- Это невозможно, - пробормотал Дэмьен.
Таррант кивнул:
- По крайней мере, очень странно. Маленькие, конечно, могут пройти незамеченными... но даже если так, речь о том, что здесь брешь в сейсмической активности. Только бы она продержалась достаточно долго, чтоб мы успели дойти.
- Кстати, - вскинулся Дэмьен, - а нет ли какой-нибудь возможности не дать Хозяину Лема выследить нас? Кажется, он пробил твое Затемнение...
- Нельзя ослепить ясновидящего, - резко заявил Таррант. - Но можно отвести ему глаза. Прошлой ночью я подготовил Творение, которое должно этому помочь. Оно подействует... здесь! - Он ткнул в точку на карте в двух днях пути на восток. - Мы находимся как раз на таком расстоянии на пути в Лема, и он это знает. Но пока наша пятерка достигнет этой точки, я принял меры, чтоб нас заменила подделка. Наши двойники продолжат наш путь, - его ноготь прочертил линию через горы, в Лема, к месту, где встречались три плато, - сюда.
Он указал точку милях в двенадцати на восток от энергетического узла и вопросительно взглянул на ракханку.
Та подалась вперед и передвинула его руку на несколько дюймов южнее. И кивнула.
- Здесь кратер. - Она посмотрела на Тарранта. - И западня.
- Пока они будут добираться туда, его Творение будет тянуться к ним. Мы станем как бы невидимы.
Дэмьен гневно уставился на него. Что-то в его лице заставило Сензи поежиться.
- Ты хочешь использовать людей, - тихо сказал он. - Ракхов.
- Хорошую подделку нельзя сотворить из воздуха. Такая иллюзия ни на миг не введет в заблуждение посвященного. Она недостаточно материальна, и когда он захочет выяснить, что скрывается под поверхностью...
- Ни в чем не повинных ракхов.
Охотник потемнел лицом:
- Это война, священник. А на войне бывают несчастные случаи. С невинными тоже.
- У тебя нет на это права.
- У меня есть власть. И хватит об этом. Я не собираюсь устраивать дискуссию. Особенно когда на чаше весов - моя собственная жизнь. Я сделал слишком большую ставку в игре, и если я умру, меня ожидает чертовски горячий прием. Так что Творение сработало. Я уже защитил его. Когда мы попадем сюда, - он сердито постучал по карте, - пять обманок достигнут кратера Санша. И так как мое Действие связано с живой плотью, они его убедят, и наш враг будет следить за ними, не за нами - пока они не умрут. - Он не спеша выпрямился. - Я не намерен погибнуть здесь, священник. Тем паче ради твоих моральных принципов. И лучше бы тебе смириться с этим.
Не отвечая, Дэмьен повернулся к Сиани.
- Си...
- Не надо, Дэмьен. Он прав. - Женщина коснулась его руки; его передернуло, как от боли. - У нас нет выбора, неужели ты не понимаешь? Нам необходимо это Творение либо что-то подобное. Или же мы должны сдаться. Но я не могу, Дэмьен. Не могу отступить. А ты?
Он молча отодвинулся от Сиани. Трудно было прочесть что-либо на его лице, но холод его заставил Сензи вздрогнуть.
- Вы победили, - наконец выдавил он. - Я не буду вмешиваться. Я не смогу. Но ты заплатишь за эти жизни - кровью. Клянусь.
Охотник негромко, зло рассмеялся:
- За эти, за те, за тысячи других.
Утро. Новый день. Она пришла к Сензи, когда он собирал топливо для костра. И это так поразило его, что он чуть не выронил вязанку.
- Сиани?
Солнечный свет проливался сквозь безлистые ветви над головой, выдавая ее бледность. Ее слабость. Две прошлые ночи выжали из нее больше сил, чем они могли представить.
- Я думала, что ты не откажешься от компании.
Слова не доходили до парня, пока он не взял себя в руки.
- Ты не должна покидать лагерь.
Женщина пожала плечами. Это была лишь тень ее прежних движений, да и сама она походила на тень. Даже взгляд ее словно ослабел.
- Ты беспокоишься, как и он. - Она поискала, на что бы сесть, и примостилась на пеньке. - Иногда я от этого так устаю. - Вздохнув, она сползла пониже и прилегла. - Иногда так хочется убежать... от страхов, от людей. - Она поймала взгляд Сензи, задержала его. - Ты понимаешь, о чем я?
Он почувствовал, как кровь прилила к его щекам; с усилием подавил желание сбежать от нее.
- Это очень опасно, Си. Ты не можешь оставаться одна, даже на несколько минут.
- Я знаю, - выдохнула она. - Но... когда очень многим рискуешь, чувство опасности притупляется. Ведь такое возможно? Иногда я стараюсь напомнить себе, как близко мы подошли к нашему врагу, как велико его могущество... но даже тогда ощущаю какую-то отстраненность. Нереальность. Как будто мне надо делать такую работу - бояться. - Она взглянула на свои ладони, словно надеясь найти на них ответ. И тихо произнесла: - Не было случая рассказать тебе раньше. Про воспоминания. Только отрывки, кусочки... но они опять появились. Когда Джеральд проводил Творение. Как будто, пока эта тварь занимала мое тело, я воспринимала ее разум. Моя память заключена в ее плоти. - Она подняла взгляд на подмастерье. Карие глаза блеснули на солнце. - Я вспомнила... как ты пришел ко мне. Ты помнишь, Зен?
Это было так давно, в таком чужом мире, к которому уже не было возврата, что ему понадобилось время, чтоб воскресить все в памяти. Воскресить себя тогдашнего.
- Да, - тихо сказал он. И поморщился, окончательно вспомнив.
- Ты был молод. Так молод! Помнишь? Образ, что сохранился с нашей первой встречи. Твое лицо. То, что я увидела в нем... что Прозрела в тебе. Но больше всего запомнилась твоя юность. Боги, ты был так юн...
- Мне и сейчас всего тридцать четыре, - защищаясь, вставил подмастерье.
- Действительно. Еще молод. Тело еще не стареет - хотя бы не так быстро. Еще в том возрасте, когда Фэа может восстановить плоть... - Она помолчала, обдумывая какую-то мысль. Потом что-то решила для себя. - Ты помнишь, зачем пришел ко мне? Чего ты хотел?
Его лицо уже пылало. Он отвернулся:
- Пожалуйста, Си...
- Тут нечего стыдиться.
Он покачал головой, закусив губу; его поразило, что память прошлого может до сих пор вызывать живую боль.
- Это не стыд, Си. Это... Я не понимал. Ничего не понимал. Я хотел, чтобы мир был другим, чем он есть.
- Ты пришел ко мне в поисках Видения, - мягко проговорила она. - Не власть, не здоровье, даже не бессмертие... Тебя не интересовало то, чего ищут другие. Только Зрение.
Он старался совладать со своим голосом, но на это уходили все его силы. Внутри все в нем тряслось, душа трепетала от унижения.
- А ты объяснила мне истину. Что я никогда его не получу.
- Да. Я сделала это. Служение, подобное твоему, заслуживает честности, хотя правда может ранить очень больно. И если она действительно ранила, так это потому, что многие люди лгали тебе - заставляли тебя верить, что есть какая-то надежда, но они не были...
- Они не были посвященными, - быстро вставил он. - Они не могли знать.
