Ну что же, нам есть о чем поговорить. И материалы у меня для него любопытные есть. Например, этот хоккейный шлем. Или фрагменты дневника, еще вчера введенные в память моего терминала. Я даже приготовил для Гриши их распечатки. Ум хорошо, а два лучше. Пусть тоже поломает голову. Я, в сущности, уже почти не злюсь на него ни за директорство в "Кокосе", ни за Леночку. Беда объединяет: его жена тоже ушла в храм "новой веры", три дня назад. И вернуть ее не сможет даже АФБ, с которым, судя по всему, Гриша сейчас тесно взаимодействует. Как и Воробьев, впрочем. Один только я отступник.
Не хочу и не буду.
А вот и Черенков. Его лысина достигла абсолютного предела величины еще лет пятнадцать назад. На бороду этот процесс, похоже, подействовал благотворно, и сейчас Гриша напоминает дедушку Кастро, но только совершенно лысого. И многие женщины обращают на него внимание. Но от неизбывного Гришиного энтузиазма не осталось и следа. Даже его достал "общий бог".
- Здравствуй. Извини, что отрываю тебя от дел. Но есть предмет для разговора.
- Привет. Давай вначале обменяемся дополнительной информацией. Вот это - уцелевшие фрагменты сожженного дневника Элли, жены Пеночкина. Думаю, они тебя заинтересуют. А это - хоккейный шлем и сенсоры, найденные мною в загородном доме Пеночкиных.
- У меня припасена для тебя свежайшая ориентировка аэфбэшников. Весьма любопытная информация. Изучаем, обдумываем, потом говорим - так?
- А ты научился-таки наконец деловому подходу, - одобряю я. Когда хвалишь кого-то, сам сразу же как-то поднимаешься над ним. Жаль, я поздно это понял. В молодости - не любил хвалить.
- У тебя учился, - улыбается, наконец, Гриша, принимая у меня обгоревшие клочки бумаги. Мне он тоже вручает не оптический диск и даже не дискету, а - распечатки, документы "не для чтения вслух". На некоторое время мой кабинет превращается в избу-читальню. Гриша - очки ему, похоже, пока без надобности - при чтении довольно громко сопит. Это раздражает. Или все-таки меня раздражает - сам Черенков? Ученик, обошедший на повороте своего учителя. Именно так: не превзошедший, а умело воспользовавшийся крутым поворотом.
Да ну его. Где мои очки?
Я углубляюсь в чтение. И чем дольше читаю, тем более безрадостная картина передо мной вырисовывается - даже без дисплея.
АФБ остановить Петю не смогло. И в ближайшее время не сможет. Они понимают: через терминалы, "чебурашки" и даже обычное ТВ идет какое-то воздействие на население. Но механизм его неизвестен. Грубейшая ошибка разрешение Пеночкину выступить по первой программе, в "коммерческий час". К концу дня весь персонал Останкино был "обращен". И телевидение выскользнуло из-под контроля правительства. Выкрасть Петю из большого концертного зала, откуда ведутся передачи, уже невозможно: вокруг всего комплекса толпы адептов "новой веры". Президентская группа "альфа" просочилась было в новое здание, но вернулась ни с чем: захватить Петю можно было бы, но вывезти нет. К тому же он постоянно находится в фокусе нескольких телекамер, даже в часы сна. Случись что с ним - передача немедленно пойдет в прямой эфир. А приказа убить Петю на глазах у миллионов телезрителей не решился отдать даже нынешний президент. Просто приостановить передачи первой программы тоже невозможно: правительственный канал, полная автономность. Единственный вариант - отключить от энергосистемы всю Москву, вместе с метрополитеном.
