– Да, их внешность сразу бросается в глаза.
– Уж не знаю почему, но боги подарили мне замечательную женщину, но не дали детей. Фелицию я купил у крестьянки за пригоршню мелочи в голодный год. Она этого не знает. Энрико мой двоюродный племянник, а Франко вообще не принадлежит к семье Серрано, он Мартинес. Но их всех я воспитывал как родных детей, даже Франко, который помнит своих настоящих родителей. Не удивляйтесь, у нас усыновление и удочерение чужих детей обычное дело.
Я кивнул, внимательно слушая его.
– Я надеялся, что Фелиция полюбит Энрико или Франко. Так как они сводные братья и сестры, никаких помех для брака нет. Но – увы, они относятся друг к другу именно как братья и сестры. Я прямо намекал им на это, особенно Фелиции. Но она так и не сделала своего выбора. Что ж, это, наверное, и к лучшему.
Эктор Серрано с усмешкой, запрятанной глубоко в глазах, посмотрел на меня.
– Вас не смущает, что Фелиция дочь крестьян?
– Я маг, сеньор, а маги знают, что такое вырождение и что такое свежая кровь. Нет, меня это не смущает.
– Вы скажете об этом его величеству?
– Не вижу смысла. Главное – что она Серрано, а ее происхождение никому, кроме нас, известно не будет. Может быть, я и скажу об этом Аврелию, но могу вас заверить, его это мало заинтересует.
– Хорошо. Тогда я согласен, но последнее слово будет за Фелицией. И еще одно, сударь Маэл. – Он нахмурился и встал. – Хоть Фелиция и не моя родная дочь, я люблю ее. Я требую, чтобы вы поклялись мне защищать ее, пока она будет в Райхене.
– Меня прозвали цепным псом императора. А я никогда не считал это оскорблением. Это правда. Я буду защищать вашу дочь так же, как защищаю Аврелия. В этом я могу вам поклясться.
– А я могу вам пообещать любую помощь. Серрано всегда стоят горой за своих. И за зятя тоже, – усмехнулся он.
Да уж. Как все-таки разнится менталитет южных и западных дворян. На западе дворяне смотрят на императора как на рог изобилия. Выдать свою дочь – предел мечтаний многих кланов, потому что после этого можно на многое рассчитывать. А Серрано в первую очередь думают о том, что даже такому родственнику надо помогать.
Пока Фелиция собирала вещи и прощалась с родными, я навестил Шарля Малькольма. Несмотря на начавшуюся войну, он нужен был в Райхене. Молодой вице-адмирал не очень обрадовался приказу, но возражать не стал. Он лучше многих других понимал важность реформ флота и был готов выступить в Сенате и Ассамблее. К мнению героя войны люди прислушаются быстрее.
Малькольм серьезно отнесся к задаче как можно быстрее и безопаснее доставить Фелицию в Райхен. Он лично сел ночью продумывать маршрут, из-за секретности не сказав ничего даже ближайшим помощникам.
Араэл ушла к Фелиции. Тирион остался с Шарлем Малькольмом. А мы с Арьей пошли на пляж. Ночью там было пустынно и тихо. Только волны шумели при свете ярких звезд.
Я не сильно любил воду и поэтому остался на берегу. А Арья разделась донага и, немного смущаясь моего взгляда, с видимым удовольствием пошла купаться. Пока она плавала, я расстелил на песке покрывало и лег на него. Просто полежать и ни о чем не думать.
Накупавшись, Арья вылезла на берег и, не одеваясь, легла рядом со мной.
– Не замерзнешь?
– Нет. Тепло ведь. А ты не хочешь искупаться? Вода замечательная.
– Не люблю воду.
– Зря. Так странно, у нас сейчас снег, море замерзшее, а тут тепло, купаться можно.
Я улыбнулся и обнял девушку. Она положила голову мне на руку и прижалась ко мне.
– Мы завтра возвращаемся?
– Да.
– О чем ты думаешь?
– О том, что было бы здорово здесь остаться жить. Забыть про империю, войну и мятеж. Или сбежать куда-нибудь еще и просто жить.
– Ты этого не сделаешь.
– Нет, не сделаю. Но помечтать-то можно?
– Мечтай, – тихо вздохнула девушка.
– Ты больше не видишь тени за моей спиной?
– Нет, теперь не вижу.
Врать Арья совершенно не умела. Она грустно вздохнула, замолчала и вскоре уснула. Я осторожно, чтобы не разбудить, укрыл ее покрывалом.
Мы так лежали до утра. Арья спала, а я медитировал, слушал море и воздух. Перед рассветом я разбудил ее, и мы пошли во дворец. Надо было возвращаться в Райхен.
Шарль Малькольм сразу меня обрадовал. Он стоял возле большой карты океана, висевшей на стене.
