- Извини, но таков приказ. Тебе не доверяли. У командования не было оснований тебе верить.
- Спасибо на добром слове. Умереть за них - пожалуйста, а за что умираешь - знать не полагается. Это заставляет меня думать, что существуют другие миры, заселенные Гомо Сапиенс, и эти миры не Дархан с Церцеей.
- Ты прав, - процедил Юпи, - и довольно-таки умен для дикаря, - он тут же спохватился: - извини, я не хотел тебя обидеть.
От его извинений мне легче не стало. Передо мной был тупик. Либо стать белой мышкой у какого-нибудь хвостатого светила науки, либо получить длинный поводок и бегать по лесу охотничьей собакой. Я выбрал собачью долю.
Меня обмундировали, обвешали железом, дали рюкзак с вещичками, и с четырьмя гномами по безобразной дороге мы отправились в путь. Посты на дороге племени и территории Базы мои спутники предпочли обойти. Это вылилось в путешествие по оврагам, плутания по одному и тому же месту, в жидкое месиво болот и прочее в приятном комарином сопровождении. За недельку похода я пообтерся, притерпелся, оброс бородой и трудовыми мозолями. Потом стало легче - мы вышли на столбовую дорогу местной цивилизации.
В тот же день я нажил себе четырех смертельных врагов и увидел Мари. Не знаю, что было большей глупостью. Обезоружить патруль, связать и доставить в его собственный штаб - я не мог нанести более страшного оскорбления. Это они были обязаны меня обезоружить, связать и привести в замок. Увы, избил и обезоружил их я, связал всех четверых, привязал спинами к связке копий, и мы пошагали. Ходить бочком можно, но бегать только вприпрыжку. Это были здоровенные мужики, по возрасту годные мне в отцы. Один из них матерился всю дорогу до замка, остальные шли молча со стиснутыми зубами и налитыми кровью глазами. Но я же не виноват, что меня натаскивали на тренажерах? Управлялась моя многоножка пинками.
В конце концов, я не приглашал никого нападать на меня из-за того дуба. Или им показался подозрительным субъект, идущий в компании с гномами? А то, что они все четверо могли дать дуба, им не показалось? На их счастье я был при исполнении. Так или иначе, один из них зашел сзади со спины, другой спереди, мне в лоб. В вольном переводе это прозвучит так:
- Стой!
- Стою, ты кто?
- Стража князя Яноса, чужак. Не двигайся!
А я и не двигался, застыл на месте. Мои спутники бросились в кусты. Я остался фонарным столбом на дороге. Караульные приблизились. Острие меча уперлось мне в спину:
- Отдай меч.
Кабы я знал, что в кустиках сидело по своим делам еще двое, я бы не рыпался. Рефлексы.
Произошло некое вращательное движение по часовой стрелке. Моя левая нога выбила меч из рук переднего стражника, а от удара правой полетел на землю и задний. Из кустов выскочило еще двое.
Убивать дружинников вождя Ботсваны в мои планы не входило. Я немножечко попрыгал, и эти двое тоже попадали. Затем они стали подниматься по одному и бодаться, мечами и копьями. Я лягался, они падали.
Наконец я отобрал у них все колющие и бреющие предметы. Потом было выкручивание и связывание конечностей. Потом мы потужились, встали и пошли.
Я не сомневался, что над нашей компанией будут посмеиваться, когда мы придем в замок.
Первый смех раздался, когда мы переходили вброд ручей. На лугу стайка девушек собирала цветы. При нашем появлении они бросили это занятие и начали нас разглядывать. И тут я увидел ее, Мари. Когда я вспоминаю ее, то зову ласково по-русски - Марьюшка, радость моя, золотые косы. В первый момент я видел только ее лицо, голубые глазки, небольшой ротик, вздернутый носик и круглые розовые щечки. Среди своих щебечущих и кричащих подруг, окруживших нас, она была единственной, кто оставалась серьезной и взволнованной. Я пытался на нее не пялиться и смотрел на своих пленников, но всю дорогу до ворот города чувствовал на себе этот осуждающий взгляд строгих и прекрасных глаз. Она была невысока.
Платье простого покроя, щедро расшитое жемчугом не скрывало небольшие, но полные груди и красивые очертания бедер. Мой рот наполнился слюной. Мне не терпелось познакомиться с ней поближе, но обстановка была не та. Я дефилировал к месту суда и узилища.
Так как я косил все время в сторону красной дивчины, то свел глаза вместе лишь когда меня начали окружать мужики с дубьем. Я понял, что сейчас будут бить супостата, и бить весьма больно. Дабы избежать эксцессов и не вводить в соблазн намять мне бока этих почтеннейших граждан, я остановился, бросил на землю ворох оружия караульных и поднял руки.
- Эй, почтенные, у меня есть дело к князю Яносу, - возгласил я как алчущий манны небесной в аравийской (ливийской, моисейской) пустыне.
Человек шесть почтенных, вооруженных пиломатериалом, приблизились к моей персоне, оттаскивая назад зевак за косы и воротники. Я медленно озирался. Некоторые граждане, неосведомленные, с кем имеют дело, поплевывали на руки. Дело пахло керосином.
Один из связанных бойцов поднял косматую голову и гаркнул кое-что непереводимое. Зубы у бедняги недавно выпали, но его поняли и одна сердобольная душа начала его развязывать.
Страдальцев окружила толпа, в воздухе зазвенел бабий визг и грубая брань. Мужик с рыжей бородой и насупленными бровями деловито потребовал от меня:
- Давай меч, - я подчинился. Когда я вынул и отдал ему табельное холодное оружие, мне на голову упал пыльный мешок. Руки мне вывернули и начали обыскивать. Повалили на землю и стали бить ногами. Затем меня переместили в вертикальное положение и с мешком на голове под одобрительные крики, вопли и возгласы туземцев потащили по земной поверхности, нежно поддерживая за руки.
Мешок предполагал самые приятные ситуации.
Усечение буйной головушки терского казака, удушение пеньковой веревкой, погружение в холодную жидкость аш два о, декапитация. Я жестоко заблуждался.
Ботсвана - это вам не Южные Штаты с их законом Линча. Лекс дура лекс. В этой стране царил Закон и Порядок. Никто не мог быть просто так повешен за ноги, расстрелян или четвертован.
Я предстал перед грозными очами ( очи, скорее, были недовольными) ммм, главы местной администрации. Видите ли, я, как истинный патриот Земли Русской и читатель Слова о Полку Игореве, Плача Ярославны, Царевны Несмеяны и летописца Нестора, понавтыкал обращение "князь", хотя вполне бы подошло вождь, конунг, шейх, король, патрон, босс, главарь местного значения или конунг. В общем и целом и недели мом (дробном) Янус одноликий и солнцеподобный был данным представителем наследственного правления и командовал постольку, поскольку ему позволяло Общее собрание народности и еще 22 наиболее влиятельных рода. Власти меньше, чем у Президента. Янос был достаточно силен и могуч, чтобы осуществлять полицейские функции в окрестностях Яшмы без Кашмира и собирать капусту, морковку, пшеницу, мед и другие продукты питания с соплеменников. В личном подсобном хозяйстве у него водилось голов двадцать рабов, и я имел все шансы пополнить ряды тружеников рабовладельческого способа хозяйствования.
