Александр Петров - Свет обратной стороны звезд

Зеленый простор плыл сквозь дрему летнего полудня. Ласковый, теплый свет лился с ясного, пронзительно голубого неба. Едва ощутимый ветерок гладил кроны деревьев, заставляя листву покачиваться и тихонько звенеть в такт осторожной ласке невидимой руки. Стрекотали кузнечики. Пел жаворонок. В озерах лениво шевелили плавниками сонные рыбы. В глубокой бездне высоты неспешно парили орлы.

Над бескрайней равниной скользила металлическая тарелка метров 15 в диаметре. От нее растекались волны негромкой музыки. Поверхность «тарелки» плавно переливалась яркими, радужными цветами в такт льющейся мелодии. На плоской спине аппарата под пляжным зонтом располагался легкий столик с едой и напитками. Рядом помещался старомодный матерчатый шезлонг.

В нем уютно устроилась светловолосая, загорелая девушка, в футболке и шортах. Девушка была молода, свежа и привлекательна. На вид ей было не больше 20 лет, а беззаботная улыбка, открывающая белоснежные правильные зубы делала ее совсем девчонкой.

По прихоти юной красавицы полдень длился много часов подряд. В этом уголке реальности ей повиновались и светило, и земля, и все на ней живущее.

Девушка убрала парящих высоко в небе пернатых хищников и выпустила громадную стаю белых как снег голубей. Птицы начали сложный танец, разворачиваясь и перестраиваясь, разлетаясь как белоснежный, вспыхивающий на небе фейерверк. Она подумала, что вечером, когда стемнеет, надо устроить огневую потеху, какими ее развлекали когда-то слуги. Так, чтобы взрывалось и грохало по настоящему, а в небе плыли клубы дыма от сгоревшего пороха.

Словно услышав мысли, в зените появились облака, принимая форму человеческой головы.

Девушка зажмурилась, приказывая себе убрать это тяжелое воспоминание, и влага в тучах пролилась дождем. Облака, которые успели сложиться в очертания мужского лица, нехотя растаяли. Ей показалось, что глаза громадного, туманного портрета недобро посмотрели на нее.

Злая память снова подослала ей укоряющий призрак прошлого. Воспоминания причиняли боль. Но воспоминания были единственной связью со давно прошедшими днями счастья.

Когда-то ее звали Рогнеда. В незапамятные времена Рогнеда была дочерью последнего владимирского князя и женой создателя Звездной империи.

Это потом она оказалась участницей заговора, Управительницей Жизни в сонме новых хозяев мира, снова заговорщицей, а затем шаманкой при уродливой идолице на дикой планете и просто бессмертной ведьмой, навечно заточенной среди роскоши иномирья.

Рогнеда на мгновение вдруг окунулась в низкие слои Реальности. Пространство вокруг расплылась беспросветной пустотой, более черной, чем самая темная ночь Старой Земли.

Это напомнило девушке, что в обычном мире она находится где-то на высокой орбите в тени Тригона, а вокруг только стылый вакуум, пронизываемый заряженными частицами звездного ветра, стекающим по силовым линиям магнитосферы планеты.

Решив, что так нельзя, она снова вернула все, что ее окружало, повторив до последней травинки сонную равнину под полуденным солнцем.

Едва Рогнеда справилась со своей безжалостной памятью, как вдруг в мир что-то вторглось извне. Сначала это было просто ощущение, на грани восприятия, потом вторжение обрело форму.

Высоко, под тускнеющим воздушным куполом появилась темная точка. Очень скоро она выросла в громаду космического крейсера.

«Дракон-2», боевой гиперпространственный корабль Черного Патруля, шел прибывшему как корове седло.

Девушке пришло в голову, что гость выполняет посадку как паркующаяся старушка, впервые севшая за руль мощного колесного мобиля. Ее совестливый соглядатай и заботливый тюремщик, совершенно не умел управлять грозной машиной.

После неуклюжих рывков и раскачки 90 тысяч тонн брони боевого звездолета тяжело рухнули на травы луга. В пространстве пронесся глухой удар, зазвенели стаканы на столике.

Рогнеда с досады покачала головой. Музыка смолкла. Небо заволоклось облаками, поплыл густой, влажный туман, затягивая окрестности.

Круг летающей платформы высоко поднялся над поверхностью. Мир вокруг претерпел неприятные изменения. Живая Богиня со всеми подробностями воспроизвела страшные топи моронских болот. Зеленая трава сменилась мутной, вонючей, подернутой маслянисто-блестящей пленкой жижей, островками гниющей растительности и остатками мертвых деревьев. С неба заморосил бесконечный, мелкий, холодный дождик. В тумане наметились темные контуры мегалитов капища двухголовой и четырехрукой идолицы.

Визитер не обращал на это внимания. На него дождь не попадал, а под ногами сама собой возникала ровная металлическая тропа.

Мужчина был высок и мускулист. Но при этом, атлетически развитое тело греческого бога не сочеталось с круглой, приплюснутой головой с чужого плеча, дурашливым чубом, глазами линяло — голубого цвета, жирным, сильно скошенным назад подбородком, пухлыми щечками и полными, порочными губами. Не хватало только деревенской кепки — восьмиклинки с лаковым козырьком, гармони и заношенного пиджака с оттопыренными бутылками карманами.

Рогнеда посмотрела на гостя, и под поверхностью болота прошло какое-то движение. Мужчина почувствовал приближение опасности. Топь целиком исчезла вместе с хмурым небом. Остался сумеречный свет, туман и бесконечный дождь, льющийся из ниоткуда и уходящий в никуда. В этом мареве висел звездолет, давая как огромный зонт полосу пространства свободного от водяных капель, крохотная летающая платформа и тропа между ними.

— Здравствуй, Андрей, — поприветствовала девушка Управителя Жизни, продолжая глядеть куда-то за грань этого мира.

— Здравствуй, Принцесса, — весело произнес мужчина, целуя Рогнеду в щеку.

— Какие нежности, — усмехнулась Управительница. — С чего бы это?

Но, сменив гнев на милость, снова вернула счастливый сонный полдень на залитой солнцем равнине.

— Ну, вот так гораздо лучше, — с улыбкой заметил Андрей.

Он вытащил из кармана массивную золотую цепь с огромным, граненым аметистом, пылающим фиолетовым пламенем.

Мужчина протянул Рогнеде безделушку. Управительница оценила деликатность визитера, золотившего ей пилюлю. Теперешние хозяева с ней не слишком церемонились. Управительница взяла украшение, повертела в руках и равнодушно швырнула на стол.

— Дарящий аметист хочет вызвать любовь, — сказала девушка. — Что тебе надо, Пастушонок?