Филип К. Дик
«Игроки Титана»
Ночь прошла ужасно, и оттого спорить с машиной было особенно противно.
— Мистер Гарден, вы слишком пьяны для того, чтобы сидеть за штурвалом. Будьте так любезны — включите автопилот и перейдите на заднее сиденье.
Пит Гарден нахмурился и, отчетливо выговаривая каждый слог, ответил:
— Что ты несешь? Да разве я мог с такой дозы опьянеть? Ты посмотри на меня повнимательнее, я, можно сказать, только в себя стал приходить! Неужели не видишь? — Он нажал кнопку сцепления, но машина не отреагировала. — Поехали, черт побери!
Автоответчик меланхолично заметил:
— Вы забыли о ключе зажигания.
— Твоя правда, — смущенно пробормотал Пит… Кто знает, может быть, она, его машина, и дело говорит. Он покорно вставил ключ в систему зажигания, отчего двигатель мерно заурчал. Однако приборы не включились. Эффект Рашмора — штука серьезная, против него не попрешь.
— Бог с тобой, бери управление, если уж ты так настаиваешь! — ответил он с достоинством. — Но знай, за последствия я не отвечаю!
Он переполз назад и растянулся на мягком сиденье. Машина взмыла с мостовой и стала быстро набирать высоту. Сигнальные огни по ее бокам изредка помигивали. Гарден едва не застонал от боли. Голова трещала так, что впору было повеситься.
И тут он вновь вспомнил об Игре.
Почему ему всю ночь так не везло? Скорее всего, виноват этот балбес Сильванус Ангст, его шурин, — вернее сказать — бывший шурин. Фрея-то уже ему не жена. Теперь, когда они проиграли, брак их распался, — сейчас Фрея замужем за Клемом Гейнсом, а сам он холостяк, — ведь ему так и не удалось выбросить тройку.
«Я сделаю это завтра, — сказал он самому себе. И как только это произойдет, они обязаны будут предоставить мне новую супругу. Интересно, — откуда они ее возьмут? Наших-то я всех уже пользовал…»
Машина уже летела над пустынями срединной части Калифорнии, страны покинутых городов.
— Ты знаешь о том, что я уже был женат на всех женщинах нашей группы? — спросил Пит Гарден у машины. — Но мне еще ни разу не везло. Ты спросишь — ну и что из этого? А вот что — причина не в ком-то, а именно во мне. Ты понимаешь, о чем я?
— Конечно, в тебе! В ком же еще! — не стала возражать машина.
— Тогда послушай, что я тебе скажу: причина-то, конечно, во мне, а вот вины моей в этом нет. Во всем виноваты красные китаезы! Ух, как я их ненавижу!
Пит Гарден лежал на мягком сиденье, глядя на звезды сквозь прозрачную крышу машины.
— А ты знаешь, кто мне всего дороже? Ты. Страшно подумать — сколько лет мы вместе! И за все эти годы ты не подвела меня ни разу! — Он прослезился и еле слышно прошептал: — Как это удивительно…
— Ничего удивительного! Просто ты вовремя вспоминал о профилактических мероприятиях.
— Интересно, какую же они мне женщину пришлют?
— Вот задачка… — отозвалась машина.
Пит размышлял о связях своей группы «Голубой Песец» с байндерами «Соломенного Чучела» из Лас-Вегаса, они собрались из Невады, Юты и Айдахо. Закрыв глаза, он пытался вспомнить, как выглядят женщины из «Соломенного Чучела».
«Вот вернусь в Беркли, — подумал он, — и первым делом…» И тут ему вспомнилось нечто по-настоящему страшное.
Он уже не мог вернуться в Беркли, проиграв в эту ночь и свой тамошний дом. Теперь его хозяином был Уолт Ремингтон, дошедший до тридцать шестого поля. Оттого-то и голова у него так раскалывается.
— Меняй курс! — хрипло приказал Пит автопилоту. Он все еще владел бумагами, удостоверявшими то, что он, Пит Гарден, является собственником большей части Мэрин-Каунти, и мог остановиться там. — Мы едем в Сан-Рафаэль.
— Миссис Гейне? — спросил мужской голос.
Фрея стояла перед зеркалом, расчесывая короткие светлые волосы. Она даже не обернулась, однако про себя тут же подумала, что голос этот скорее всего принадлежит ужасному Биллу Колумайну.
— Может, ты хочешь домой? — спросил все тот же голос, и тут Фрея поняла, что с нею говорит ее новый супруг Клем Гейне.
— Ты ведь поедешь домой, правда?
Голубые глаза пухлого дородного Клема Гейнса почему-то казались Фрее стекляшками, наспех приклеенными к его невыразительному лицу. «Представляю, как он доволен тем, что я стала его женой, — подумала Фрея и едва заметно передернула плечами. Ничего страшного — долго это не продлится, если, конечно, нам не повезет».
Как ни в чем не бывало, она продолжала расчесывать волосы. «Для своих сорока я выгляжу совсем недурно, — подумала она, глядя на отражение. Но вот чего я не могу, так это именно этого… Впрочем, этого, похоже, никто не может…»
Все они сохранились не потому, что обладали чем-то чудесным, а потому, что лишились чего-то достаточно тривиального, — у каждого в зрелом возрасте была удалена Хайнсова железа, вследствие чего процесс старения становился чем-то достаточно условным.
— Фрея, ты мне очень нравишься, — сказал Клем, — а вот я тебе — похоже, нет… Верно?
Таких олухов, как он, такие пустяки на самом деле нисколько не волнуют.
— Давай уединимся где-нибудь, Фрея. Вдруг нам с ходу повезет, — так ведь тоже бывает!
И в тот же миг в комнате появилась дырка.
Джин Блау, одевая платье, простонала:
— Вы только на него посмотрите — он держит себя так, словно мы друзья! Все бы им в дружбу играть! — Она отошла к стене. В то время, как ее муж Джек Блау стал оглядываться по сторонам, явно, пытаясь найти групповой дырокол.
— Пару раз его ткну, и он отсюда вмиг смотается! — сказал Джек Блау.
— Нет, нет! — запротестовала Фрея. — Он же нам ничего плохого не сделал!
— Она права! — послышался голос Сильвануса Ангста из- за буфета, он был занят приготовлением очередной дозы пойла.
Судя по поведению дырки, всем присутствующим здесь мужчинам она предпочитала Клема Гейнса. «Пусть он с этой дыркой и уединяется», — подумала Фрея и громко фыркнула, представив себе эту сцену.
Титанийцы действительно вели себя подчеркнуто дружелюбно, желая как-то уменьшить старую людскую неприязнь, идущую со времен войны. Эта своеобразная форма жизни была основана не на соединениях углерода, но на соединениях кремния, и обменным катализатором ей служил не кислород, а метан. Помимо прочего титанийцы были бисексуалами, что никак не сочеталось с системой Байнда.
— Долбани его! — шепнул Билл Калумайн Джеку Блау.
Джек проткнул дыроколом желеобразную цитоплазму дырки.
