Он отстегнул перевязь с ножнами и положил ее рядом с мечом.
- Меч лорда Дрива принадлежит тебе.
Джиоти встала и подошла к мечу. В этот самый момент ее брат был где-то в Нхэте, живой или мертвый - неизвестно. Змеедемоны наводили ужас на Ирт. Все это было слишком реально, и она, не надеясь справиться с бедой, но благодарная за шанс попытаться, положила руку на рукоять и поклялась посвятить свою жизнь и смерть делу этого клинка.
Потом, подняв глаза от меча, посмотрела на Котяру.
- Я пойду с тобой, - сказал человек-зверь, - если будет на то твое позволение.
Радость, которую она ощутила, глядя на него - гибкого, с синей шерстью, лишенного Чарма, полного звериной божественности, - мешалась с невероятным удивлением от того, что она снова оказалась жива и полна Чарма. Она не откажет ни этому мечу, ни доброму вестнику, который его принес.
- Пойдем искать моего брата.
Ралли-Фадж стоял в горячем свете дня, ощущая, как истекает лучами из его пор Чарм. Медленно шла по небу Извечная Звезда, и его физическое тело опадало, а разум летел на порыве Чарма далеко над этим небом.
Высоко в бушующей атмосфере, в потоке Чарма от Извечной Звезды, колдун наслаждался трансом и пустотой. На сообщение Властелину Тьмы о поимке Дрива еще не пришел ответ, и колдун на время ожидания оторвался от Ирта.
Когда пришел вызов от Худр'Вра, внизу мало что изменилось: на ярком треугольном фасаде Дворца Мерзостей все так же клацал конвейер боли, волоча тяжелый по своему бесконечному пути груз страданий Дрива. Все так же спали в хижинах рабочие, отдыхая перед трудами грядущей ночи. Влетали и вылетали в окна пирамиды занятые строительством змеедемоны.
Изменилось только тело Ралли-Фаджа. Полностью опавшее, оно висело тряпкой на опорной палке. Он выглянул из пустых орбит насыщенными Чармом глазами и увидел перед собой видение Властелина Тьмы.
Броня Худр'Вра флюоресцировала на фоне песка и агатовых валунов. Его голос рокотал, как дрожь бури.
- Ты отлично сработал, Ралли-Фадж. Просто отлично. Я буду в Нхэте завтра с первыми лучами света, чтобы увидеть твоего пленника - а тебя наградить.
Образ качнулся в свете дня и исчез.
В приподнятом, насыщенном Чармом состоянии сознание Ралли-Фаджа проникало глубже призрачного голоса Властелина Тьмы. Колдун видел самого Властелина Тьмы в Мирдате. Его броня отпала мертвыми лепестками, открыв изможденную наготу Врэта.
Паутина тумана с водопадов залетала на балкон, где стоял Худр'Вра, отправляя свое послание в Нхэт. Вздрогнув, Врэт повернулся спиной к дрожащему прохладному воздуху открытого портика и панораме Водопадов Мирдата.
- Охота закончена, - сказал он Тилии, ожидавшей его среди шелковых пуфов и подушек. - Эта шкура без костей поймала его сегодня ночью, когда он шнырял возле лагеря огров.
- Теперь, когда он попался, - Тилия поманила Властелина телом, оглядев черными алмазными глазами свою сверкающую наготу, - побудь со мной. Я только начала тебя благодарить за мое спасение из Паучьих Земель - и за прощение, что я упустила твою дичь.
- Моя дичь сейчас в камере пыток, - оскалился Врэт. - И он будет страдать в тот самый момент, когда я вверюсь твоему необычайному искусству, ведьма.
Он спустился в комнату, увешанную прозрачными индиговыми занавесами. Это был алтарь удовольствий во дворце чародейки Лины, графини Мирдатской. Каждые 222 дня ее ведьмы соединялись с мудрецами в священном ритуале Чармового транса - тантрическом обряде, истоки которого терялись в предталисманных временах. Властелина Тьмы забавляла возможность именно здесь получать удовольствие, да еще не меньше, чем с самой королевой!
А дородная Лина - извращенный идеал красоты своего доминиона пряталась где-то внизу в грязных деревушках рисовых полей. Змеедемоны сужали вокруг нее кольцо поисков. После бойни и полного разрушения Города Водопадов люди потеряли последнюю надежду, что пэры спасут их, и доносчиков хватало по всему Мирдату.
- Как ты думаешь, зачем Дрив там был? - спросил Врэт, забираясь к ней по роскошной горе подушек.
- Шпионить, - шепнула Тилия и притянула его ближе. - Он искал там, где ты наверняка был бы - если бы не я.
Телепатический вуайеризм Ралли-Фаджа моргнул и отвернулся, когда руки ведьмы обняли Врэта. Физические потребности были ему омерзительны. Вот почему он пожертвовал всеми своими внутренними органами, сжег их в трансе Чарма, выпотрошил себя до оболочки небесными наслаждениями.
Кому нужна темнота плоти, простонал он про себя, если он - кусок света, пылающая звезда, разум? Только слабому.
Он позвал змеедемона и велел прикрепить свою иссохшую плоть к ходулям. Щупальца работали ловчее любых людских рук, и колдун в мгновение ока уже стоял посреди сада.
Тук. Тук. Тук.
Он перешагнул клумбу, где лежала на цветном песке упавшая звезда. Она спала, и он решил не будить ее - не хотел привлекать к ней внимания. Может быть, Властелин Тьмы ее не заметит, и колдун оставит ее себе ради своих планов и целей.
Тук. Тук. Тук.
Он шел вверх по спиральному пандусу, проверяя по дороге янтарные клетки пленников. Розоватый неон кровавого дыма клубился вокруг заключенных в камень тел, свидетельствуя, что они еще живы, еще страдают.
Удовлетворенный колдун пошел вверх к широкой прорези возле вершины пирамиды. Тук. Тук. Тук. Он топал ходулями вниз по фасаду пирамиды, удерживаемый от падения той же черной магией, что двигала локомотив и вагоны по невероятному кругу.
Ралли-Фадж знал репутацию герцога, мастера Чарма из школы Аазора. Это была практическая школа волшебства, которую колдун вовсе не собирался недооценивать, поскольку сам когда-то ее прошел - более 150 000 дней назад, будучи одним из учеников самого Лазора. Следовало убедиться, что Дрив по-прежнему лишен возможности как бы то ни было организовать побег.
С галереи обзора он смотрел, как локомотив проползает мимо в своем демоническом движении в никуда. В первом за локомотивом вагоне стоял Дрив, распластанный вдоль высокого окна, с разлетевшимися, как лучи, волосами, с размазанным по стеклу лицом, с искривленным в сумасшедшем, невыносимом страдании ртом.
Колдун улыбнулся. Кожаное лицо не шелохнулось, но синее пламя во рту заиграло ярче. Он устроил этот вагон так, что жертвы вынуждены демонстрировать свою муку: единственная надежда уменьшить хаотическую неизбежность боли была только одна - прижаться к окну.
Тук. Тук. Тук.
Колдун заковылял прочь, покачиваясь от радости. Он вернулся к спящей звезде и подумал, не разбудить ли ее. Ему хотелось наполнить себя Чармом и устроить праздник, но холодок тенью прошел сквозь него. Кто-то приближался к нему.
