— Какое солнце? Чья мощь? О чем ты говоришь? — удивилась я.
— Послушай, Лючия, открой я всю истину, ты бы всё равно не смогла ее постичь. Просто верь мне. В моих словах нет обмана, в намерениях нет корысти.
Я кивнула, сжав губы.
— Я сделаю всё, как ты скажешь.
— Будь стойкой. И никогда не предавайся отчаянию. Большего от тебя не требуется…
„Как определить, стойкая я или нет? — думала я, ворочаясь в постели, в то время как остальные мирно спали. — Нас было десять, теперь уже восемь. Неужели же те двое, которых постигла жестокая участь, были маловерны? Неужто именно это погубило их?“.
Дух закаляется в испытаниях, и я рассудила так: раз уж неприятности не посылаются мне специально, то почему бы не навлечь их на себя? Вернусь-ка я в квартиру. Вероятно, дверь там по-прежнему „упрямится“, да и мало ли какие предметы еще переместились. Стоит проверить…
„Интересно, у Арсена только один бюкс с фиолетовой солью?“ — я принялась шарить под койками, по углам и на всякий случай залезла в карманы соседей. Они спали, как убитые. Хоть бы кто пошевельнулся! А я, незадачливая воровка, могла бы в первую очередь посмотреть возле теплившейся лампадки. Бюкс стоял именно там.
Я злорадно посмеялась про себя, довольная находкой. Потом откупорила крышку склянки и начертила ногтем на соли крест и число. На сей раз воронка возникла прямо подо мной, и я провалилась туда, не успев даже пикнуть. До сих пор не могу понять, как вышло, что соль доставила меня в родную квартиру, а не под храмовый купол. Следовало сперва расспросить Арсена об этом веществе. Теперь уже поздно…
Да, дверь всё так же нараспашку, нож всё там же, на столе. Ко всему прочему, створки шкафов упорно не желают закрываться, через форточки врывается холодный ветер, свистит, как соловей-разбойник, да протяжно воет. Вода из кранов льет водопадами, а закрутить вентили никак не получается. Видно, Враг изнервничался, пытаясь меня извести. Откуда же ему знать, что меня нет дома? Я проверила входящие звонки: бессчетное число пропущенных вызовов. И все с одного номера. У меня засосало под ложечкой.
Наступали сумерки. Я захотела включить свет, однако это мне не удалось: лампочки перегорели все до единой! Кто-то в мое отсутствие, похоже, побаловался с освещением.
Где я оставила склянку с солью? Надо найти ее, пока совсем не стемнело!
Я бросилась в кухню. Где же она? Где? Где?!
Волна страха предательски подкатила к горлу; у меня из памяти начисто стерся наказ Арсена владеть собой.
Во дворе зажглись фонари.
Я водила руками по столу, нагибалась под скамейку, но разве что-нибудь разглядишь в такой темноте? Продрогла до костей, но о том, чтобы согреться, мысли не возникало. Леденящий ужас вкупе с ледяным ветром — они дополняли друг друга, так зачем же разрушать гармонию?
Наконец, к своему судорожному ликованию, я нащупала злосчастный флакон.
Надо уходить! Срочно! По пути из кухни в коридор я чуть было не расшиблась, поскользнувшись на гладкой плитке. Вскочила и, не обращая внимания на боль в колене, открыла флакон с фиолетовым содержимым. Была ли это та самая соль? Я не знала.
В смятении позабыла число: 127 или 275? Или 257? Пускай будет 127.
Опять такая же воронка, только теперь на стене в коридоре. Я прикоснулась к ней — и уперлась в твердую поверхность. Это было всего лишь изображение!!
— Стой, Лючия! — услышала я знакомый голос, и душу объял трепет. — Мы в ловушке!
Арсен крепко сжал мою руку. Он был как на иголках, я же ощущала глупую радость и больше ничего. Я была на грани сумасшествия. Как он здесь очутился? Теперь с некоторым любопытством, с любопытством, какое бывает от осознания безысходности, я ожидала появления „властителя тьмы“. И он не заставил себя ждать. Медлить, когда в капкане два таких замечательных экземпляра, с его стороны было бы просто бессовестно!
Ну и что? Что вы тут стали, сударь? Весь такой важный, напыщенный! Ваш плащ с красной подкладкой я уже где-то видела, и вашу смазливую физиономию тоже! Можете не хорохориться, господин „властитель тьмы“!
Он не счел нужным представиться, он просто запустил свои крючковатые когти мне в затылок, и я почувствовала, что заледеневаю. Спета твоя песенка, Лючия!
Внезапно клещи разжались, и я погрузилась в кромешный мрак…
— Он испарился, — сказал мне Арсен, когда я пришла в чувство. Мы по-прежнему были в квартире. Моя голова покоилась у него на коленях, а лоб покрывала влажная марля. — Он испарился, — повторил Арсен, — потому что в его царстве вечной тьмы пролился свет».
Проклятье! (ит.)
Три. (ит.)
К звездам! (лат.)
Силы небесные! (ит.)
Святые небеса! (ит.)
