-- Ты хочешь сказать, что я не прав? -- спросил я.
-- Нет, отчего же. Возможно и прав.
Через двадцать минут папа не выдержал, или, может, действительно прошло полчаса, но он сам стал вызывать Славина. Опять какие-то помехи, экран "прыгал", а затем Славин появился на экране, улыбка -- во!
-- Ты чего? -- спросил папа. -- Куда ты делся?
-- Ой, Вова, -- сказал Славин. -- Ну никак не мог связаться с вами! Молчите -- и все тут!
-- Ну, ладно! А чему ты так радуешься? Неужели?!
-- Порядок! -- крикнул Славин. -- Полный порядок, Вова! Все! Все, как ты хотел!
-- Дома садимся, да?! -- заорал папа.
-- Ну да! Они там действительно во Всемирной Лиге спор затеяли. Но наши железно сказали: никакая ни Европа, а Москва. А некоторые наши сказали, а почему бы и не город-спутник Рыжкина, космодром там приличный. А тут и я ввязался в разговор с просьбой гостей. Словом, Вовик, сядешь дома, и гости тоже. А представители Лиги вот-вот к нам прилетят. Разные, с разных точек планеты. Работы, посадочной, по горло.
-- Американцы летят? -- спросил папа.
-- Спрашиваешь! Переполошились. Европа тоже летит. Да все уже вылетели.
-- Я именно с тобой связь держать буду? При посадке, -- спросил папа.
-- Ага. А других земных гостей еще трое диспетчеров примут. Надо полагать, они раньше вас прибудут. А твоего Ир-фа тоже я приму.
-- Все. Точка, -- сказал папа. -- Я тебя за все обнимаю, старик. Жди. Иногда будем связываться.
-- Само собой. Ты не волнуйся, Вовик.
-- Пока, -- добавил папа, и я увидел капельки пота на его напряженном радостном лице. Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони и сказал: -Теперь будем ждать, когда увидим нашу Землю, сынок.
Я кивнул.
-- А потом уже, когда она будет поближе, начнем торможение, а там... там и до сюрприза недалеко.
Это поразительно (от всяких там переживаний, что ли), но я, завалившись на свою койку, уснул. Крепко, без снов, как в черный космос провалился. Наверное, я долго спал, но папа не разбудил меня. Я проснулся внезапно, резко вскочил -- батюшки, времени-то сколько! -- и влетел к папе в отсек пилотирования.
-- Ой, проспал все, да?!-- сказал я.
-- Нормально, сынок. Гляди внимательно.
Я поглядел на экран обзора, папа включил приближающее устройство, и я увидел... нашу Землю. Нашу Землю! Нет, просто не верилось!
-- Ха-ха! -- сказал папа, как маленький. -- Понял, почем фунт изюму? Вот она, наша планеточка! Скоро будем дома. Я уже давно связался с Ир-фа, -добавил он. -- Они начали притормаживаться, хотя и так шли для себя медленно.
-- Что же ты меня не разбудил? Когда Землю рассмотрел? -- сказал я. -Эх ты, папа!
-- Да не хотелось. Ты устал, -- странным для него, назидательным каким-то голосом сказал он. Но я уже смотрел на Землю не отрываясь -- как магнитом притянуло. Славин вышел на связь сам: вероятно, пока я спал, он уже не раз говорил с папой.
-- Ну как там у вас? -- спросил папа.
-- Все ожидаемые машины -- в воздухе, -- сказал он. -- Какие дальше, какие ближе, но летят. Наших-то, из Москвы, мы раньше других примем. Видно Землю?
-- Ага, -- сказал папа. -- Видно, но пока она маленькая, ну ты сам знаешь. Скоро начну подтормаживаться. А гости уже начали торможение. Привет.
Мне ничего не оставалось, как играть в детскую игру (папа не запретил) -- то отключать приближающее устройство, то вновь включать его. Каждый раз после паузы, после нового включения, Земля оказывалась все ощутимее ближе. Я аж прямо извелся от нетерпения, когда же наступит тот момент, когда мы запросто сможем рассмотреть сверху здание диспетчерской, сам космодром и даже высокую заградительную решетку и людей: толпы людей, а среди них -нашу маму.
