Валерий Петрович Брусков
Склеп
Нельзя говорить «мы», когда стоишь в стороне.
Антуан де Сент Экзюпери
То, что несколько десятков тысячелетий назад, скорее всего, было идеальным шоссе, давняя катастрофа и последовавшее за ней многовековое активное время нещадно потрепали, превратив в скопище присыпанных пылью и мусором ухабов, которые хронически трясли вездеход, совершенно дискредитируя его рессоры и амортизаторы.
Карпов, уже заученно поглядывавший поочерёдно сквозь лобовое и боковое стекло машины, о чём-то вдруг запоздало вспомнил, глянул на её приборный щиток, и положил руку на плечо Брюснеру.
— Да, sir!.. — водитель вездехода, смотревший вперёд, не повернул головы, и даже не нагрузил свои слова интонациями вопроса.
— Мы сегодня ездим по этим развалинам бывшего мира уже больше шести часов, Донован, — сказал Карпов. — Сколько мы намотали по тому, что когда-то было здесь городом? Сто километров есть, или у меня слишком плохой глазомер?
Брюснер посмотрел на спидометр.
— Около девяноста миль, sir!..
— Значит, почти сто пятьдесят, если перевести с английского на русский! И за это время мы сделали всего лишь две короткие остановки с выходами из вездехода.
— Да, sir!
— Мораль такова, Донован! Наш вездеход жадно доедает последние резервы своих аккумуляторов, а я уже успел забыть, из которого места у меня растут ноги…
— Да, sir?.. — Брюснер неохотно дошёл, наконец, и до вопросительных интонаций.
— Что — да?..
— Что прикажете, sir?!
— А что тут приказывать, когда нужно сразу делать! Если мы будем продолжать в том же духе, что и с утра, то заряда аккумуляторов на обратную дорогу не хватит гарантированно, и тогда нам придётся или ночевать посреди чистого поля, или вызывать винтокрыл для нашей эвакуации на базу, а потом возвращения нас на нём к вездеходу завтра утром.
— С винтокрылом будет и сложно, и даже накладно, sir… — согласился Брюснер.
— То-то и оно. А если наши светлости никуда не увозить, то придётся нам спать в этом вездеходе. Ты у нас бравый спартанец, а я вот избалован своей мягкой начальственной постелькой, и мне в ней это делать нравится значительно больше, чем вот на этом жёстком сиденье…
— Да, sir!
— Диалоги у нас — высший сорт! — похлопал Карпов в ладони. — На корабле мы не так много разговаривали, Донован, и я как-то не замечал особенностей твоей речи…
— Я наследственный офицер, sir! — чётко сказал Брюснер. — У меня в крови — генетическое понимание того, что в условиях длительного мирного времени для желаемого продвижения по службе нужно как можно чаще говорить: «- Да, sir!», «- Есть, sir!!», и «- Как прикажете, sir!!!!» Вы — General, а я — пока major, и мне хотелось бы стать хотя бы полковником — lieutenant colonel в не слишком отдалённой временной перспективе… Да, мой майор — это первая ступень старшего офицерского состава, но ваш генерал-майор — первая ступень уже высшего командного…
— Ну, тут ты особо можешь не переживать, major, — успокоил его Карпов. — Когда мы вернёмся домой с этого древнего кладбища, то за открытие и исследования пусть даже погибшей цивилизации тебе в обязательном порядке дадут подполковника, а мне — генерал-лейтенанта. В столь высоких званиях такие, как я, уже не шляются по Космосу, значит, мне предложат руководящий пост в Центре, а ты автоматически попадёшь в список потенциальных кандидатов на должность капитана моего корабля.
— Многообещающе звучит, sir!.. — сказал Брюснер с нескрываемым воодушевлением.
— Дальше будет звучать ещё мажорнее, будущий Капитан Донован. — Я служу с тобой на моём корабле уже шесть лет, весьма тебя ценю, поэтому собственноручно напишу рекомендательное письмо руководству, в котором намекну, что хотел бы именно тебя видеть в качестве своего преемника на моей «Омеге»…
— Звучит ещё лучше, sir!!.
— Тогда при гарантированно благоприятном решении ты, Донован, весьма скоро получишь и внеочередное звание полковника! После первого же самостоятельного полёта и с любыми его конечными результатами!
— Великолепно, sir!!! — Карпов впервые видел Брюснера почти впадающим в эйфорию.
— А потом у тебя будут новые полёты, новые открытия, и новые звёзды на погонах — уже по заслугам Капитана!
— Звучит, как музыка для души, sir!!!
Карпов не выдержал и рассмеялся.
