Он уже хотел отложить бумаги, когда зазвонил стенной видеофон. Радуясь возможности освободиться от накидки, Гаррод закрыл портфель, подошел к экрану и нажал кнопку ответа. Перед ним возникло изображение черноволосой девушки с бледным овальным лицом и серыми глазами; губы блестели серебристой помадой. Такое лицо Гаррод мог видеть во сне – однажды, давным-давно. Он молча смотрел на нее, пытаясь разобраться в своих ощущениях, но понимал лишь одно: только смотреть на нее – уже честь. Неожиданно ему пришло в голову, что мужчина может считать женщину красивой долгие годы, даже целую жизнь, потому что никогда не встречал свой собственный идеал и оттого довольствовался чужими стандартами. Но стоит ему встретить единственную, и все изменится, никакую другую женщину не сможет он считать совершенной. Девушка, возникшая перед ним, с крупным чувственным ртом героини комикса, с ничтожной примесью восточной утонченности и, быть может, жестокости...
– Мистер Гаррод? – Голос был приятным но непримечательным. – Простите, что беспокою в такой поздний час.
– Вы меня не беспокоите, – ответил Гаррод. «По крайней мере, – подумал он, – не в этом смысле».
– Меня зовут Джейн Уэйсон. Я работаю в министерстве обороны.
– Никогда прежде вас там не видел.
Она улыбнулась, показывая очень аккуратные, очень белые зубы.
– Я работаю в секретариате, в тени.
– Вот как? Что же вывело вас на свет?
Я связалась с вашим управлением в Портстоне, и мне дали этот номер. Полковник Маннхейм просит его извинить, он, к сожалению, не сможет встретиться с вами завтра утром.
– Печально. – Гаррод попытался изобразить огорчение. – Вы не откажитесь поужинать со мной сегодня вечером?
Ее глаза чуть расширились, но вопрос остался без ответа.
– Полковник вынужден был вылететь в Нью-Йорк, но к утру он вернется. В 15.00 вас устраивает?
– В общем-то устраивает, но тогда полдня в Вашингтоне я буду предоставлен самому себе. Может, позавтракаем вместе?
Щеки Джейн Уэйсон слегка порозовели.
– Итак, ровно в три.
– Не поздновато ли? В это время у меня встреча с полковником.
– Именно об этом я и говорю, – твердо сказала Джейн Уэйсон. Экран потемнел.
– Поздравляю, ты все угробил, – вслух произнес Гаррод, не в силах прийти в себя и удивляясь своему поведению. Даже в юности он отдавал себе отчет, что не принадлежит к тем счастливчикам, кто способен мгновенно вскружить девушке голову. И все же сейчас словно лишился здравого смысла. Почему-то он был уверен, что встретит с ее стороны такой же отклик. Теперь – приходилось признаваться – наступило горькое разочарование. Разочарование – потому что какая-то девушка с серебристыми губами не влюбилась в него с первого взгляда. По общему каналу видеофона... Недоуменно качая головой, Гаррод прошел в ванную, чтобы принять перед ужином душ. Раздеваясь, он обратил внимание на табличку возле крана:
«Администрация гостиницы предприняла все возможные меры к тому, чтобы в номерах не было ни одного предмета „шпионского стекла“ – ретардита или аналогичного материала. Однако выключатели зеленого цвета, расположенные в удобных местах, обеспечивают желающим условия нулевой освещенности».
Гаррод слышал о подобных новшествах, появившихся в крупных городах, но впервые сам столкнулся с проявлением общественной реакции на медленное стекло. Он пожал плечами, нашел зеленый выключатель и потянул за шнурок с кисточкой на конце. Комната погрузилась в кромешную тьму, нарушаемую только слабым свечением кисточки. «Принимать душ в таких условиях, – подумал он, – все равно, что тонуть». Гаррод зажег свет, разделся, шагнул в ванную и тут же заметил крохотный черный блестящий предмет, лежащий в углу. Он поднял его и внимательно рассмотрел. Предмет напоминал бусинку или обломок пуговицы, упавшей с женского платья, но что-то подтолкнуло Гаррода аккуратно спустить его в дренажное отверстие.
Глава 4
Встреча, к немалому облегчению Гаррода, была короткой и проходила в одном из тех новых помещений, которые Пентагон считал достаточно защищенными от ретардита. Практически это означало, что буквально за несколько минут до начала важного совещания под бдительным оком официальных лиц потолок, стены и пол опрыскивали быстротвердеющим пластиком.
Тоже проделывалось со столом и стульями, и это придавало им сходство с детской мебелью. В воздухе стоял маслянистый запах свежего пластика. Когда совещание закончилось, Гаррод помедлил v двери и, пытаясь унять заколотившееся в груди сердце, словно невзначай обратился к полковнику Маннхейму.
– Неплохо придумано, Джон, и все же есть один недостаток.
Комната будет становиться все меньше и меньше. Когда-нибудь она вовсе исчезнет.
– Ну и что? – у Маннхейма, хорошо сохранившегося пятидесятилетнего мужчины, были ясные глаза и красноватая кожа, наводившая на мысль о том, что он любит активный отдых на свежем воздухе. – В этом проклятом здании и так чересчур много свободных помещений.
– Согласен с вами. Если с толком разместить... – Гаррод напустил на себя вид полнейшего изумления. – Послушайте! Я ведь не был в вашей группе применения ретардита! Где там она?..
– В Мейконе, в Джорджии.
– Да-да. Маннхейм замялся.
– Я только что оттуда, Эл, и собирался возвращаться лишь через неделю.
– Жаль. Остаток дня у меня свободен, а завтра с утра надо быть в Портстоне.
– Конечно... – Маннхейм задумался, и эти секунды показались Гарроду вечностью. – В сущности, мое присутствие необязательно, хотя несколько наших трюков с ретардитом я с удовольствием показал бы вам сам – в конце концов, вы же его изобрели.
– Скорее открыл, – поправил Гаррод. – Вам действительно ни к чему тратить время. Поручите меня заботам научного руководителя. Честно говоря, мне хочется взглянуть, как у вас поставлено дело.
Гаррод боялся, что голос выдает его волнение.
– Хорошо. Поручу вас молодому Крису Зитрону. Он руководит исследовательскими работами и будет счастлив с вами познакомиться. Пойдемте позвоним.
Пока Маннхейм связывался по видеофону с центром в Мейконе, Гаррод стоял у него за спиной и не сводил глаз с экрана. Ему удалось увидеть трех сотрудниц, но Джейн Уэйсон среди них не было. Огорчение Гаррода смешалось с изумлением, когда он осознал, что, собственно, творит. Его действия поразительно напоминали поступки других мужчин, совершенно потерявших голову из-за женщин, но не ощущал никакого загадочного возбуждения, которое должно было бы сопровождать подобное чувство. Им овладела лишь упрямая решимость увидеть девушку воочию.
