и о разных паладинах. Забрав его с собой своим фокусом, Йорам упоминал о тех своих соплеменниках, которые были первыми, которые намеревались нести добро. Почему-то Марк не заострил на этом внимание, но… Чем-то же занимались в их альтернативе другие палы?
Во-вторых, Керамбит, похоже, считал, что один из палов наслаивался на него. Возможно, изменил его – возможно, они оба друг друга изменили. А потом гость исчез.
Изредка Марку становилось любопытно, что происходит потом с теми несчастными воронами, в тела которых он беспардонно вторгается. Вот такое, значит?
– Поэтому столько странностей, да? – пробормотал он; голова уже просто трещала по швам. – Успешный бизнес… И твой характер. Или… характер всегда такой был?
– Ай, да нормальный характер у меня, – махнул рукой Керамбит, вскользь поглядев, как Инта помогает отцу затягивать жгут на руке. – Думаешь, прострелить башку старику было моей задумкой? Нет, брат Марк, это Холодный твой измыслил. Утверждал, что так ты точно возьмешь след. Ну а зачем вмешиваться в решения профессионала?
– Зачем тебе вообще было вмешиваться? – это, скорее, были мысли вслух. – Арнис спровоцировал вас своим возвращением, это я уже понял. Информация могла распространиться. А Холодный хотел владеть ей единолично. Через Ольгу он бы перехватил контроль над идеей Старкова и ее воплощением. При чем же тут ты?
Керамбит покрутил головой, разминая шею, а потом неожиданно зевнул:
– «Контроль над идеей» – это, блин, сильно звучит. – Он раздвинул губы в улыбке. – Контроля мало, брат мой. Контроль – это потом. Сперва надо дело запустить, поднять младенчика на ноги, а потом уж контролировать. А бизнесмен из твоего Холодного был говно. Вот и пришел он ко мне.
Краем глаза Марк видел, как освещенный солнцем Бубен переминается с ноги на ногу, глядя куда-то в сторону, в окно.
– Только он тебя… недопонял. – Освещение за окном неуловимо изменилось. – Ты вовсе не хотел реализовывать эту идею. Ты дал ему выпустить меня на поиски той девушки, но… Ты ведь все-таки неглектик, да?
– Я единственный неглектик, брат Марк, – повысил голос Керамбит. – Первый и подлинный. Эта истина открылась мне. И я убедил многих в нее поверить. – Марк понял, что в сложносочиненном сознании владельца бара они с неизвестным паладином представляют собой более-менее одно и то же, и не важно, где чей замысел. – Идею, сворованную из чужого мира, следовало выкорчевать из нашей альтернативы – выжечь каленым железом, пока она не выжгла нас. Потому что это мощная идея, брат мой. Когда Холодный принес мне ее как бизнес-проект, я подумал – чепуха. Не стоит беспокойства: нам этого просто не сделать. Но… – Керамбит уставился куда-то в пространство. – …потом я понял: один раз это уже было сделано. Значит, нужно было убрать каждого, в ком могла прорасти эта информация, чтобы она не захватила нас как сорняк.
– То есть убить Язепса Старкова. – Марк загнул палец. – И девушку из той альтернативы. Потом наверняка пришлось бы убить Холодного…
– Уже, – мимоходом вставил Керамбит. – В больнице св. Маккаллока и Питтса проблемы с охраной.
Марк мотнул головой:
– Потом, конечно, меня.
– Конечно.
– И Арниса Старкова, потому что Старков-старший не мог не рассказать ему хотя бы в общих чертах.
– Ага. – Керамбит снова бросил взгляд на раненого. – Извини, Арнис Старков. Рад знакомству, кстати.
– Пошел ты, – прошипела сквозь зубы Инта, не отходя от отца.
– И Инту, – продолжил Марк. – Потому что Холодный выяснил, что предприятия унаследует она. Дед вряд ли сказал бы ей что-то сейчас, но наверняка продумал какой-то механизм доставки информации впоследствии. Что-то типа подробных инструкций в запечатанном конверте, которые бы, скажем, хранились в конторе Андрулаки до достижения наследницей определенного возраста.
– Нельзя исключить, – покивал Керамбит.
– Ну и в конце, чисто логически, тебе, разумеется, следует покончить с собой, – заключил Марк.
– Пожалуй, да, следовало бы, – задумчивым тоном согласился владелец бара. – Но тут еще остается простор для размышлений. Потому как гонец, конечно, не безвинен, но…
В этот момент Марк вспомнил. И понял. Вот почему он уже какое-то время знает, что за всем этим стоял Керамбит. Вот почему.
– Нейронная сеть, – медленно проговорил он, озвучивая саму суть идеи Старкова, и тут же заметил, как Арнис справа слабо вздрогнул, узнавая словосочетание. – Вот в чем дело. Когда я в последний раз у тебя был, ты произнес эти слова – говорил что-то про человечество, которое катится в преисподнюю, припоминаешь? Я еще тогда подумал – странно звучит. Как что-то не из нашей альтернативы. У нас про мозг просто-напросто так не говорят. «Нейронные связи» – еще куда ни шло. Но не «сеть».
– Да-а… – неопределенно протянул Керамбит, глядя на него. – Холодный сказывал, что у вас, вислоухих, в башках постоянно что-то такое всплывает. Нездешние лексемы. Ты мог бы и не придать значения. – Он вдруг резко крякнул и прищелкнул пальцами. – Ч-черт, я ж потом тебя напоил вдрабадан! А ты, паршивец, оказывается, все равно не забыл!
Марк видел, как Бубен зачем-то шагает мимо Керамбита, к окну. Странно, что друг до сих пор помалкивает – с другой стороны, уж кого-кого, а Бубна треплом никто не назовет. Бубен – человек в себе. Арнис, судя по всему, полностью оправился и теперь не сводил глаз с Керамбита, а Инта – та просто пепелила владельца бара взглядом. Но почему-то пока никто так ни слова и не произнес.
Марк постарался вызвать в памяти то, что открылось ему, пока он изучал вопрос в своей инфопесочнице – куда сейчас уже вряд ли сумел бы вернуться: слишком все болит, слишком тяжелая голова. Множество мелких устройств, мини-лампочек, каждая из которых может либо гореть, либо нет. Как нервные клетки. Как мозг. Если мозги похожи на лампочки, то лампочки можно сделать похожими на мозги, и учить эти лампочки, и давать им задачи, и они превзойдут мозги и смогут помнить всё, и анализировать, и систематизировать, и находить странности, и принимать решения. В силах ли он сейчас по-быстренькому растолковать эту концепцию тем из присутствующих, кто еще не совсем в курсе?
Ой, да ну…
Марк почувствовал, что лично ему уже не до лампочек – или как раз наоборот? – и, помедлив, опустился на пол. Голова пульсировала. Восприятие то включалось на полную мощность, то бледнело и гасло. Музыка в клубе уже стихла, но он смутно ощущал какую-то дрожь, идущие от пола колебания. Это реально? Нет, это его подводит собственное тело. Надо бы поспешить. Сколько раз за последние двенадцать часов он говорил себе эту фразу? И ведь до сих пор еще не поспешил…
Он поймал отчаянный взгляд Инты и ободряюще улыбнулся ей.