— Просто великолепно, Первый Помощник! Благодаря тебе, Донован, я понял, что служить с солдофоном до мозга костей — это нечто!
— Да, sir! — Брюснер даже не улыбнулся. — Какие будут приказания и указания, sir?!.
— Все формальности — потом, а пока нам следует размяться!
Брюснер, ошеломлённый уже неизбежными перспективами карьеры, оцепенел в своём кресле.
— Да, сэр?.. — спросил Карпов.
— Yes, sir! — очнулся Брюснер.
— Тогда — стоп машина!
— Я всё понял, sir! — Донован остановил усталый вездеход, открыл щиток управления его энергосистемами, и запустил механизмы световой подпитки аккумуляторов.
Машина закачалась, когда на её крыше сначала встал вертикально, а потом начал раскладываться комплект солнечных батарей.
Минут пять шла установка, и точное ориентирование батарей на местное светило.
— Вездеход уже обедает, sir! — доложил Брюснер.
— Я рад и за него, и за нас. Часа два он будет питаться, а мы с тобой пока погуляем и разомнёмся.
— Да, sir, — не возражал Брюснер.
— Ты меня всё больше умиляешь своим профессиональным лаконизмом, Донован, — усмехнулся Карпов. — Ты так отвечаешь, что у меня не возникает к тебе никаких вопросов!
Он надел шлем, проверил вместе с Брюснером герметичность скафандров, и Донован стал стравливать из кабины вездехода воздух.
Брюснер с чем-то слегка замешкался, поэтому Карпов оказался снаружи первым.
Полевой командир по рождению и призванию, Донован легко выпрыгнул из вездехода, пятясь, сделал несколько шагов от машины, и оценивающе посмотрел на эффектную двадцатифутовую конструкцию из их транспортного средства и солнечных батарей на его крыше.
Слыша по радио возрастное генеральское пыхтение, Брюснер обошёл вездеход, и стал слегка насмешливо наблюдать за тем, как замотанный тяготами рейса, в который его командира никто не звал и даже не гнал, но он вызвался сам, тот с кряхтением разминает своё онемевшее тело.
Карпов пыхтел недолго, сделал под занавес несколько приседаний, и слегка смутился, увидев зрителя.
— Так-то вот… — сказал он назидательно.
— Понимаю, sir… — деликатно сказал Брюснер.
— А чего тут понимать? Тридцать пять твоих — это далеко не пятьдесят пять моих. Рано или поздно, дружище Донован, марафон жизни переходит с прыжков с одного стула — на падение в другое кресло…
— Кресло мягче стула… — намекнул Брюснер.
— Но только не для головы!
— Я не разумею двух вещей, sir, — сказал Донован. — Почему мы с вами вдвоём полетели на эту полудохлую планету, и какого дьявола приехали на вездеходе именно сюда?! Мы халатно и почти преступно оголили в ближнем Космосе командный состав нашего корабля, когда его капитан и первый помощник покинули свои боевые посты ради непонятной авантюры! Зачем? Куда?
— Отвечаю на вопросы по списку майор. Тебя я с собой не брал, а ты сам какого-то лешего настойчиво за мной увязался.
— Это был мой офицерский долг, sir! Как Первого Помощника!
— Всё ясно с тобой, подхалим в погонах… Теперь отвечаю на второй вопрос. Риск нашей парной отлучки более чем минимален, учитывая геологическую, метеорологическую и биологическую пассивность планеты.
После давней катастрофы она угомонилась во многом. За три месяца нашего пребывания здесь на ней пока не зафиксировано ни одного землетрясения, извержения, урагана, или чего-то подобного из неприятных для нас вещей.
Биологически тут тоже почти штиль. От микроорганизмов нас защищают скафандры, а из зверья здесь есть только мелюзга не больше наших мышей. Да, ещё в разрежённой атмосфере с трудом летают невзрачные птички размером с земных колибри. В чём риск?
— Форсмажоры иногда получаются и из миноров. Мы ведь даже по этому вроде бы могильнику передвигаемся с оружием…
— В кино и во сне такое происходит. И оружие нам с тобой полагается. Это как пистолет у пехотного офицера, и кортик — у морского.
— А аварии?
— Чего? Если сломается вездеход, за нами тут же прилетит дежурный винтолёт.
— Убедили, sir! А третий ответ?
— Интуиция, майор… Она меня сюда привела и потащила по пока слепому для меня маршруту. Когда ты дорастёшь до генеральской звезды, у тебя к тому времени тоже разовьётся определённого уровня наитие. И ты тоже однажды поймёшь, что лучше прислушаться и ошибиться, чем воспротивиться и потом жалеть об этом…
— Перекормили вы меня информацией, sir. До икоты…
