— Это было бы бесполезно, — сказал Кельбик. — Если я правильно понял, они тоже уже идут по пути практического использования гиперпространства. Один из них хвастался этим передо мной.
— Я тоже думаю, что лучше всего объясниться сейчас — раз и навсегда.
В тот момент, когда мы уже приземлялись неподалеку от Хури-Хольдэ, пришло сообщение от нашего флота. Враг был уничтожен, но от третьей планеты на нас надвигалась настоящая армада. Я приказал разведывательным космолетам отступить.
Мы с Кириосом приложили максимум усилий для того, чтобы в кратчайший срок приготовиться к обороне. В некотором смысле я даже не был раздосадован тем, что враг нападает: так мы смогли бы сражаться близ наших баз, что всегда является преимуществом. Так как все наши города были скрыты глубоко под землей, то и особые потери им не грозили. Земля, а следом за ней и Венера, продолжали мчаться к системе Белюля со скоростью, которая уменьшалась с каждым часом, но все еще оставалась головокружительной. Разумеется, наше появление должно было как-то нарушить равновесие системы, однако после того как мы смогли определить массы различных планет, расчеты показали, что вывести наши миры на подходящие орбиты, не вызвав нового катаклизма, вполне возможно.
Вскоре после нашего возвращения один из наших космолетов примчался в Хури-Хольдэ на предельной скорости: на борту его находился пленник из числа людей, обнаруженный живым, в спасиандре, на разрушенном вражеском корабле. Я приказал немедленно привести его к нам.
Он прибыл под охраной двух огромного роста солдат, которых Кириос определил мне в телохранители. То был человек среднего роста, довольно хрупкий, очень смуглый, с живым и открытым взглядом. Дождавшись прихода Кириоса, я приступил к допросу.
Его звали Элеон Рикс. Ему было тридцать два тельбирийских года (по старому земному исчислению я не дал бы ему больше двадцати пяти). На борту звездолета он был инженером.
— Почему вы на нас нападаете? — спросил я. — Мы пришли к вам с миром. Наше солнце взорвалось, но нам удалось спасти наши планеты. Всё, чего мы просим, так это света какой-нибудь звезды. Мы не хотим врываться к вам силой, хотя еще две планеты ваша звезда вполне могла бы согреть! Мы не хотим войны. Перед тем как достичь вашей солнечной системы, мы прошли через систему Кириоса Милонаса, здесь присутствующего, но поскольку его соотечественники отказали нам в гостеприимстве, мы мирно удалились. Мы и тут бы поступили так же...
Я умолчал, что был далеко в этом не уверен!
Какое-то время он не отвечал, затем, презрительно ухмыльнувшись, сказал:
— Выходит, сначала вы изгоняете наших предков, а теперь являетесь выпрашивать себе местечка рядом с нашим солнцем?
— Даже любопытно, откуда взялась эта абсурдная легенда, — сказал я. — Мы никогда не изгоняли ни ваших предков, ни предков Кириоса, ни тех людей, что улетели на гиперпространственных звездолетах, так, увы, и не вернувшихся. Известно ли вам, что только один звездолет сумел возвратиться на Землю?
— Откуда нам это может быть известно? Уж не хотите ли вы сказать, что неуправляемость гиперпространственных двигателей была случайностью?
— Мы до сих пор не научились как следует использовать гиперпространство! Как мы могли в этом разбираться более пятисот лет тому назад? Вот вы сам от какого экипажа происходите? Кириос — от третьего.
— А я — от одиннадцатого, если верить преданию. Сколько их было всего?
— Шестнадцать. Вернулся только четвертый, да и то по чистой случайности.
— Значит, то, чему нас учат с детства, ложь? Нам говорили, что земляне на случай катаклизма, который, если верить вам, все-таки произошел, решили рассеять человеческий род по всему космосу и разослали повсюду экипажи, не предупредив людей о том, что они никогда уже не смогут вернуться. Выходит, всё это — выдумки?
— Но ведь звездолет ваших предков вылетел где-то между 4120 и 4125 годами, тогда как первый отправился в космос еще в 4107 году. Ваши предки прекрасно знали, что они могут не вернуться!
— Что есть риск для жизни — да, об этом они знали, согласен. Но они и подумать не могли, что их предадут!
— Уверяю вас, никакого предательства не было. Хотите — верьте, хотите — нет. В любом случае, мы теперь в состоянии войны, ваш народ и мой. Со своей стороны, я ничего так не желаю, как остановить ее. А чего, в свою очередь, хотите вы?
— Уничтожить вас, или же, если не получится, хотя бы изгнать вас из нашей солнечной системы!
Я пожал плечами.
— Боюсь, теперь говорить об этом уже слишком поздно. Если бы вы встретили нас мирно, как народ Кириоса, тогда, возможно... Но теперь мы уже здесь, и здесь останемся! Мы устали скитаться в межзвездной ночи!
— В таком случае — война!
— Что ж, пусть будет так. Выходит, мы враги, если только ваше правительство не решит иначе, так как, в конечном счете, вы всего лишь бортинженер звездолета. На каком принципе основана работа ваших двигателей?
— Этого я вам никогда не открою!
— Я и не жду, что вы расскажете нам всё по доброй воле. У нас есть специальные средства. Последний вопрос: кто эти существа, которые сражаются вместе с вами? Ваши союзники? Слуги? Это туземцы?
— Какие еще существа? Мы здесь одни. На Тельбире не было никого, когда мы его нашли.
— Довольно уже этих шуточек! Вы прекрасно знаете, о ком я говорю. О трехглазых гуманоидах с пурпурно-красной кожей, которые выступают на вашей стороне!
— Это еще что за бредни?
Он выглядел искренне ошеломленным.
Я сказал несколько слов по интерфону, и на настенном экране началась демонстрация одного из фильмов, снятых во время подземного сражения. Рикс явно пребывал в недоумении.
— Ну да, это подземелья Тхэра. А тот человек, который сейчас упал, Дик Ретон, мой бывший капитан на «Пселине». Но это еще что за красные чудища?
Другой фильм показал пленение самого Рикса. На заднем плане в искореженном проходе были видны два гуманоида, точнее, их трупы.
— Ничего не понимаю! Корабль — мой, и это действительно я. Но кто эти монстры? Вы скомпоновали фальшивку, но зачем? А, ясно — для пропаганды! Хотите выставить нас перед своим народом как союзников отвратительных тварей!
— Фильм самый что ни на есть настоящий, — вмешался Кириос. — Эти «монстры», как вы их называете, задали нам в разы больше жару, чем вы сами. Вы что, в самом деле ничего о них не знаете, или просто память отшибло?
— Ну всё, шутки кончились! — вскричал я. — В последний раз спрашиваю: вы будете отвечать на вопросы? Нет? Тем хуже для вас, придется прибегнуть к психоскопу. Предупреждаю, это крайне болезненно, и после психоскопа вы будете напоминать лишь жалкое подобие человека, не имеющее ни воли, ни разума.
