Трудно было поверить, что кто‑то из мертвецов сумел уцелеть в сотворенном Савельевым огненном аду – от окружавших бокс мертвецов остались лишь обугленные останки. Большинство без конечностей, с белеющими костями. Те, кого не накрыло ударной волной, еще могли шевелиться, однако нанесенные им огнем повреждения сделали их неопасными. У них просто не осталось мышц, чтобы привести в движение скелеты тел.
Выбравшись из бокса, Долин осмотрелся: некогда белоснежные стены коридоров покрылись копотью, плитки треснули, всюду витал запах тошнотворный запах жженой плоти и пластика.
Стараясь дышать ртом, Долин направился к лестнице, когда эхо донесло до него хлопок выстрела. Спустя мгновение прозвучало еще два.
Шедший замыкающим Швец поправил болтающийся на ремне автомат и поднес ко рту рацию.
— Что за стрельба? Вася, доложи.
В ответ – тишина.
— Ходу! – крикнул Долин и, вытаскивая на ходу мачете, первым рванул вперед по коридорам.
Перепрыгивая через валяющиеся на полу тела и завалы сметенной взрывом мебели, он первым достиг выхода на лестницу. Позади, не отставая, следовала Кнопа. На ее спине болтался рюкзак с биологическими образцами и помещенным в питательную органическую среду бактериофагом. Швец все еще пытался связаться с инженером и молил его продержаться хоть немного.
Нагнувшись, Долин нырнул под низким дверным проемом, выбежал на освещенную аварийным освещением лестницу. Пинком откинув руку тянущегося к нему, обожженного до неузнаваемости, безногого протиста, ползущего вверх по ступенькам, Алексей перепрыгнул через него и поскакал вниз по ступенькам.
Спустившись на второй этаж, Долин свернул на пролет вниз, сделал пару шагов и, напрягшись замер. Сзади в него врезалась Кнопа.
— Что?.. – попытался было спросить Швец, но, осекшись, умолк.
Не успели, четко осознал Долин. Пока они бежали к лестнице, внизу уже все закончилось – об этом свидетельствовали клубы черного дыма, поднимавшиеся сквозь щель между лестничными пролетами, и тихие размеренные шаги поднимающегося вверх… кого? Вряд ли человека. Клац–клац–клац – доносились звуки царапающих по бетону когтей. В этом Долин не сомневался. Именно такой шум производят спускающиеся и поднимающиеся по ступенькам собаки. Вот только частота шагов четвероногих намного чаще.
Долин попятился назад, на площадку перед входом на этаж. Клац–клац–клац – все громче и громче звучали шаги. Показалась безволосая макушка черепа человека с обожженной серой кожей, покрытой какой‑то слизью. Донеслось чавканье вгрызающихся в сочную плоть зубов.
Даже не оборачиваясь на замерших наверху людей, мертвец продолжил подниматься по ступенькам, достиг межлестничной площадки, повернул на следующий пролет и только тогда соизволил наконец остановиться и глянуть вверх.
Долин узнал его мгновенно. Хоть он порядком изменился и обгорел, однако чертами лица существо еще напоминало главу комплекса Затицкого. Поднеся ко рту обрызганный кусок мяса, мертвец, отхватил от него приличный шмат. Челюсти пару раз двинулись вверх–вниз, задрав голову, он разом проглотил откушенный, едва ли пережеванный кусок. По его подбородку потекли ручейки жидкости. Почти черной в свете красных ламп. Однако ни у кого не возникло сомнений, что жидкость – кровь.
Оскалившись, симбионт уставился на людей иссиня черными глазами. Он явно не собирался действовать первым. Ему было интересно, что предпримут люди.
— Что за урод? – шепотом спросил Швец. Убрав рацию в карман, он неуклюже, одной рукой, зажав приклад под подмышкой, поднял автомат. Но стрелять не стал – зараженный мало чем напоминал обычного мертвеца, и Швец ждал решения Долина.
— То, во что хочет превратить людей Чуань, – ответил Алексей.
— Верно, – шипящим, с придыханием голосом произнес симбионт.
— Ты можешь говорить? – вздрогнула Кнопа.
— Мы можем повторить все, на что способно это тело. И даже больше. – Подняв пред собой руку с куском мяса, мертвец спросил: – Вы пришли за ним? Забирайте. Мы усвоили достаточно материала, чтобы восстановить повреждения физической оболочки.
Не размахиваясь, одной кистью, мертвец швырнул свою добычу вверх. Пролетев со скоростью пущенного из пращи камня, кусок мяса шмякнулся о стену рядом с Долиным и, оставив влажный отпечаток, упал на пол. При первом же взгляде на него все мгновенно узнали полу–обглоданное человеческое сердце. Ни у кого не возникло сомнений, кому оно принадлежало.
Прищурившись, Швец от бедра пальнул в голову мертвеца. Едва он нажал на курок, протист неуловимым для глаза шажком сместился в сторону, и пуля высекла бетонную крошку из стены за его спиной. Швец пальнул снова, однако там, где миг назад находился протист, снова никого не оказалось. Переключившись на стрельбу очередями, Швец принялся поливать мертвеца градом пуль. Две секунды оглушительного автоматного треска, и десятки пуль буквально изрешетили стену позади протиста. Который за все это время, находясь под шквальным огнем, шевельнулся лишь пару раз.
Когда грохот стих, а пыль начала оседать, мертвец глянул на изрешеченную пулями грудь, поднес к лицу ладонь и, засунув когти в дырочку на скуле, вытащил сплющенную пулю. Бросив ее на пол, он поковырялся во рту языком и сплюнул еще одну.
— Какого? .. – только и смог спросить потрясенный результатом Швец. Выщелкнув магазин, морщась от дикой боли, он запустил в карман раненую руку и вытащил последний магазин.
Долин напрягся. Еще когда мертвец швырнул сердце, стало ясно, что с его телом что‑то не так. Теперь подозрения подтвердились – по своим физическим данным симбионт на порядок превосходил как людей, так и зараженных.
— Как интересно, – произнес мертвец. Поднял перед собой руку, повертел, разглядывая ладонь. – Ваши тела такие слабые, но при этом возможности для их изменения практически безграничны. Спящие гены – в них скрыты огромные возможности. Если заставить организм усваивать кальций в повышенных дозах, кости могут стать прочнее металлов. Если стимулировать гипофиз, можно значительно увеличить мышечную силу. Стоит ограничить функции надпочечников и печени, и можно значительно замедлить метаболизм. Стоит увеличить количество нейромедиаоторов, и можно значительно увеличить скорость передачи нервных импульсов от мозга до мышц. Поддается контролю даже скорость обработки информации, поступающей в мозг через органы сигнальной системы. Вы воспринимаете мир с частотой двадцать четыре кадра в секунду. Мы – втрое быстрей. – Протист опустил руку, поставил ногу на первую ступень. – С этой оболочкой и знаниями этого человека мы смогли развиться настолько, что теперь намного превосходим вас, людей. Мы совершенны.
