— Как вы считаете, это ничего, что у него нет пальцев? — услышала она старческий голос за спиной.
Обернувшись, девушка увидела сгорбленную старушку, похожую на высушенный гриб, которая поправляла сползающие на кончик носа очки.
— Это неважно, — девушка улыбнулась, — главное, что у него доброе сердце.
К ним подошел полный мужчина в надвинутой на глаза шляпе.
— Я не верю во все эти сказки, — сказал он хриплым голосом.
— Этот Пингвин, как лягушка, которая стала принцессой, — пролепетала старушка, указывая корявым пальцем на фотографию Освальда.
— Нет, — толстяк поморщился, — скорее пингвином.
Девушка свернула газету и, положив ее в сумочку, пошла дальше.
На боковой улице было тихо и безлюдно.
"Кэт, наверное, заждалась, да и гости уже, должно быть, в сборе. Эта давка на площади…" — размышляла барышня, переходя дорогу.
Вдруг крепкие руки схватили ее за плечи и поволокли в грязную подворотню, на какую-то свалку, заставленную смердящими мусорными баками. Она закричала.
Широкоплечий громила встряхнул девушку, больно ударил о покрытую инеем стенку и зашипел, скаля редкие острые зубы:
— Тихо, сука, тихо…
Он одной рукой зажал рот своей жертвы, а второй вырвал из ее трясущихся рук сумочку и, раскрыв замок, высыпал содержимое в карман куртки.
Девушка попыталась вырваться, но здоровяк, чуть не задушив ее, рявкнул:
— Не дергайся, сволочь, а то голову оторву! Есть еще деньги?
И неизвестно чем бы все это закончилось, если бы на стену возле грабителя не упала тень. Бандит обернулся. В пятне слабого света, идущего из окон соседних домов, обозначился силуэт женщины, затянутой в блестящую облегающую одежду. Она медленно приближалась, играя длинным гибким хлыстом, то размахивая им над головой, то накручивая его на свое изящное тело.
— Как приятно видеть большого сильного мужика, — нежно и нараспев проговорила она, — который не боится полезть к слабой женщине… настоящего мужчину…
Парень отпустил девушку и, отбросив в снег сумочку, проревел:
— Это еще что за дерьмо?
Он выставил вперед грудь и пошевелил руками, разминая кисти.
— Ну, пожалуйста, — женщина собралась в комок и отбросила хлыст, будь со мной поласковей. Это мой первый раз.
Здоровяк, не вслушиваясь в этот бред, развернулся и нанес удар своим огромным, как кувалда, кулаком. Но женщина увернулась и, высоко подпрыгнув, как отпущенная пружина, ловко пнула громилу в плечо. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Еще прыжок, и тонкая шпилька каблука врезалась в грудь хулигана. Он глухо взвыл и прижался к стене, боясь пошевелиться.
— Мяу! — мурлыкнула загадочная женщина, подходя к нему.
Мелькнула растопыренная пятерня, сверкая в слабом свете стальными когтями — и широкие кровавые борозды пролегли на испуганном лице парня.
— В следующий раз будешь думать прежде, чем делать, — зашипела победительница, и когти блеснули еще раз.
По стене на снег сползло окровавленное тело с дырами на месте глаз. Спасительница щуплых девушек хищно оскалила ряд белоснежных зубов и, мягко ступая по снегу, грациозно подошла к насмерть перепуганной девушке.
— Ох, — зашептала было та, — спасибо, я не…
Она не договорила. Рука в липкой окровавленной перчатке закрыла ей рот.
— Как все просто… Да? Небось, красотка, ждешь, чтобы тебя спас какой-нибудь Бэтмен?
Девушка попыталась кивнуть, а эта в черном продолжала:
— Я не Бэтмен, я — женщина-кошка. Понятно?
Только сейчас барышня заметила, что у незнакомой женщины на лице маска, а на голове — кошачьи ушки.
Черное облако метнулось во мрак подворотни. Падал снег. Было тихо. И лишь скрюченное тело у стены говорило о том, что это не страшный сон. Подобрав сумочку, девушка бросилась бежать, тихонько поскуливая, как побитый щенок.
Брюс вышел из мэрии и направился к Готэм Плэйс. Настроение у него было паршивое. Бессонная ночь давала себя знать тяжелой усталостью во всем теле и гудящей, как церковный колокол, головой. Обогнув разгромленную елку, над восстановлением которой трудились рабочие, он двинулся к небоскребу с лаконичной надписью "Шрекки", над которым висел аэростат в виде круглой кошачьей головы.
После разговора с мэром тревожное чувство не давало ему покоя. Макс Шрекк явно хотел построить в Готэме никому не нужную электростанцию. Но для чего? Он что-то скрывал от всех. Но что? От всего этого Брюсу было не по себе.
