ГЛАВА I
Планы Бессмертного
Мейсон Чард рассмеялся.
Вот уже год он бесцельно странствовал в межпланетных глубинах Солнечной системы. Его космический корабль с бериллиевым корпусом двигался благодаря контролируемому взаимодействию гравитационных напряжений, заполняющих пространство. Его энергетическая установка жадно поглощала солнечную радиацию и проталкивала её через вихревые кварцевые катушки, которые рассекали силовые линии гравитации, создавая реактивное движение. Те же титанические энергии, которые вращали тяжёлые планеты по их вечным орбитам, частично использовались для приведения в движение крошечного корабля. Это была безграничная сверхмощь. И вечная, в том смысле, что гравитация была вечной.
Вечность!
Мэйсону Чарду нравилось это слово. Ибо, если не считать насильственной смерти, сам Мейсон Чард был вечен! В его жилах текла кровь, обогащённая самообновляющимся ферментом, который был антитезой смерти и распада. Клетки его тела имели двойную концентрацию радиогенов, крошечных батареек жизни, которые поглощали энергию космических лучей и Вселенной в целом.
Мэйсон Чард не мог умереть от «болезни» или «возраста», пока Вселенная не истощится до такой степени, что космическое излучение уменьшится вдвое. Это произойдёт через миллионы лет в будущем!
Бессмертный снова рассмеялся. Его воспоминания охватывали, от конца к началу, самую насыщенную событиями тысячу лет в истории человечества. Всего за год до этого энергичная земная раса основала форпост на далёком Плутоне, завершив тем самым один из этапов создания своей империи. До этого были межпланетные войны, героические первопроходцы и бесстрашные подвиги исследователей. В голове Мейсона Чарда пронёсся парад тысячелетней истории, славной и полной драматизма. Смех, сопровождавший его размышления, относился к тем случаям, когда он, Чард, вмешивался в ход истории.
Было время, например, когда он возглавлял восстание коренных каллистян против деспотичных землян, исключительно для того, чтобы отвлечься и поддержать заведомо проигрышное дело. В другое время его прихотью было уничтожить подряд три спасательных корабля, направлявшихся к группе исследователей, оказавшихся в дебрях Титана, чтобы он мог наблюдать, как гибнут храбрецы.
Чарду приходилось развлекать себя в те бесконечные столетия, чтобы вырваться из тоскливых циклов уныния. Он долгое время чувствовал себя выше расовых уз и верности. Странствуя по межпланетному пространству по своей прихоти, таинственный и полумифический анархист, он часто препятствовал прогрессу растущего господства человечества в Солнечной системе. Наряду с кровными узами и традициями, Чард выбросил на свалку и совесть. Он не испытывал ни малейшего угрызения совести, видя, как тысячи экипажей космических кораблей были уничтожены в межпланетной войне, которую он лично развязал пять столетий назад между Венерой и Землёй. Он, мрачно забавляясь, наблюдал за холокостом через свой обзорный экран.
Мейсон Чард никогда не занимался самоанализом. Если бы он это сделал, то обнаружил бы у себя колоссальное эго, вскормленное наркотиком бессмертия. Он отшатнулся бы от образа холодного, бессердечного, коварного негодяя, облачённого в одежды сверх-тщеславия. И всё же, возможно, только одна мелочь сделала его именно таким, а не почитаемым, вдохновенным, бессмертным лидером…
Он горько усмехнулся, когда воспоминания вернули его в то время, почти тысячу лет назад, когда он нарушил закон Земли. Осознав своё бессмертие, он предпринял неудачную попытку завоевания мирового господства Он не всё тщательно спланировал и был схвачен. К счастью, в те дни смертная казнь, даже за государственную измену, была объявлена вне закона, он был сослан на одинокий астероид. Его приговорили к 199 годам заключения. Там в течение семидесяти пяти лет его заставляли дежурить у сигнального маяка, который предупреждал об опасности космические лайнеры. Корабль снабжения приходил раз в год.
Единственным светлым пятном в этом тоскливом, горьком заключении были те моменты, когда чиновники поражались его долголетию, не зная, что он бессмертен. В начале срока он был мужчиной в расцвете сил. Он оставался мужчиной в расцвете сил и семьдесят пять лет спустя. Он мог бы подождать, пока не отбудет свой 199-летний срок, чтобы окончательно сбить их с толку, но до того, как это случилось, его посетили космические пираты, которым требовалось уничтожить маяк в рамках какого-то глубоко продуманного плана. Чард с благодарностью присоединился к пиратской команде, через несколько лет стал их лидером, а позже предал их.
Так началась его карьера. Затем размышления Чарда вернулись к волнующим событиям середины двадцатого века.
Тогда ему было тридцать пять — на самом деле тридцать пять — и он занимался научными исследованиями. Доктор Чарльз Винсон, его бывший преподаватель, вызвал его на секретную конференцию вместе с полусотней других людей и рассказал о захватывающем дух плане. Он ввёл им всем Эликсир Молодости, формулу которого украл у Антона Йорка, и, став бессмертными, они начали порабощение Земли. Но сам Антон Йорк сорвал этот план, уничтожив флот Бессмертных.
Из всех Бессмертных остался только Мэйсон Чард. Его оставили руководить их тайной подземной штаб-квартирой в Тибете, и таким образом он избежал мести Йорка. Долгие годы он скрывался, ожидая, пока Антон Йорк не покинет Солнечную систему, устремившись к звёздам, как бог, исполнивший свой долг. Храня в тайне свою личность, Чард наблюдал за тем, как Земля, вооружившись оставленной Йорком в наследство технологией космических путешествий, пытается покорить Солнечную систему.
А затем последовала его глупая попытка единолично завоевать власть на Земле. Достигнув этого момента в своём обзоре прошлого, Чард снова рассмеялся, на этот раз резко.
— Тысячу лет я валял дурака и играл с судьбой, — пробормотал он себе под нос, глядя на звёздный купол. — Но я многому научился. Сейчас я готов достичь цель, которую пытался достичь Винсон, но потерпел неудачу, и я позже, и до нас такие люди, как Наполеон, гунн Аттила и Александр Македонский. Я собираюсь завоевать мир. Не тот мир, который они знали, а сегодняшний — всю Солнечную систему!
Его холодные, жестокие глаза внезапно вспыхнули огнём.
— У меня есть сила, чтобы сделать это. И, что ещё важнее, я знаю способ. Это должно быть сделано через страх! Страх —