– Наша разведка засекла работу беспроводного телеграфа в этом районе. Перехватить и расшифровать сообщение не удалось.
О том, что кунакцы используют принципиально новый вид связи, я знал. Увы, в этой области мы отставали от наших врагов лет на десять, не меньше. Иногда нашим специалистам удавалось перехватывать радиотелеграммы, но чаще всего в настолько искаженном виде, что понять ничего было нельзя.
– И что это значит?
– Это значит, что кунакская эскадра вышла на рейд между Санторином и материком.
– У нас нет времени собирать флот, мы можем полагаться только на вашу эскадру.
– Я знаю. Но если мы нарвемся на крупные силы врага, моих сил будет недостаточно.
Молодой Малькольм задумчиво посмотрел на меня.
– Я предлагаю рискнуть и пойти только на моем крейсере. Одному кораблю проще проскочить незамеченным, чем целой эскадре.
– Почему бы не взять с собой хотя бы несколько крейсеров?
– «Сапфир» – самый быстрый корабль, остальные будут его только задерживать. У «Рубина» после ремонта ходовой части упала скорость на два узла. У «Изумруда» уже успел обрасти корпус. Нет, или полная эскадра с броненосцами и кораблями сопровождения – или один крейсер.
– Значит, один крейсер.
– Корабль будет готов к выходу через два часа.
– Отплываем через три.
Фелиция пришла вовремя. Араэл помогала ей нести вещи.
– Я готова, – сказала Фелиция, подойдя ко мне.
Я кивнул. Девушка действительно была готова, это легко читалось в ее глазах. Не знаю, почему Аврелий выбрал именно ее, но если он надеялся, что невеста из провинции будет играть отведенную ей роль, – то он сильно ошибся с выбором. Взгляд твердый и решительный. Ни колебаний, ни сомнений. С таким видом в бой идут, а не под венец.
– Прошу на борт, ваше величество.
Поднявшись по трапу, Фелиция остановилась. Вся команда корабля стояла перед ней навытяжку.
– Равняйсь! Смирно! – гаркнул боцман. – Равнение на ее величество!
Шарль Малькольм, чеканя шаг, подошел к нам и поклонился.
– Добро пожаловать на борт, ваше величество.
– Разве мы не собирались прибыть в Райхен без особого шума? – ровным тоном спросила Фелиция.
– Привыкай к церемониям, они будут сопровождать тебя всю оставшуюся жизнь, – тихо ответил я.
– Не волнуйтесь, ваше величество, мы постоянно будем в море. Никто из членов команды не сможет никому ничего рассказать, – добавил вице-адмирал.
– Тогда отправляемся!
Девушка, гордо подняв голову, прошла вдоль всего строя в свою каюту.
– Отправляемся, – сказал я Шарлю Малькольму.
– Она как будто всю жизнь так путешествовала, – с удивлением заметила Арья.
– Серрано, – пожал плечами Шарль.
«Сапфир» сразу пошел полным ходом к Райхену. Не по прямой, но достаточно короткой дорогой и в стороне от обычных торговых маршрутов. На них сейчас можно было встретить кунакские рейдеры.
Шарль Малькольм вел крейсер своим путем. Самый опасный промежуток, как он сказал, это океан между Санторином и материком. Именно там, вдали от наших берегов и баз флота, можно встретить врага.
Малькольм проложил маршрут таким образом, чтобы пройти самый опасный отрезок пути, тот район, в котором засекли переговоры кунакцев, ночью. Кроме этого он связался со своим другом, командовавшим небольшим отрядом крейсеров, патрулирующим море возле южного берега империи, и попросил его выйти навстречу.
После этого Шарль Малькольм планировал идти вдоль берега. А там всегда можно было вызвать подкрепление, а то и спрятаться под защиту береговых батарей. Но для этого надо было успешно пересечь океан.
Араэл крейсер не понравился. После деревянных, тихих, чистых и опрятных клиперов, пахнувших деревом и смолой, стальная махина «Сапфира» показалась ей грязной, шумной, воняющей углем, дымом и машинным маслом. Ей не нравилось, что отсутствовали мачты с парусами, было мало дерева, но много стали и людей.
Фелиция бо́льшую часть времени проводила у себя в каюте вместе с Араэл. Арья иногда поднималась на палубу, но тоже предпочитала отдыхать в каюте. Зато Тирион чувствовал себя как рыба в воде. Он всех тут знал, гонял матросов наравне с другими офицерами. Даже лазил в машинное отделение и долго там копался, после чего крейсер прибавил ходу – всего пол-узла, но все-таки.
Спустя сутки «Сапфир» подошел к самому опасному участку маршрута. Капитан приказал держать орудия наготове и удвоил число вахтенных. Крейсер летел вперед на всех парах. Команда обо всем знала и готовилась к бою. Свободные матросы сидели возле своих постов, чтобы в случае чего сразу их занять.
