Его начинала мучить жажда. Он попытался отогнать это чувство. Позволив пленным прогулку, сибиряки предусмотрительно опустошили емкости их скафандров, и патрубок для подачи воды оказался таким же сухим, как песок и марсианское небо.
А значит, надо спешить. Надо бежать и бежать — все быстрее и быстрее.
Никто другой не выдержал бы такой марафон. Но Колли доверял своим уникальным способностям. Он надеялся, что сильные ноги унесут его от беды, а мощные легкие и кровь, запасавшая кислород, помогут протянуть весь путь на двух баллонах. Сомнения пришли потом — намного позже.
Прыжок и еще прыжок, короткая пробежка… Он все больше ощущал свою неповоротливость. Ткань и пластик скафандра мешали движениям — не сильно, но вполне заметно. Соединения и муфты давно нуждались в смазке. И вот такая мелочь могла стоить теперь ему жизни.
Что-то мелькнуло на склоне дюны — какое-то крошечное животное с окраской под цвет пустыни. Тварь испугалась и убежала прочь. И он тоже бежит от врага. Он тоже напуган до смерти. И его враги напуганы до смерти. И весь космос наполнен страхом. Поэтому надо бежать! Поэтому он бежал и бежал.
Солнце клонилось к западу. Колли замедлил бег и остановился на пару минут. У него начинала побаливать селезенка. Повернув голову, он взглянул на индикатор кислородного баллона. Стрелка приближалась к нулю. Усталость навалилась на плечи. Ему хотелось сесть, дать покой ногам, но он медленно пошел вперед, стараясь сохранять подвижность мышц.
Как же могло приключиться, что он оказался здесь, в этой фантастической передряге? И стоило ли прилетать на другую планету, чтобы потом бежать по пустыне от собственной смерти? Какая невероятная чушь! Почему это должно было произойти именно с ним? Такое всегда случалось лишь с другими людьми. Всегда находился кто-то другой, кому полагалось убегать, падать и лежать, ожидая кончины. И Колли вдруг понял, что он тоже смертей, и холодный озноб прокатился по шее и плечам, будто смерть пощекотала его своими ледяными пальцами.
Закат. Он снова бежал в полную силу. Над головой сияли яркие звезды, их становилось все больше и больше, но это сверкавшее кружево лишь издали напоминало земной небосвод. Он не узнавал большинства созвездий — сказывалась другая широта. Желанный Орион и путеводная Большая Медведица остались на другой половине мира. Он бежал, продираясь сквозь густую тишину, ноги выбивали звонкую дрожь на твердой, как железо, поверхности, и звезды, лениво перемигиваясь, освещали чудовищно огромную и безмолвную пустыню. О, как они высоки и недосягаемы! Как далека родная Земля! Небо казалось бездонной черной бездной. И будто вечность прошла с тех пор, как они с Луис шагали под этой необъятной высью и его рука сжимала ее ладонь.
Холод все больше пробирался под костюм. Колли сотрясала дрожь, и даже бег не давал согреться. Наверное, для мути с инфракрасным зрением он выглядел бы как факел, пылавший среди темного замерзшего ландшафта. Он ненадолго включил обогреватель. Испарения тела превратились в густой туман, который заползал из скафандра в шлем. Будь у него поглотитель пара, он выдыхал бы воздух в широкий нагубник, и на стенках фильтра осаждались бы капельки воды. Они стекали бы тоненькими струйками в металлический стакан, покрывая дно, заполняя его на четверть, потом до половины… О Боже, он мог бы пить воду! Понимая, что началось удушье, он открыл клапан и сделал продувку воздуха. Струя из шлема поднялась над головой серебристо-белым облачком, как маленький призрак темной марсианской ночи. Облачко начало исчезать. Оно таяло и пропадало, словно его всасывали в себя колючие холодные созвездия.
А потом кончился кислород. Сердце дико забилось. Колли невольно запаниковал, но тут же взял себя в руки. Торопливо отбросив пустой цилиндр, он присоединил воздушный патрубок к другому баллону, сделал несколько глубоких вдохов и снова перекрыл клапан. Кислород обжигал и пьянил бодрящей нежной свежестью. В ноздри ударил запах чистого металла.
Он бежал среди низких холмов, преодолевая крутые склоны, зубастые вершины и коварные трещины, прикрытые тьмой. Одно неловкое падение, рывок, и острые камни порвут его костюм, а потом холодная ночь, как голодный вампир, набросится на скорчившееся тело… Колли еще раз взглянул на звезды. Корабль находился где-то впереди. Но как легко ошибиться на несколько миль, оставить базу в стороне за линией горизонта и бежать, бежать по безбрежным пескам, пока не остановится сердце.
И даже если он на правильном пути, все шансы против него. Во время бега расход кислорода увеличивается в несколько раз. Значит, к утру второй баллон иссякнет. Колли замедлил шаг, пробираясь через гигантский оползень и обходя торчавшие обломки скал. Господи, как медленно! Он должен идти быстрее… намного быстрее. Враги могли отыскать его следы. Они могли послать отряд наперерез — по той прямой тропе, которая соединяла два лагеря. Они пойдут на все, чтобы опередить его и заткнуть ему рот. А теперь сибирякам помогали жажда, холод и кончавшийся кислород.
Дальше, дальше, дальше. Сердце стонало в тисках одиночества и тоски. Он чувствовал себя последним человеком на руинах мертвого и разрушенного мира. Камни под ногами белели, как черепа. Черные дюны раскачивались, вызывая головокружение. Волны усталой дремоты накатывали на разум и закрывали глаза. Колли выругался и встряхнулся, пытаясь собрать остатки сил. Если он заснет, ему конец.
Погоня, пустыня, холод, жажда и удушье. Теперь к этому списку прибавился новый фактор — он сам.
Сколько еще осталось идти? А сколько он прошел? Колли начал считать шаги, но быстро сбился со счета. Он оступился, упал на живот и, зарыдав, остался лежать на песке.
Вставай! Вставай, ради Бога! Мышцы тела болели, наливаясь тяжелым оцепенением. Ему хотелось забыться и отдохнуть. Ему хотелось погрузиться в воду. И вдруг под тонкой пеленой ума сверкнул безбрежный океан — такой же теплый, добрый и древний, как голубая Земля. Скользя по глади волн, ветер сонно насвистывал тихую песню, и Колли казалось, что он медленно опускается в темную и бездонную глубину, навстречу покою и сну.
Сознание тонуло в оглушительном грохоте волн, и блики солнца играли на белой пене. Звезды завертелись в веселом вихре, и там, на фоне дрожавших созвездий, он увидел холодную улыбку смерти. Ему хотелось закричать. Ему хотелось заплакать. Но ледяная рука уже стерла с лица и рот и глаза.
О Боже, он едва не задохнулся… Колли открыл клапан подачи кислорода и втянул в легкие бодрящий воздух. Еще миг, и он потерял бы сознание. А может быть, он уже его потерял… Звезды перестали дрожать и снова превратились в яркие колючие точки. Он поднялся и взглянул на линию горизонта, куда спускался мостик Млечного Пути.
