Минуту длилось молчание. Смутные очертания всколыхнулись вокруг Тарранта, его дурные предчувствия просачивались из души, придавая форму теням. Посмертная маска. Копье. Вспышка огня. В другое время, в другом месте эти образы могли бы овеществиться, но его голодное естество впитывало их, едва они появлялись. Оставался только короткий послеобраз, черный на фоне черной ночи.
- Скажи мне, - еле сдерживаясь, прошептал он. - Ложное Познание. Что это?
Сиани, казалось, уже хотела произнести что-то, но остановилась.
- Говори!
Она беззвучно разевала рот, как вытащенная из воды рыба. Выглядело так, будто слова просто не могут вырваться наружу. Охотник подался вперед и схватил ее за руку; его энергия вливалась в женщину, как стремительный поток фиолетовой Фэа, исторгнутый его жаждой, движимый его целью.
- Говори! - вновь велел он.
Сиани пыталась сопротивляться, пыталась вырваться и наконец закричала, когда ледяная хватка крепко-накрепко стиснула ее душу. Сензи видел, как рванулся вперед Дэмьен и как он заставил себя остановиться. Потому что она может умереть, если он вмешается. Только поэтому. Но во взгляде его пылала смерть.
- Говори, - последний раз приказал Охотник, и Сензи почувствовал, что он использует темное Фэа, чтоб выжать из нее информацию, как сок из спелого плода.
- Кратер Санша! - выкрикнула женщина. И слезы побежали по ее лицу, и она неистово забилась в его руках. Слова полились из нее, как будто они жили своей жизнью и теперь рвались на свободу. - Человеческое Познание приведет их сюда по нашему следу. Они будут надеяться, что наша крепость там, под Домом Гроз. Самое главное, что и он надеется на это - их посвященный, - потому что Калеста извлек образ из его разума. Когда он смотрел на свои карты и говорил: "Вот где должен быть враг", Голодные заметили это. И Держатель позволил людям думать, что он прав, исказил его Познание, чтобы оно само завело их в западню.
Минуту Таррант стоял неподвижно и молча. Взгляд его был ужасен - стыд, и ярость, и слепая, неистовая ненависть смешались с еще менее приятными эмоциями, которые Сенэи даже не отважился опознать, но Сиани, или то существо, которое обитало сейчас в ее теле, казалось, не замечала этого. Если бы Охотник не связал себя словом, что не нанесет ей вреда, он - Сензи был в этом совершенно уверен - избил бы тело, лежащее перед ним, чтобы страдания передались тому, кто владел сейчас женщиной; но он был связан клятвой, и потому подавил бешенство.
- Где находится Дом Гроз? - прошипел он. Темно-пурпурные завитки его ярости растворялись в ночи. - Где крепость твоего народа?
Она не ответила; его глаза холодно сузились, и она даже задохнулась. Сензи видел, как ломалось ее последнее сопротивление.
- В месте могущества, - прошептала она. - Где земное Фэа изливается потоком, жаждущим покорения. Где плиты звенят от боли, когда их взламывает мощь. Где Держатель...
Тело Сиани застыло. Она беззвучно пошевелила губами - и вдруг судорога боли пронизала ее, пройдя от макушки до пят, как волна.
- Нет! - выкрикнула она, и это был голос Сиани, ее боль. Она вырывалась из пут с такой силой, что почти вывернула шесты из земли. - Джеральд!
Но посвященный и не думал помогать ей.
- Прекрати! - прошипел Дэмьен. Он снова рванулся вперед... и заставил себя остановиться, хотя кулаки его сжались в ярости.
"Прервать это Творение - значит отдать ее душу ее врагу".
- Прекрати это, черт бы тебя побрал! Она больше не выдержит!
И как будто в ответ струйка крови вытекла из ее рта. Таррант наконец пошевелился. Он положил ладони на щеки Сиани - она попыталась укусить его, исступленно, как раненый зверь, - но он крепко прижал ее голову к земле и держал так, пока тело извивалось в путах. Пристально всматриваясь в ее глаза, он прижимал ее к земле одной силой своего взгляда. Эту власть Сензи видел - яркий пурпур, что дрожал от силы его ненависти.
- Уходи, - свирепо выдохнул он. - Это не твоя плоть, не твое место. Повинуйся!
Сиани вздрогнула в его руках - беспомощно, как ребенок. Кровь стекала по ее щекам, пачкала его руки, густо-пурпурная в свете Фэа. Капала на землю. Охотник не обращал на это внимания.
- Повинуйся! - вновь прошептал он. И власть, что исходила от него, была столь яркой, столь ослепляющей, что Сензи отвернулся.
На краткий миг все тело Сиани застыло, веревки заскрипели, когда она натянула их. Потом внезапно вся сила из нее куда-то ушла. Она лежала на окровавленной земле, как сломанная кукла, и лишь прерывистое дыхание показывало, что она жива. Чуть погодя Таррант выпустил ее. Глаза женщины уже человеческие, покрасневшие - закрылись. Она дрожала, как от холода.
- Достань Огонь, - тихо обратился Охотник к Дэмьену.
- Ты уверен...
- Достань!
Он подождал, пока священник не исполнит его приказ, затем поспешно отошел на несколько шагов от остальных. Однако он явно не собирался далеко отходить от Сиани; он оставался достаточно близко, так что, когда Огонь был раскрыт, свет выжег полосу на лице Охотника, и она вспыхнула багрово-красным, пока он наблюдал за женщиной.
Некоторое время Сензи ничего не видел: так ослепительно сверкал Огонь. Зрение затмилось. Маг-подмастерье знал, что оно не скоро восстановится, но сейчас в нем не было нужды. Темное Фэа ушло, поглощенное и растворенное силой освященного Церковью пламени. И с ним угасли последние фиолетовые отблески, окружавшие Сиани. Когда Дэмьен подошел к ней, она тихо всхлипнула и держалась за него, пока он перерезал путы. Священник поднял ее на руках и прижал к ней Огонь.
- С ней все будет в порядке, - заверил его Охотник. - Держите здесь Огонь, пока не взойдет Каска. Нет. Пока не взойдет солнце. Она будет в безопасности, пока ее освещает истинный свет; ни его власть, ни моя ничего с ней не сделают.
- Но если ты... - начал было Дэмьен.
- Вы останетесь здесь без меня, - резко оборвал его Таррант. - Надо кое за чем приглядеть, и один я лучше справлюсь.
- К тому же здесь Огонь, - спокойно заметил Дэмьен.
Таррант повернулся к священнику, очень медленно, и дал ему увидеть, как заветный свет смазал его черты. Кожа на его лице и руках покраснела, стянулась, начала шелушиться, но его холодный взгляд неотступно следил за Дэмьеном, и в нем не было ни намека на боль или колебание.
- Не надо меня недооценивать, - предостерег он. Кровь скопилась в уголке его глаза, и он сморгнул ее; капля потекла по щеке, как слеза. Но он не отвернулся, даже не заслонился от света Огня. - Никогда не следует меня недооценивать.
- Я был не прав, - признал наконец Дэмьен.
- Вот именно, - подтвердил Охотник. И поклонился Сиани - легкое движение, поспешное, но почтительное. - Ради вашего же блага, не обсуждайте то, что здесь произошло - ни слова! - пока не взойдет солнце. Иначе враг может узнать... слишком много. Леди?
