– Для того чтобы посмотреть, помещать меня в подземелье необязательно!
– Я хотел вернуть свою невесту.
– Но ведь я же не она!
– Это так, но в вас есть нечто, привлекающее меня к вам почти настолько же, как к ней. И я счел, что вы вполне можете ее заменить.
– Я не хочу никого вам заменять! И вообще, я требую вернуть меня обратно!
– А я разве вас спрашиваю, хотите ли вы? Я просто ставлю вас в известность, что отсюда вы выйдете, только добровольно согласившись стать моей любовницей.
– А вы не думаете, – саркастически поинтересовалась я, – что переход из невесты одного принца в любовницы другого мне не может казаться привлекательным?
– Ну жениться на вас я при всем желании не смогу – у вас слишком низкий уровень магии. А вот в качестве любовницы…
– Мой ответ – нет!
– Ответ неправильный, – спокойно сказал Гердер. – Подумайте, инорита, я не хочу вас принуждать, пока не хочу, но у вас из этой комнаты есть только два выхода – либо в мою постель, либо на кладбище.
– Пока второй мне кажется более предпочтительным, – зло сказала я.
Гердер дернулся, но промолчал и ушел, громко хлопнув дверью. Грохнул засов. Я осталась одна. Что ж, несколько дней у меня есть, пока он не решил, что все-таки хочет меня принуждать, и не обнаружил на мне оба медальона. И мне страшно представить, что тогда будет! Потому что в этом случае мой бывший жених доведет начатую им свадьбу до конца, и сбежать мне уже никто не поможет.
– Значит, Хьюберт сказал, что ее повезли в Турин, – на лице Краута страдание было написано огромными буквами.
– Да, – подтвердил Ример. – Я думаю, что это Гердер до нее добрался.
– Но как он смог увидеть через морок? Это же невозможно!
– Я думаю, что он почувствовал. Так же, как и вы тогда на балу. Но подозреваю, что все-таки он не знает, что это Лиара, иначе бы уже сообщили о найденной невесте.
– Представляете, – вбегая в аудиторию, возбужденно заговорила Дарма Рион, – у гармского принца тоже пропала невеста!
– Да это эпидемия какая-то, – пробурчал граф Полт. – Похоже, что быть невестой наследника престола становится просто опасно. Вон на нашей Лиаре Уэрси тренировались в похищениях, пока не преуспели, а теперь и до Гарма добрались.
– Думаю, – понизила голос леди Рион, – что это Лория.
– Почему это? – поинтересовалась Гемма Дорен.
– Можешь спросить Алну Брен, на всех допросах речь шла о лорийцах.
– Ну да, – саркастически протянул Полт. – Их король, овдовев в очередной раз, решил, что если у него нет жены, то и окрестным принцам они без надобности. И собирает в каком-нибудь отдаленном замке коллекцию прекрасных невест.
– А что? – задумчиво сказала Дарма. – В этом что-то есть.
– Ну, у королей зависть к чужой личной жизни все же не может являться причиной для столь неординарных поступков, – попробовал остудить ее пыл одногруппник.
– Нужно будет с принцессой Олирией поговорить, она наверняка знает, что происходит, а то Олин уже несколько дней не появляется.
– Дорогой, – вламываясь в кабинет мужа, с порога начала Олирия, – неужели ваш король это так спустит? Я считаю, что наши государства должны объединиться и дать отпор похитителю невест.
– Дорогая, – в замешательстве сказал граф, – я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ну как же? Этот гадкий лорийский король украл сначала нашу Уэрси, а теперь похитил невесту вашего наследника. Неужели вы ему это так спустите?
– С чего ты это взяла? – опешил ее муж.
– Ну как же? Это же всем известно! Об этом все говорят! И только вы, дипломаты, делаете вид, что ничего не происходит!
– Олирия, – вкрадчиво поинтересовался граф Эдин, – а ты не подскажешь, зачем лорийскому королю чужие невесты?
– А он из них коллекцию собирает, в одном из отдаленных замков.
– Никогда не знал о столь увлекательных видах коллекционирования. Но не кажется ли тебе, дорогая, что два экземпляра еще не могут называться коллекцией?
– Ну не знаю, – Олирия потихоньку начинала успокаиваться. – Возможно, мы не обо всех пропажах знаем.
– Ну да, – согласно покивал головой ее муж. – Если он крадет невест еще и у орков, то мы об этом точно не знаем, у нас же нет с ними дипломатических отношений. А что думают по поводу орчанок твои эти, которым все известно? Все-таки десяток украденных невест намного привлекательней, чем всего две…
– Представляете, – говорила на следующий день Дарма Рион, – этот лориец настолько обнаглел, что ворует девушек еще и у орков!
