1.
Флая к празднику всегда красит соски и губы толченым мелом а в пупок вставляет драгоценную белую коралловую розу. Четыре белых пятна — вершины ромба — издалека видны на ее иссиня-черной коже. Белки глаз и губы образуют треугольник. Можно соединить все точки линиями, и получится рыба — ромб тела с треугольником хвоста, так рисовали древние. Флая ограничивается намеком.
Мы ровесницы, но она относится ко мне как к старшей. Ее рыба Дифлая еще совсем мелкая, не больше локтя длиной, и может легко спрятаться под плавником у моей Дилейны.
— Полная площадь набралась! — жарко шепчет Флая, сверкая глазищами в полутьме. — Островодержцы, главы гильдий, купцов видимо-невидимо! Лейна, я вся дрожу!
Из душного зала, где томятся перед выходом на площадь все девушки нашего острова, мы выбрались на внутреннюю галерею дворца, затененную густыми ветвями сердолиста. Ровный ветерок тянет с моря. Пряно пахнет водорослями и раскаленным песком.
— Там даже один северянин! — выдает Флая главную новость. Пытаюсь сделать вид, что мне неинтересно, но тут же спрашиваю, каков он собой.
Флая задумчиво вытягивает трубочкой губы.
— Каков… Как все северяне — волосы черные, а сам белокожий, в два раза светлее тебя будет. Даже в три! — Подносит свой локоть к моему. — Вот насколько я тебя темнее — он светлее… И глаза синие! — прыскает она. — Хочешь посмотреть?
Я испуганно трясу головой: нарушать церемонию из-за пустопорожнего любопытства — нет уж!
— Трусиха! — беспечно заявляет Флая.
А ее рыба, незаметно выбравшись из сердолиста, в шутку хватает меня холодными губами за ухо. Я вскрикиваю.
На шум из коридора величаво выплывает Дилейна. Она — самая большая рыба на нашем острове. Еще несколько месяцев, от силы — год, и придет пора выпускать ее в море.
Когда Дилейна плывет вдоль пола, ее верхний плавник оказывается на уровне моей груди. Дифлая юркает в спасительный кустарник.
А внизу слышен топот десятков ног.
— Начинаем! Начинаем!
Мы с Флаей пробегаем через душный зал и спускаемся по лестнице вслед за остальными девушками. Дилейна и Дифлая бок о бок плывут следом, но в дверь одновременно пройти не могут, и маленькая рыбка Флаи протискивается вперед.
С площади доносится нарастающий бой барабанов.
После сумрака галереи солнце хлестко бьет по глазам.
Горожане расположились по левую сторону от ворот, гости — по правую. Дальний конец залитой светом площади обрывается в морской лагуне. По цветным лентам, украсившим лодочные мачты, можно понять, что Мать-Рыба где-то близко.
Девушки, сопровождаемые рыбами, одна за другой выходят на площадь. Настает черед Флаи, а затем и мой.
Северянина видно, даже если не смотреть на толпу гостей. Среди позолоты и разноцветья высокородной публики он — как черное пятно. Все северяне сумасшедшие, если не готовы отступить от собственных представлений об этикете даже в такую жару.
Короткий порыв ветра чуть-чуть остужает мне спину, проводит прохладной кистью по животу и груди. Яркая желто-зеленая юбка, сотканная из тончайших водорослей, свободно скользит по ногам, не стесняя шаг.
Я выскальзываю из тени портика в центр площади. Плавно и выверенно, ни одного лишнего движения — как рыба.
Млейте, юные наследники, присматривайтесь, достопочтенные отцы семейств, это я, Лейна, главное достояние нашего славного острова!
Я танцую, и кружусь, и вплетаюсь в такт гулких праздничных барабанов, растворяюсь в нарастающем чеканном ритме.
Мои родители здесь же, я чувствую ласковое внимание матери и гордый взгляд отца. Пусть мы не островодержцы, но история нашей семьи уходит в глубину веков. Пусть мы не слишком богаты, но твердо стоим на ногах. И когда я выпущу рыбу, семье не придется ради ракушек отдавать меня в жены недостойному человеку.
Словно услышав мои мысли, из окон дворца выплывает Дилейна. Крупные красные и золотые чешуйки завиваются в сложные слепящие узоры, большие янтарные глаза с теплом и легкой грустью оглядывают задравших головы зрителей. Полупрозрачный точеный хвост расправляется величественным парусом.
Дилейна по замысловатой спирали спускается ко мне и с последними ударами барабанов невесомо замирает прямо у меня над головой. Я упираюсь поднятыми ладонями в ее мягкое брюхо и застываю, закрыв глаза.
Дилейна — самая старшая рыба на острове, и мой выход — последний в этой части церемонии.
Чуть в стороне замерли три семилетние девочки. Самая маленькая от волнения сминает в кулаке нежную ткань первой в своей жизни праздничной юбки.
Я прошу Дилейну подплыть к девочкам. Те сначала с опаской, а потом смелее тянут к ней ладошки. Моя рыба несколько мгновений терпеливо сносит детские ласки, но потом взлетает в воздух и, перелетев торговцев сувенирами, ножом входит в воду между бортами рыбоводских лодок. Девочки восторженно пищат.
Мне очень хочется последовать за Дилейной, солнце жжет немилосердно, но церемония еще не закончена. У трех девчушек сегодня главный день в жизни, это их праздник, и надо постараться, чтобы он запомнился им надолго.
Я занимаю место среди подруг. Флая глазами показывает на толпу гостей.
Черный воротник до подбородка. Черный тяжелый камзол. Уложенные по северной моде черные волосы. И пристальный, прицельный взгляд, хотя издалека может показаться всякое.
От берега моря, выставив сложенные горстью ладони, медленно идут матери девочек.
Глава гильдии рыбоводов проходит мимо нас и оборачивается к гостям.
— Спокойное море и доброе небо, — открывает он последнюю часть церемонии, — всегда сопутствуют нам, когда Мать-Рыба одаривает наших дочерей верными спутницами и подругами. Рыба и человек со дня сотворения мира шли и плыли вместе, рука к плавнику и плавник к руке.
Флая от избытка чувств хлюпает носом. Дифлая всплывает из-за ее спины и прижимается полосатым боком к щеке хозяйки.
Девочки, неумело сложив ладошки, принимают из рук матерей еле заметных полупрозрачных мальков. Вода, как водится, вся проливается мимо.
Глава гильдии поворачивается к виновницам торжества:.
— Мать-Рыба доверила вам самое дорогое — своих дочерей! Заботьтесь о них, кормите их, дарите им свое тепло! Помните, что вместе с этими крошечными мальками будете расти и вы. Придет время, рыбы вернутся в море, а вы станете взрослыми женщинами. На радость и счастье!
— На радость и счастье! — эхом катится по толпе.
— На радость и счастье! — хором восклицают девочки и одновременно подбрасывают мальков в воздух.
