Генри Каттнер. Бесконечный миг
Сборник научно-фантастических произведений
Приложение к Библиотеке Англо-американской Классической Фантастики
«БААКФ», 2020
БААКФ-приложение 19 (2020)
Клубное издание
БЕСКОНЕЧНЫЙ МИГ.
Генри Каттнер.
Сборник фантастики.
(а.л.: 10,56)
Составитель Андрей Бурцев.
Некоммерческий проект для ознакомления. Предназначено исключительно для культурно-просветительских целей.
© Бурцев А.Б., перевод, состав
© Бурцев А.Б., название серии: БААКФ — «Библиотека англо-американской классической фантастики»
Рукопожатие в пустоте. (Под псевд. У. Гарт)
НА ВЕРШИНЕ самой высокой горы планеты Титан находилась сверкающая металлом обсерватория, в которой Глатнор проводил большую часть своего времени. Сквозь густую толщу пропитанного хлором воздуха было видно только ошеломляющее сияние Сатурна. Он был словно космической чудесной жемчужиной, на которую глазели дети-жители со спутника. Точно такой же была Луна для детей с планеты Барт.
Астрономия не была новой наукой для жителей Титана, даже космическая навигация по понятным причинам считалась устаревшей. Несмотря на это, Глатнор проводил много времени за изучением планет Солнечной системы. С помощью линз и электронных лучей титанианских телескопов, изобретенных специально для густой зеленой атмосферы этой планеты, Глатнор наблюдал за вращающимся и дрейфующим по Галактике Солнцем. Более того: он изучал каждую планету в отдельности и составлял графики их движения за многие годы.
При помощи своего огромного телескопа он уделял пристальное внимание изучению планеты Земля. Он испытывал любопытно-трогательное восхищение тем зеленым миром, находящимся так далеко в космосе. И Глатнор знал, что с этой планетой у титаниан существовал общий источник возникновения жизни. Прогрессивная наука Титана доказала это тысячи лет назад. Благодаря записям в библиотеках он знал практически все об истории всех планет.
Глатнор был представителем расы, которую жители Земли не видели вот уже более десяти тысяч лет. В общем и целом, разница между ними была небольшая, но жители на этой планете имели легкие, которые могли дышать хлором вместо кислорода, и тела бледнее мрамора, в отличие от теплокровных людей с красной кровью. Глаза этих двух рас тоже сильно различались. У титаниан они были фасеточные: могли видеть в ультрафиолетовой и инфракрасной части спектра. Даже жизнь у них была в три раза длиннее жизни землян.
Эволюция на Титане длилась очень долго, если мерить ее тем неуклюжим изобретением человека неосязаемой сущности, которую он назвал временем. Нынче вечером, спокойно стоя на балконе обсерватории с видом на залив, простирающийся на тысячи метров усыпанной скалами долины Титана, на Глатнора снизошло озарение. Один из астрономов, Гелас, подошел сзади и вопросительно глянул на него.
— Опять смотришь на Землю? — спросил Гелас. — Да уж, ты всегда только этим и занимаешься. Чем же тебя так восхищает эта планета, а, Глатнор?
Поскольку ответа не последовало, астроном продолжал:
— Тебя волнуют связи родственных углеродных организмов, каких больше не существует нигде в Системе, кроме наших двух миров?
Глатнор вздохнул.
— Да неужели одного этого недостаточно, чтобы заставить тебя задуматься, Гелас! — со вздохом произнес он. — Даже в морях и болотах Венеры нет ни единой живой молекулы, такой, как наши. А покрытые магмой равнины Меркурия вообще непригодны для жизни.
— Это правда, — кивнул Гелас. — Но когда-то и Марс был обитаем.
— Наши предки побывали там десять тысяч лет назад, — сказал Глатнор. — Они нашли руины. Развалины городов и надписи на стенах из розового мрамора...
— Ну, эти надписи как раз и уберегли титаниан от большой беды, Глатнор. Благодаря им мы получили лекарство от чумы, уничтожившей марсиан. Это единственное, что спасло нас тогда, когда космические экспедиции принесли нам оттуда заразу.
