class="p1">– В общем, так, – не слишком четко проартикулировал Марк, борясь с искушением прикрыть глаза. – Арнис. Пока вот этот истово религиозный субъект жив, Инта и ты тоже не будете в безопасности. С другой стороны, я не исключаю, что он может быть прав, и вам действительно не стоит воплощать идею вашего патриарха. Может, ее лучше забыть. Лично я считаю… Что да, лучше забыть. Навсегда. Выкинуть на фиг ту папку… Потому что эта идея совершенно точно несет потенциальную разрушительную силу и, честно сказать… Выглядит как что-то, что в любой момент может ёкнуть. В смысле, стать совершенно неподконтрольным. В том мире, откуда ваш Язепс ее взял, она, по-моему, ни к чему хорошему не привела. – «Потому что Майя всеми силами хотела оттуда вырваться, и да, это необъективно, и да, ему плевать, она была хорошая, она ему нравилась, и если та альтернатива плоха для нее, значит, она плоха вообще». – Но… Так получилось, что решение за тобой. – Марк очень слабо улыбнулся. – Этот дом, в котором ты теперь дворецким – он на деле страшный особняк с монстрами в подвале. Ты можешь дать его взорвать, а можешь сжечь своими руками, а можешь сохранить для Инты, или можешь поселиться внутри сам… – «И у меня нет ни желания, ни намерения, ни, кажется, права как-то на это влиять».
Затем Марк всего лишь на минуточку отключился. А когда пришел в себя, обстановка в застекленном кабинете уже изменилась.
Судя по звукам, Арнис дрался с Керамбитом. Марк их не видел: ему и так еле удалось сфокусировать зрение на Бубне, да и то лишь потому, что друг находился прямо перед ним – не обращая внимания на заварушку (Бубен, да ты ли это?), он безотрывно таращился в окно.
Дрожь не проходила. Или, может, это все-таки его самого трясет? В голове начиналось что-то нехорошее: что-то там пошло вразнос, как тогда, в воображаемом городе, выстроенном Йорамом внутри его собственного сознания.
Бубен резко обернулся и рявкнул что-то, а потом кинулся к Инте и схватил ее за руку. Марк не понял ни единого слова. Мысли, зрительные образы – все разбегалось, ускользало. Бубен уже стоял перед ним, тряс за плечо, вопил буквально ему в лицо, и Марк с огромным усилием сосредоточил-таки внимание на словах и кое-как разобрал: «волна». Волна? Это хорошо, волна. Поток. Чего он так орет?
А потом безо всяких усилий ментальные щупальца Марка выпростались наружу, за пределы его тела, за стены здания, и он увидел ее – волну. Большая приливная волна катилась со стороны залива прямо на город. Очень высокая – хотя «Куруруза», определенно, окажется выше. Но устоит ли? А другие дома…
Марк вспомнил о красной лампе на окне мастера Хуана. В квартире на первом этаже.
С каким-то странным, обескураживающим чувством – не то сожалением, не то досадой, не то ощущением, что тебя все-таки обвели вокруг пальца, а ведь ты так старался – он понял, что сегодня будет тот самый день, когда весна больше не наступит. И альтер-эво оказалась ни при чем. Сами справились. Отличное название для его последней книги – «День катастрофы»? «День конца»? «День «К», в общем.
Ну уж нет. Не для всех.
– Вертолетная площадка, – проговорил Марк так громко и четко, как только мог, а потом, не слыша собственного голоса, повторял, тыча пальцем в потолок, до тех пор, пока не увидел, что Бубен кивает, что он понял. – Веди Инту наверх. Понял? Инта на тебе!
Марк по-прежнему не слышал, но видел, как девчонка вопит и отбивается, как Бубен вырубает ее одним аккуратным ударом и взваливает на плечи, а потом бросает на него последний, яркий, как моментальный снимок, взгляд через плечо. Марк махнул ему рукой, старый добрый выживальщик Бубен, уж он-то выгребет и Инту вытащит.
Потом сзади на него налетел какой-то клубок – ах, извините, это у нас бой, переведенный в партер. По кромке сознания подмятого Марка вяло пробралась мысль, что он может помочь одному либо другому – да хоть бы просто удержать на месте, давая противнику спастись, – и тем самым изменить ход истории. Ого, какой он значительный. Ну наконец-то Вселенная заметила. Либо Арнис и Инта и технологический прорыв, скачок в сторону мира Майи, который даже паладины не запретят, потому что, по словам Йорама, уже плюнули на их альтернативу, предоставив людей самим себе. Либо тот славный, гармоничный, камерный мир, который сам же он нахваливал Китину много дней тому назад – с юркими «теклами» и виниловыми дисками, с роскошно, черт его дери, сидящими брюками, с уютной духовной жизнью и…
Здание сотряс удар.
Потом где-то с полминуты огромная постройка определялась, как ей быть. Эти двое, впрочем, не прекратили, так что Марк из последних сил оттолкнулся от них и, едва соображая, что делает, пополз к окну. На него накатывали волны посторонней информации, лимонно-молочное варево, электрические протуберанцы в глубочайшей сверхзвуковой черноте, так и манили, так и тянули, а где-то там ведь наслаждается жизнью ворона Марк, долбит промерзшую за ночь землю, хорошо ей, птичке небесной, чуть что – взяла и улетела. Но и ему тоже неплохо. Чуть что – взял и улетел.
Марк, насколько мог, выглянул в окно. Ну… В общем, в потоке бывало и пострашнее. Пол начал крениться – или это он сам начал крениться? – он опустился на толстое ковровое покрытие и перекатился на спину. Лег в дрейф курсом на лимонное молоко.
«Ну а теперь надо попробовать не утонуть», – успел подумать Марк, прежде чем окончательно оторваться и поплыть по течению прочь.
Ворона Марк сбивается с курса в полете, словно влетев в сильный боковой поток, и совершает жесткую вынужденную посадку на провода, натянутые над одним из парков внутри молла. Не очень понятно, что произошло. Но и не очень любопытно узнать. Она только что сообразила, что, обхватив длинными черными пальцами провод, можно перевернуться вниз головой. Ворона Марк оценивает новые ощущения. Возвращается в нормальное положение.
Ощущения на самом деле такие, словно в ее небольшой птичьей черепушке кто-то подкрутил ручку настройки. Словно там, внутри, какая-то радиостанция вдруг резко перешла на вещание белого шума. И тогда ворона Марк – р-раз! – и переключилась на другую волну.
Естественно, ворона Марк (очень, очень умная и благородная птица) таких слов не знает и не имеет представления, с чем их соотнести. Но это ничего. Она чувствует, что на новой волне снова есть кто-то, кому можно будет перелить полученные