За Петиным "троном" на самоходной тележке стоит супернейрокомпьютер. Через него и спутниковую антенну Петя непрерывно включен в несколько компьютерных сетей. Связь с "Соломоном" - через инфракрасный сверхширокополосный дублированный канал. На "короне" можно разглядеть два "рога" - приемопередатчики "гольфстрима". Этот нейрокомпьютер дважды пытались вывести из строя, но посланные люди не вернулись: видимо, были обращены в "новую веру". Применить спецбоеприпас, способный мощным электромагнитным импульсом сжечь мозги "Соломона", нельзя: вышла бы из строя вся телеаппаратура, а это - убыток на сотни миллионов, если не на миллиарды. Плюс потом иски многочисленных частных компаний с требованием возместить во много раз больший моральный ущерб. Да и небо над Останкино "закрыто": оба вертолета, посланные для разведки и телесъемки, потерпели аварии, есть жертвы. Разбился при посадке и истребитель войсковой разведки, прошедший над Останкино на высоте восемь тысяч метров. Была сделана попытка срезать передающие фидеры с останкинской башни мощным лазером, но среди операторов оказался скрытый адепт "новой веры", который и вывел лазер из строя...
- Там материалов - на две ночи запойного чтения, - прерывает меня Гриша. Увлекшись, я не обратил внимания, что он давно уже перестал сопеть. - Давай поговорим. Твоя информация оказалась намного более интересной, нежели эта, - пренебрежительно машет он рукой в сторону отложенного мною досье. - Похоже, ключ к пониманию событий - у меня... у нас в руках, - деликатничает в последний момент Черенков.
- Опять начнешь лепить что-нибудь про "тонкий" мир и "эгрегоры"?ехидничаю я.
- Как ты догадался?
- По глазам.
- По крайней мере, такая трактовка многое объясняет. Почти все, хмуро говорит Гриша.
- И ты хочешь, чтобы я тебя выслушал? - не скрываю я своего нежелания делать это.
- Мне больше не с кем поделиться, - и не думает обижаться Гриша. - Не Грибникову же мне это излагать? Тем более, что ты сталкивался с "Тригоном".
- И что? - настораживаюсь я. Петя тоже с ним сталкивался. И на пользу ему это не пошло. Уж не хочет ли Черенков сказать, что...
- Быстрее поймешь, - тихо вздыхает Гриша. И я, наконец, понимаю: этому бедолаге действительно нужно кому-нибудь высказаться. Хоть телеграфному столбу. Ну что же, если я устраиваю Гришу в качестве такового...
- Валяй. Все равно я не знаю, что нужно делать.
- А значит, думаешь над тем, что же нужно делать, - вспоминает Черенков мой давний девиз. - И та бредятина, которую ты сейчас от меня услышишь, может нечаянно оказаться полезной.
- Да начинай уже.
Гриша, прочистив горло - видно, он решил зарядить, как осенний дождь, всерьез и надолго, - начинает:
- Петя, если ты помнишь, одержим идеей всеобщей счастливизации. Во время многосуточного бдения перед дисплеем трехполушарного "Тригона" с ним что-то произошло. Он впал в своеобразный экстаз, со смутным пониманием истинной сути всех вещей. После того, как ты взорвал "Тригон", в нормальное состояние Пеночкин так и не вернулся. Он чувствовал себя как наркоман, лишенный наркотиков. "Ломка" прошла быстро, за месяц-другой, но неистребимая тяга к наслаждению "всеведанием", "всезнанием" осталась и сжигала его изнутри. И он понимал, ключ к подобному состоянию - третье полушарие. Это, кстати, и в самом деле универсальный ключ. Эзотерики всех мастей тоже ведь издавна занимаются именно этим. Только они в качестве третьей компоненты подключают свой спинной мозг. Пробуждение кундалини, тонкоматериального "змея", дремлющего в основании позвоночника каждого человека - это и есть ведь, по сути, процесс включения спинного мозга в сознательную деятельность. Но этот путь очень сложен и, похоже, не для всех. Не для Пеночкина, во всяком случае. Я уверен, за прошедшие пятнадцать лет Петя, под прикрытием своей якобы болезни, перепробовал все существующие методы пробуждения "расширенного сознания" и убедился - этот путь для него закрыт. Кем закрыт, почему закрыт - отдельный разговор.
