— А я Млисс Абнетт, частное лицо.
«Частное лицо! — подумал Маккай. — Эта стерва контролирует производительные мощности по крайней мере пятисот миров». Маккай медленно поднялся на ноги.
— У Бюро Саботажа к вам официальное дело, — сказал он, давая ей возможность покончить с формальностями.
— Я частное лицо, — пролаяла она. Голос ее был полон гордости и тщеславия, но его портила раздражительность.
Сердце Маккая приняло эту открывшуюся слабость. Это был особого рода недостаток, который часто сопровождает богатство и власть. У него был опыт использования таких недостатков.
— Фанни Мэ, я ваш гость? — спросил он.
— Конечно, — сказал Калебанец. — Я открывала вам дверь.
— Я ваш хозяин, Фанни Мэ? — властно потребовала Абнетт.
— Действительно, вы наняли меня.
Затаенный скрытый взгляд появился на лице Абнетт. Глаза ее сузились, превратившись в щелочки.
— Очень хорошо. Тоща приготовьтесь выполнять обязательства…
— Один момент, — сказал Маккай. Он чувствовал отчаяние. Зачем она так спешит? Что это за слабая прихоть в ее глазах?
— Гости не вмешиваются, — сказала Абнетт.
— Бюро Саботажа выносит свои собственные решения о вмешательстве, — сказал Маккай.
— Ваша юрисдикция имеет границы! — отпарировала она.
Маккай услышал в этом заявлении начало многих действий: нанятые оперативники, гигантские суммы, затраченные в виде взяток, утвержденные соглашения, договоры, слухи, усеянные тем, как ее правительство неправильно обошлось с этой хорошей и гордой леди, широкий круг личных забот, чтобы оправдать, что? Насилие над его личностью? Нет, он этого не думал. Более выгодно эту личность дискредитировать, замазать его грязными делами.
Мысль обо всей этой власти неожиданно заставила Маккая призадуматься над тем, почему он делает себя уязвимым в этих делах. Почему он выбрал Бюро Саботажа? «Потому что мне трудно угодить, — сказал он себе. — Я агент по выбору.» Сейчас в этом выборе не было пути назад. Казалось, что Бюро Саботажа было всегда и везде на пути, который выводил в высокие сферы.
Казалось, и на этот раз Бюро Саботажа взвалило на свои плечи большинство вселенских сенсов. Там покоился хрупкий груз, страшный и опасный. И он уже запустил в него свои когти.
— Согласен, у нас есть ограничения, — нахмурился Маккай, — но у меня сомнения в том, увидите ли вы их когда-нибудь. Итак, что здесь происходит?
— Вы не агент полиции, — рявкнула Абнетт.
— Вероятно, я должен вызвать полицию, — сказал Маккай.
— На каких основаниях? — улыбнулась она. Она его поймала на этом и знала об этом. Ее юридический штат объяснил ей статью в Уставе Федерации Кон-сенсов.
«когда члены различных видов имеют официальное соглашение о связи, из которой они извлекают взаимные выгоды, стороны, заключающие соглашения, должны быть единственными судьями оговоренных выгод при условии, что их соглашение не нарушает закона, условностей или юридических обязательств, связывающих упомянутые стороны, заключившие контракт; при условии далее, что упомянутое официальное соглашение было достигнуто на добровольной основе и не заключает в себе нарушения спокойствия в обществе».
— Ваши действия повлекут за собой смерть этого Калебанца, — сказал Маккай. Он, конечно, не надеялся, что подобный аргумент убедит Абнетт, но какое-то время эта дискуссия давала.
— Вы должны установить, что концепция Калебанцев о разъединении соответствует точно понятию «смерть», — сказала Абнетт. — Вы не можете сделать этого, потому что это неправда. Так зачем вы вмешиваетесь? Это просто безвредная игра между заключающими контракт сторонами.
— Более чем игра, — сказал Калебанец.
— Фанни Мэ! — рявкнула Абнетт. — Ты не должна вмешиваться! Помни о нашем соглашении!
Маккай уставился в направлении не-присутствия Калебанца и попытался понять спектральное свечение, которое отвергали его органы чувств.
— Различайте конфликт между идеалами и структурой… — говорил Калебанец.
— Вот именно, — сказала Абнетт. — Я уверена, что Калебанцы не страдают от боли, что у них нет даже такого термина для ее обозначения. Если мне доставляет удовольствие устроить видимую порку и наблюдать за реакцией…
— Вы уверены, что она не страдает от боли? — спросил Маккай.
И снова на лице Абнетт заиграла улыбка:
— Я никогда не видела, чтобы она страдала от боли. А вы?
— А вы видели, чтобы она делала что-то?
— Я видела, как она приходит и уходит.
— Вы страдаете от боли, Фанни Мэ? — спросил Маккай.
— Нет ссылки на это понятие, — сказал Калебанец.
— Эти порки могут привести к вашей конечной разъединенности? — спросил Маккай.
— Объясните «привести к», — сказал Калебанец.
— Есть связь между поркой и вашей конечной разъединенностью?
— Общие связи вселенной включают в себя все события, — сказал Калебанец.
— Я хорошо плачу за свою игру, — сказала Абнетт, — так что перестаньте вмешиваться, Маккай.
— Как вы платите?
— А вот это уже не ваше дело!
— Это мое дело, — сказал Маккай. — Фанни Мэ?
— Не отвечай ему, — рявкнула Абнетт.
— Я могу еще вызвать полицию и офицера Суда Осмотрительности, — сказал Маккай.
— Да, пожалуйста, — подхватила Абнетт, — Вы, конечно, готовы отвечать по иску о вмешательстве в официальное соглашение между согласившимися членами различных видов?
— Я все еще могу получить предписание, — сказал Маккай. — Ваш настоящий адрес?
— Я отказываюсь отвечать, мне нужен защитник.
Маккай взглянул на нее. Она опять его обыграла. Он не мог обвинить ее в побеге, мешающем следствию, пока преступление не доказано. Чтобы доказать преступление, он должен заставить суд представить ей соответствующие документы в присутствии свидетелей, привести ее в суд и позволить ей встретиться с обвинителями. А ее защитники будут связывать его по рукам и ногам на каждом шаге на этом процессе.
— Допускается суждение, — сказал Калебанец. — В контракте Абнетт ничего не сказано, что она не должна открыть сумму контракта. Наниматель предоставляет воспитателей.
— Воспитателей? — спросил Маккай.
— Очень хорошо, — уступила Абнетт. — Я обеспечиваю Фанни Мэ самыми хорошими учителями и учебными пособиями, которые только может предоставить наша цивилизация. Она впитывала нашу культуру. Все, что она просила, она получила. А это не дешево.
— И она до сих пор не понимает, что такое боль? — настоятельно потребовал Маккай.
— Надеюсь получить должные источники, — ответил Калебанец.
