– Я чую, это здесь!
Профессор пожал плечами.
– А что здесь-то? И что сделать надо?
– Не знаю. Этого не знаю, – сказала Даша, виновато ковырнув носком кроссовки землю.
– Мне что, сказать «Сезам, откройся»? Ладно… ладно.
Славутич прикрыл глаза и постарался ощутить окрестности. Поля накрыла серовато-желтоватая дымка «живого», дышит, питается, перемещается. Ковер, в глубь земли он постепенно темнеет, замирает вдоль корней, уходящих глубже, тянется дальше. А вот над поверхностью обрезается почти над землей. Он мысленно потянулся, сканируя территорию. Ничего вроде необычного…
– Профессор! Посмотрите сюда! – воскликнула Даша.
Он открыл глаза, от неожиданности шагнул назад. На высоте полуметра повисло овальное трепещущее зеркало, переливающееся, словно бензиновая пленка на воде. К нему недвусмысленно повисли три ступеньки.
– Э-э, похоже, допуск получен. Похоже, нас приглашают войти в этот… не слишком оригинальный для нашего привередливого вкуса вход.
Прозрачная мембрана коснулась лиц на мгновение, словно нежнейший шелк, и растаяла. Окрестности не изменились – они просто прошли насквозь. Но перед ними появилось невероятное сияющее существо. Казалось, сверкающий слиток белого золота сошел с неба, замер и чуть потускнел – проявились формы и черты. Над головой вознесся идеально симметричный веер белоснежных крыльев. Стройное тело сияло белым металлом. Существо подплыло ближе, раскинув руки. Людей накрыла волна любви, нежности и приязни – Славутич шагнул вперед, а Даша вовсе упала на колени, зарыдала.
– Бог есть любовь… Ты бог? – пробормотал профессор.
– Притяжение – один из ликов гравитации. Любовь – это человеческое понимание, уровень эмоций. Ты сам научился осознанно ее активировать, потому к тебе тянутся существа. Ты прошел почти до конца. Это последняя инициация… Осталось лишь активировать антигравитацию.
Сияние померкло, существо налилось угрожающим багрянцем, и людей захлестнула волна всемогущей, всепоглощающей ненависти. Сокрушительный удар ее выбил воздух из легких, сшиб и покатил людей по земле вместе с клубами пыли.
Громкий трубный аккорд раздался в воздухе, и ненависть словно выключили. Славутич, тяжело дыша и отряхиваясь, поднял за руку Дашу, растирающую колено. А человекообразное существо разделилось на две части – белоснежную и багряную, стояло нейтрально, ждало.
– Все понятно… чего же непонятного. Встретил некий ангелоподобный киборг. Вот, инициировали, значит… я теперь весь такой инициированный. Вот только ни разу не понятнее стало, что из этого следует. Мне что теперь, надо покусать кого-то для полного счастья? Кровушки у трудового народа испить, как настойчиво рекомендуют наши венгерские друзья?
Раздался чистый хрустальный смех:
– Ну что вы. Это лишь причудливые интерпретации некоторых слегка приподнявшихся человеческих существ. Слабое биологическое сознание трансформирует прямую неизвестную информацию в нечто, что имеется в памяти.
– Ария Риголетто, напетая Мойшей по телефону, да? Так, и что же оно должно было усвоиться? Насколько понял, я вам зачем-то нужен.
– Да, нужен. С твоим появлением закончился эксперимент постижения. Однако значительно проще будет объяснить, если женщина удалится. Можно быстро стереть лишнее из ее памяти, поместить взамен полезные обучающие воспоминания, и все будет хорошо. Перейти проще будет решиться с ее поддержкой.
Глаза Дарьи заблестели, слезы прочертили влажные дорожки, голос дрогнул с печальной обреченностью:
– Я не хочу лишаться памяти об этих днях. Они мне дороги, как… как память.
– То есть это вы во сне, значит, заморочили Даше голову?
– Предоставленная информация так преломилась у нее через призму эмоций. Нам не важно преломление, главное – она заставила действовать. Действие ведь самое важное в этом мире. А действовать люди начинают, лишь если толкает сильная эмоция. Иначе не преодолевается барьер бездействия, в просторечье называемого ленью. Особь с подходящими параметрами простимулировали, она отреагировала, и результат достигнут.
– Шла на съедение добровольно… как мышка… – прошептала Дарья. Губы у нее искривились, на глаза навернулись слезы… Профессор обнял ее, тронул губами жилку, бьющуюся на виске, и шагнул вперед, прикрыв ее от злых холодных слов.
– Очень интересно. Славутич, сами видите, последние ваши действия совершенно бессознательны. Работает исключительно эмоциональная составляющая, разум отодвинулся. Даже ваш, могучий и внушительный, отшатнулся!
– Или просто дал место тому, чему должен был дать!
Профессор сжал кулаки, опустил голову. Лоб изрезали вертикальные морщины. Меж собеседниками повисло молчание. Несколько секунд Славутич боролся с собой, но смог вернуть нормальный цвет лица и сказать почти спокойно:
– Изложите подробности.
Позади людей возникли и повисли в воздухе два круглых белых кресла в форме полусфер.
– Закончен эксперимент постижения. Я буду проецировать информацию вам в мозг, профессор. Ваша же подруга… тоже что-нибудь уловит. Насколько сможет, конечно.
Можете называть нас ангелами, или киборгами, или механоидами… Какое название покажется более подходящим. Мы познаватели Вселенной. Смысл жизни в непрерывном познании. Наше бытие активировал очередной всплеск нового. Мы вышли для очередного познания из капсулы.
В сознании профессора пошли яркие проекции, Даша тоже насторожилась, всматриваясь.
На заросшую буйной растительностью почву ступили прекрасные крылатые существа. Передний простер руки, улавливая ветер, лучился удовольствием познания… но вдруг сверху из-за высоких папоротников вывернулась длинная серая шея с многочисленными наползающими друг на друга складками кожи. Громадная пасть хамкнула, и огромные зубищи пронзили тело двумя рядами насквозь.
– Мы попытались понять это существо. Но оно лишь хватало и крошило наши тела, глотало, хотя в них не было для него питательной ценности. Мы попытались указать ему на бессмысленность таких действий. Но тщетно. На этой удивительной планете буквально все двигалось, хватало и пожирало друг друга. Но тем не менее в этом был какой-то странный смысл, шло развитие, усложнение. Только вместо мышления работали другие механизмы. Рефлекторика, сродни простейшим автоматам, каким-то образом завязанная на озарениях.
Наши тела раз за разом уничтожались крупными, мелкими и даже крохотными организмами. Нам это почти не вредило – попросту возвращались раз за разом в память капсулы и синтезировали новые тела.
Мы назвали силы, движущие этими существами, – эмоциями. Но постичь и использовать их не могли, поскольку не появилось понимания. Единственный выход был сотворить симбионтное тело, имеющее в структуре самые мощные и интересные источники эмоций, вместе с тем чтобы оно вмещало разум.