Чип открыл дверь кабинета отца и пропустил его внутрь. Макс поднялся навстречу, надев привычную ослепительную улыбку. Пожав руку, Шрекк предложил Брюсу садиться.
— Я бы вам предложил кофе, но моя помощница в отпуске. Слава Богу, он сел в кресло напротив и сейчас же продолжил, — сейчас Рождество и никакой особой работы нет.
Они немного помолчали.
— Мне нравится твое влияние, Брюс, — почему-то тихо проговорил Макс.
— Ну, пока еще у меня никакого влияния нет, — громко и четко ответил мистер Вейн.
— Я тороплюсь с этим проектом, — как ни в чем не бывало продолжал Макс, — потому что вскоре он будет стоить гораздо дороже. А всем известно, что сэкономленный миллион — это заработанный миллион.
Брюс перебросил через стол толстую пачку бумаг.
— Вот заключение комиссии. Дело в том, Макс, что в Готэме полно электричества и мой вопрос заключается вот в чем. Что тебе нужно?
Макс пролистал страницы и, отложив папку, улыбнулся:
— Господи, ну как тебе не стыдно, Брюс! Мы ведь оба занимаемся бизнесом и оба знаем, что чем больше энергии, тем больше власти. А это самое главное в жизни.
— Я буду противником этого проекта, — предупредил мистер Вейн.
— Жаль.
— Я был у мэра и разговаривал с ним. Он тоже против твоего плана.
— Мэры меняются, — философски проговорил Мистер Шрекк. — Ты думаешь, что будешь судиться со мной пятьдесят раз? Не надоест ли такая борьба?
— Я не знаю, — Брюс пожал плечами. — Наверное я не смогу быть таким убедительным, как этот человек-птица.
Макс, как ужаленный, вскочил с кресла. Его лицо исказила гримаса.
"Странная реакция", — подумал Брюс, тоже поднимаясь.
— Человек-пингвин, этот Освальд, Господи, Боже мой… А? Между прочим, ему не повезло в этой жизни больше, чем нам всем вместе взятым.
— Этот Освальд, — перебил его Брюс, — стоит во главе банды клоунов. У меня нет пока доказательств, но я их постараюсь достать. Он… Тебе он не нравится потому, что он — урод?
— Мне все равно, как он выглядит. Просто… — Брюс замолчал, переведя взгляд за спину Макса на дверь кабинета, в которую вошла элегантная блондинка с взъерошенными волосами, вся в бинтах и пластыре.
— К сожалению, сейчас здесь нет моей помощницы. Но…
Макс заметил, что взгляд мистера Вейна устремлен не на него и тоже начал поворачиваться к двери. На полпути его настиг голос Селины:
— Я могу помочь, если нужно.
Она медленно подходила к ним, изящно покачивая бедрами. Удивление и испуг появились на лице мистера Шрекка. Он бросил молниеносный взгляд на Чипа, нерешительно мявшегося у дверей. Тот лишь развел руками.
"Что за чертовщина", — мелькнуло в голове Макса.
Тем временем секретарша подошла к нему и нахально спросила:
— Может, мы поедем куда-нибудь, отдохнем в каком-нибудь ресторане?
Затем, так и не дождавшись ответа, не обращая никакого внимания на обалдевшего Макса, она подошла к Брюсу и тронула пальцами его пиджак.
— Хороший костюм.
— Спасибо, — он кивнул.
— Селина, Селина, Селина… — как заевшая пластинка, повторял Макс.
Она облокотилась о спинку кресла.
— Да, меня так зовут, Максимилиан, — ее голос походил на урчание кошки. — Не нужно повторять так часто мое имя, а то я заставлю тебя купить мне новое.
Не находя, что сказать в ответ, Макс просто представил гостя:
— Это мистер Вейн.
— Да. Мы уже встречались, — выпалил Брюс и понял, что сказал что-то совершенно ненужное.
— Правда? — удивилась Селина.
— Ой… — Брюс замялся. — Извините. Знаете что, я спутал вас с другим человеком! Извините, — промямлил он, стараясь не поднимать глаз на Селину.
— Спутали меня? — переспросила она.
— Да, — кивнул мистер Вейн, — спутал вас. А что, разве я не так сказал?
— Нет. По-моему, не так.
— А что с вами? — Брюс постарался быстро перевести разговор на другую тему и указал на повязки.
Макс был готов разорвать эту улыбающуюся куклу в клочья: "Господи! Сейчас она ляпнет что-нибудь такое!.."
Поэтому, чтобы, не дай Бог, чего не вышло, он тоже задал помощнице вопрос, делая страшные глаза:
— Ты что, упала там, на горнолыжном курорте? И решила прекратить отпуск, вернуться? Да?
Улыбка сошла с лица Селины и, потупив взгляд, она доверительно проговорила:
— Понимаете, это все как будто в тумане. Решительно все, — она потрогала пальцами большой пластырь на лбу. — Ну, не совсем все, конечно… Не полная амнезия.