КРИВАЯ УЛЫБКА коснулась губ титанианина. В архивах он видел древние фотографии, когда скудные остатки могучей цивилизации отчаянно боролись за выживание. Только через триста лет титанианам наконец удалось полностью уничтожить вирус. Много позже они столкнулись с необходимостью восстанавливать планету.
Но за это время что-то пошло не так. Что-то изменилось в умах титаниан. Они лишились чего-то очень важного. Их больше не трогало преображающее чудо пламени, они перестали смотреть на звезды и задаваться вопросом, что же находится там, за ними. Путешествия за пределы Солнечной системы были невозможны, да и сама система уже была изучена вдоль и поперек. Теперь любой житель планеты, которого мучило любопытство, мог легко удовлетворить его в архиве.
Глядя на своего спутника, Глатнор почувствовал печаль. Что нужно такого сказать, чтобы его поняли? Что толку говорить о долгих днях, проведенных в архиве за просмотром трехмерных цветных фильмов про Землю, снятых за десять тысяч лет до того, как титаниане исследовали Систему?
Земляне достигли пика своей эволюции в 2100 году по их календарю. Их города пунктирами тянулись по континентам. Но Глатнора интересовало другое. Он с удовольствием смотрел на нежное яркое пламя рассвета над лесистой равниной или на горячий огненный закат над океанами Земли. Города же не представляли для него такого особенного интереса, ибо на Титане могучие мегаполисы стояли с самого начала времен, вырезанные из мрачной скалистой поверхности планеты усилиями местных жителей.
Глатнор показался бы странным для жителей Земли. Циклопическая архитектура этого мира имела свою красоту, но в то же время она могла привести в ужас. Чувствовалась какая-то неумолимая первородная сила в колоссальном подъеме огромных башен, по спирали вздымающих вверх этажи. Это все было частью жизни расы, которая сражалась с враждебной Вселенной и затаилась в ожидании новой угрозы.
Города являются отражением душ и умов своих создателей, но живая плоть подвержена низменным желаниям. И на Земле, и на Титане жизнь зародилась из одинаковых молекул, которые дрейфовали веками, переносились сквозь пустоту под давлением света. Таким образом, на протяжении тысячелетий эволюция шла своим чередом в обоих мирах, хотя адаптация к окружающей среде и сыграла решающую роль. Глатнор мог дышать пропитанной хлором атмосферой без дискомфорта, тогда как землянин тут скончался бы в агонии.
Теперь же, при взгляде на звезды, ошеломляющее желание вдруг пронзило тяжелое мускулистое тело титанианина. Возможно, очень странно, что мечтатель жил в грубом теле такого могучего существа, которое было словно порождено древним богом Земли Вулканом. Но в те стародавние времена на Титане могла выжить только лишь чрезвычайно крепкая физическая форма, доставшаяся в наследство от далеких предков, покоривших бесстрастную и жестокую среду обитания.
ЛИШЬ НЕКОТОРЫЕ из титаниан были довольны своей жизнью в искусственно отапливаемых городах. Была в них какая-то глубокая пустота, которую можно было заполнить лишь ледяными метелями и кружащимся снегом снаружи. Величественные тени возвышались в ночи, наполнялись необъяснимым примитивным изяществом, когда тела жителей сливались с холодным адом снаружи.
Гелас упомянул о древних межпланетных экспедициях, и внезапно Глатнора осенило. Ну почему бы ему самому не пересечь космос и не увидеть своими глазами мир, который стал ему дороже собственного? Правда, на Титане не было космического корабля, но разве это являлось серьезным препятствием?
Без промедления он повернулся и покинул астронома. Только один человек на Титане мог помочь ему. И вот, спустя несколько часов, он стоял напротив правителя в огромном сводчатом зале, архитектурой странно напоминающем готический, и в такой же степени лишенном человеческого тепла. Властитель внимал словам титанианина. Когда он, наконец, заговорил, то его холодные фасеточные глаза ничего не выражали, а удивительно мягкий голос никак не соответствовал огромному мускулистому телу.
