие же живые, как мы с вами. Их тоже ждет та сторона, и их тоже можно убить.
– А что делать мне? – спросила Шерон, вооруженная своим кинжалом.
– Не вступать в бой, если есть такая возможность. – Тэо опередил Мильвио. – Присмотри за фургоном, в котором дети.
Она, не возражая, подошла к Рехару:
– Идем.
– Что?! – возмутился старик. – Чем я хуже них?!
– Кто-то должен быть с детьми. Лин одна не справится.
Тик дала старику маленький топорик:
– Она права. Ты будешь последним рубежом. Охранять самое ценное, что у нас есть.
Тэо больше не слушал, о чем они говорят. Увидел всадника, несущегося к ним через поле.
– Она одна? – с тревогой спросил Алин.
– Не разглядеть. – Мьи прищурилась.
– Двое! Их двое! – крикнул с крыши фургона Рико.
Лавиани остановила лошадь возле прохода в защищенный фургонами полукруг, соскочила вниз и подхватила съезжающую с животного Велину.
К сойке тут же подбежал Тэо, взял певицу на руки.
– Что с ней?
– Ранена! Шерон! Займись ею, девочка!
Акробат отнес барда, которая так и не рассталась с лютней, к колесам фургона, где спрятали детей. Чуя, как пальцы касаются горячей крови.
Ремень уже расстилал тонкое одеяло.
– Иди назад! – сказала ему Шерон. – Я справлюсь сама.
Он посмотрел на белое лицо певицы, на темные пятна, выступившие на ее платье, кинулся назад, туда, где Лавиани рассказывала об увиденном:
– …большой отряд.
– Насколько? – Голос у Гита стал выше, чем прежде, и Тэо явственно различил в нем страх.
– За сотню голов. Может, двести. И очень много пленных. Три сотни, должно быть. Твари отяжелены ими и идут медленно, хотя и спешат.
Мильвио переглянулся с Тэо. Судя по лицам остальных, все понимали, зачем мэлгам пленные.
Для еды.
– Они что, разорили Талт? – догадался Ирвис. – Но это невозможно…
– Все возможно! – зло бросил Алин. – Надо убегать за тракт как можно скорее. Против такого числа мы не выстоим.
– Мэлги сами бегут. Скорее всего, их преследует армия. – Слова Лавиани на мгновение вселили во всех надежду. – Но лютня Велины привлекла передовой отряд. Я смогла прикончить двоих.
Только сейчас Тэо увидел, что в перевязи Лавиани отсутствуют четыре метательных ножа.
– Они погнались за тобой?
– Не исключаю такой возможности, Фламинго. У многих копья.
– Алин, бери топор. Ломаем внутреннюю стенку этого фургона.
– Что?! – вскричал Ирвис. – Какого шаутта…
– Слышал же, что она сказала! У них копья! Нам нужен щит.
– А, проклятье! Год так хорошо начинался! – Ирвис пошел вместе с силачом разрушать собственный фургон.
Топор застучал за их спинами, мощно и часто.
– Сможем отбиться? – спросила Вьет.
– Конечно! – тут же ответила Лавиани.
Тэо слишком хорошо ее знал, чтобы понять, что она лжет, но не хочет вселять еще больший страх в сердца цирковых.