– Откуда такие сведения? – опешил граф Полт.
– Мне по секрету ее высочество Олирия рассказала, – гордо ответила леди Рион. – Ее муж дипломат и много чего знает, не то что некоторые. И он сказал, что до того как украсть наших невест, лорийский король воровал орчанок.
– Хотел бы я на это посмотреть, – усмехнулся Полт. – Король Лории, ворующий оркских невест – это сильно! Наверное, он собирается из них гарем создать, как это принято у орков.
– Хотел бы я понять, – недовольно выговаривал Гердер графу Эдину, – зачем вы распространяете слухи о гареме лорийского короля? Да еще и из орчанок! Вы серьезно полагаете, что в это кто-то может поверить?
– Да я ничего подобного не говорил, – поперхнулся от возмущения граф. – Просто когда ваша сестра пришла ко мне с требованием о заключении военного союза против Лории, которая якобы украла невест у вас и моего принца, я попытался ей доказать абсурдность ее идеи, пошутив про орчанок! Но ни про какой гарем и речи не шло!
Гердер приходил уже несколько раз. Я старалась предельно вежливо отправлять его туда, откуда он пришел. Он злился, суживая глаза, но пока терпел. Время – это было то, чего мне сейчас так не хватало! Радовало только то, что в этот раз моему похитителю даже не пришло в голову украсить меня антимагическими браслетами, настолько я казалась ему безобидной.
Чтобы вскрыть мой медальон, мне оставалась самая малость, я нервничала и постоянно сбивалась на контроле шестого потока. Время поджимало, и я подумывала о том, чтобы просто выбить дверь силовым ударом и сбежать. Пока меня от этого останавливало наличие стражи этажом выше, которую показало мое заклинание, и то, что в случае провала попытки Гердер поймет, что мой уровень магии выше, чем он видит, а далее обнаружение моих артефактов уже обеспечено. А потом – скандал с Гармом, с драконами, и мой брак. И я пробовала снова и снова, пытаясь взять под свой контроль этот проклятый шестой поток.
– Не сказал бы, что тебя похитил влюбленный мужчина, – вдруг раздался голос Хьюберта. – Помещение маленькое, матрас твердый, шторы отсутствуют, про цветы и конфеты я уже даже и не говорю.
– Хью, – обрадовалась я. – Ты меня опять нашел!
– Ну не могу же я тебя бросить на произвол судьбы? – гордо заявил хвостатый нахал. – Как успехи?
– Ну Гердер считает меня Маурой Кавинато, и на сегодняшний день это единственный успех, – печально сказала я. – Но так как он не видит драконьего артефакта, то жениться на мне пока не собирается.
– А зачем он тебя тогда украл? – поинтересовался мой фамилиар.
– Чтобы я заменила ему Лиару Уэрси, хотя бы в постели.
– Дела… Что-то с головой у местного кронпринца чем дальше, тем грустнее и грустнее, – протянул Хью. – Ну что, письмо королю Генриху нести?
– Мне его еще написать на чем-то надо, – улыбнулась я. – Мне же здесь, как видишь, не только шторы, но и письменный стол забыли принести. Высказать что ли свое возмущение по этому поводу? А вообще-то, зачем письмо писать? Думаю, его величество Генрих и так тебе поверит.
– Олирия, – выговаривал граф Эдин супруге. – Ты такая замечательная, умная, красивая, и вот если бы ты не болтала так много, то была бы полным совершенством.
– Да? – кокетливо повела плечиком принцесса.
– Мне твой брат сегодня выговаривал из-за распространения слухов, порочащих лорийскую корону. Дело в том, дорогая, что персоны нашего уровня не могут позволить себе необдуманных заявлений. Что такого ты наплела этой Рион, что она всем рассказывает о лорийском гареме из орчанок?
Принцесса решила прямо с этого момента принять во внимание просьбу мужа о болтовне и не ответила на его вопрос, опустив голову вниз и чему-то улыбаясь.
– Я жду ответа, – твердо сказал граф.
– Знаешь, Эдвард, – мечтательно улыбнулась ему Олирия, – мне кажется, у нас будет ребенок. Ты рад?
Граф Эдин молча сел мимо стула. Почему-то он сразу поверил жене, и в его голове возник образ уже двух Олирий, трещащих глупости наперегонки. И это было совершенно непереносимо.
