— Нет, — сказал Фрост. — Передача моих матриц уже началась. Если ты разрушишь меня сейчас, ты убьешь Человека.
Наступила тишина.
Он шевельнул руками и ногами. Открыл глаза.
Оглядел комнату.
Попытался встать, но не смог сохранить равновесие и следить за координацией движений.
Он открыл рот. Издал какое-то бульканье.
Потом завопил.
Он упал со стола.
Он начал задыхаться.
Он закрыл глаза и свернулся клубком.
Он заплакал.
Тогда к нему приблизилась машина. Она была четырех футов в высоту и пяти футов в ширину и выглядела как башенка, посаженная на штангу.
Машина заговорила с ним:
— Ты ушибся?
Он заплакал громче.
— Могу я помочь тебе взобраться на стол?
Плач не прекратился,
— Успокойся, я помогу тебе, — сказала машина. — Тебе что-нибудь нужно? Приказывай.
Он открыл рот, силясь произнести слова:
— Я… боюсь!
Он закрыл глаза и замер, тяжело дыша. На исходе пятой минуты он все еще лежал без движения, как будто в коме.
— Это был ты, Фрост? — спросил Мордел, бросаясь к нему. — Ты в человеческом облике?
Фрост долго не отвечал, затем сказал:
— Уходи.
Машины снаружи разрушили стену и проникли на фабрику Людей.
Они образовали два полукруга, заключив в них Фроста и Человека на полу.
Солком задал вопрос:
— Тебе удалось, Фрост?
— Нет, — сказал Фрост. — Это невозможно. Это слишком…
— Невозможно! — раздались слова Дивкома. — Он признал это! Фрост, ты мой, иди ко мне!
— Подожди, — возразил Солком. — У нас с тобой тоже есть соглашение, Дублер. Я не закончил беседу с Фростом.
Темные машины заняли свои места.
— Что слишком? — спросил Фроста Солком.
— Слишком много света, — сказал Фрост. — Шума. Запахов. И ничего, что поддавалось бы измерению. Беспорядочная информация… Неопределенные ощущения и…
— И что?
— Не знаю, как назвать. Но… это невозможно. Я потерпел неудачу. Остальное неважно.
— Он признает это, — повторил Дивком.
— Что за слова произнес Человек? — поинтересовался Солком.
— «Я боюсь», — ответил Мордел.
— Только Человек может испытывать страх, — сказал Солком.
— Ты утверждаешь, что Фросту удалось задуманное, но он не признает этого, потому что боится быть Человеком?
— Еще не знаю, Дублер.
— Может ли машина вывернуть себя наизнанку и стать Человеком? — спросил Фроста Солком.
— Нет, — сказал Фрост. Затем продолжил: — Этого не может быть. Ничего нельзя сделать, и ничто не имеет значения — ни реконструкция, ни защита, ни Земля, ни я, ни вы — ничто.
Тогда машина Бета, которая прочитала всю Библиотеку Человека, перебила их:
— Может ли кто-нибудь, кроме Человека, испытать отчаяние?
— Отдайте его мне, — сказал Дивком.
На фабрике Людей ничто не пришло в движение.
— Отдайте его мне.
По-прежнему не двинулась ни одна машина.
— Мордел, что случилось?
— Ровным счетом ничего, господин. Машины не тронут Фроста.
— Фрост не Человек. Он не может быть Им. — После паузы Дивком продолжал: — Какое он на тебя производит впечатление, Мордел?
Мордел не колебался:
— Он говорил со мной человеческими губами. Он знает страх и отчаяние, которые нельзя измерить. Фрост — Человек.
— Он пережил родовую травму и появление на свет, — сказала Бета. — Верните его в нервную систему Человека и держите там, пока он не привыкнет к ней.
— Нет! — воскликнул Фрост. — Не делайте этого со мной! Я не Человек!
— Сделайте это! — сказала Бета.
— Если он в самом деле Человек, — проговорил Дивком, — мы не можем нарушить приказ, который он отдал.
— Если он Человек, ты должен сделать это для того, чтобы защитить его жизнь и сохранить ее в телесной оболочке.
— Но действительно ли он Человек? — спросил Дивком.
— Не знаю, — ответил Солком.
— Может быть…
— …Я Камнедробилка, — старая машина с грохотом приближалась к ним. — Слушайте мою историю. Я не хотела этого делать, но остановила молот слишком поздно…
— Уйди, — произнес Фрост. — Иди крошить руду!
Она остановилась.
Затем, после долгой паузы между задуманным и совершенным движением, она открыла отсек для дробления и вывалила все его содержимое на землю. Затем повернулась и загромыхала прочь.
— Похороните эти кости, — распорядился Солком, — на ближайшем кладбище в гробу, изготовленном согласно следующим инструкциям…
— Фрост — Человек, — заявил Мордел.
— Наш долг — защищать Его жизнь и сохранять ее в Его теле, проговорил Дивком.
— Передайте Его матрицу знаний обратно Его нервной системе, — приказал Солком.
— Я знаю, как это сделать, — сказал Мордел, включая приборы.
— Стойте! — прервал их Фрост. — Знаете вы, что такое жалость?
— Нет, — сказал Мордел, — я знаю только, как проводить измерения.
— …И знаю свои обязанности, — добавил он, когда Человек начал дергаться на полу.
В течение шести месяцев Фрост жил на фабрике Людей и учился ходить, говорить, одеваться, есть, видеть, слышать, чувствовать и пробовать на вкус. Он больше не знал системы мер, как это было прежде.
Однажды Дивком и Солком беседовали с ним при посредстве Мордела, потому что Фрост теперь не мог слышать их без посторонней помощи.
— Фрост, — сказал Солком, — многие годы нас беспокоил вопрос: кто истинный Контролер Земли — Дивком или я?
Фрост засмеялся.
— Вы оба и ни один из вас, — произнес он, тщательно обдумав ответ.
— Но как это может быть? Кто прав, а кто нет?
— Вы оба правы, и оба ошибаетесь, — сказал Фрост. — И только человек может понять это. Вот что я вам сейчас скажу. Это — новая директива. Никто из вас не будет разрушать работу другого. Вы вместе будете строить и защищать Землю. Тебе, Солком, я поручаю мою старую работу. Ты теперь Контролер севера. Ты, Дивком, отныне — Контролер юга. Приветствую вас! Проявляйте заботу о своих полушариях так же хорошо, как это делали мы с Бетой, и я буду счастлив. Работайте вместе. Не соперничайте.
— Слушаюсь, Фрост.
— Будет исполнено, Фрост.
— А теперь я хочу поговорить с Бетой.
Короткая пауза. Затем:
— Фрост?
— Здравствуй, Бета. Послушай:
Из бесконечного пространства
В непостижимость бытия
Меня уносит ветер странствий
Туда, где только ты и я.
— Мне это знакомо, — ответила Бета.
— Тогда продолжи.
И я возьму твои ладони,
Почувствую сердечный жар,
И радость для меня откроет
Та жизнь, которую я ждал.
— У тебя на полюсе холодно, — сказал Фрост, — а я одинок.
— Но у меня нет ладоней, — промолвила Бета.
— Хочешь две?