При очередной связи со Славиным папа строго спросил:
-- Славин, а жена что, как она? А?
-- Да говорил я с ней, говорил, ты же спрашивал. Будет к вашему приземлению, успокойся.
-- А она здорова, а? -- спросил папа. -- Ты не скрывай!
-- Здорова, здорова. Ни на что не жаловалась, по крайней мере.
-- Свяжись с гостиницей или поручи это кому-нибудь. Гостей много. Лучшие номера! Понял? Люкс!
-- Уже сделано, -- сказал Славин. -- Не твоя это забота!
Земля постепенно приближалась, Ир-фа сказал, что вполне видит ее: очень большая и красивая; к разговору вскоре подсоединился Славин и сказал, что уже какое-то время нащупал корабль инопланетян, теперь вот и "Птиль" появился, а корабль инопланетян, вероятно, громадина.
Через некоторое время папа начал притормаживать "Птиль". Мы все больше и больше приближались к Земле и наконец сумели увидеть ее сверху не всю целиком, а уже только ее часть, то есть не всю, находясь высоко над ней, а просто часть ее, будучи над ней, почти совсем рядом с ней. Папа перешел на радиосвязь и сказал:
-- Земля-шестнадцать. Земля-шестнадцать. Я -- "Птиль". Слышите меня?
И Славин ответил:
-- "Птиль". Я -- Земля-шестнадцать. Слышу вас хорошо.
-- Постепенно перехожу на режим посадки, -- сказал папа. -Земля-шестнадцать. Поняли меня?
-- "Птиль". Вас понял. Посадку разрешаю.
Наконец наш экран четко обозначил границы космодрома и пространство вокруг него, но это с помощью приближающего устройства: детали космодрома были пока еще не видны.
В этот момент я почувствовал руку на своем плече и, скосив глаза, увидел на плече папы и другую руку: он подошел к нам едва слышно.
-- Неужели проспал? -- сказал Латор извиняющимся тоном.
-- Ну что вы, Латор! -- сказал папа. -- Ни капельки. Как самочувствие? Вас не смущает наша просьба? Плотность воздуха очень схожа с политорской.
-- Ну что вы! Я даже устал просто ходить или лежать. Коммуникатор-переводчик я оставляю на себе, так? Что я должен сделать? Там, на Земле?
-- Да что угодно! -- Папа засмеялся. -- Подойдете к ним, скажете, кто вы и откуда, "Птиль", мол, садится, а ваши -- чуточку позже -- и все. Пожелаете всем "Долгой жизни".
-- А ваша мама? -- спросил Латор. -- Мне бы хотелось обратиться именно к ней тоже.
-- Ну конечно, это можно. -- Папа был явно польщен.
-- Но как мне к ней обратиться? Как это у вас принято? И как я ее узнаю?
-- Это просто, -- сказал папа. -- "Дорогая Лидия... " и всякое такое. А ее мы вам покажем.
-- Лидия? -- сказал Латор. -- Прямо по-политорски.
-- Нет, по-нашему, по-земному.
-- Очень похоже на наши женские имена.
-- Даже очень, -- сказал я. -- Латор, а еще ты можешь сделать вот так, подойдя к ней!
Я взял его руку в свою, склонился к ней в поясе и едва коснулся ее губами.
-- Это так надо? -- спросил Латор.
-- В общем-то нет, -- сказал я. -- Это очень старинный способ здороваться или прощаться с дамой. Кое-где иногда им пользуются. Пап! -заорал я. -- Смотри, смотри, почти все видно. Смотри! Сколько народу нас встречает! Видишь решетку? А представителей Лиги? Смотри, смотри! Да это же мама! Наша мама! Ты видишь?! Это она! В белом платье! Латор, она единственная в белом платье, ты не ошибешься! Лицо папы прямо светилось.
