- "Мятежники... - подумал Константин. - Еще недавно мятежниками называли совсем других!" Какая ирония... Насколько же переменчиво все в этом мире, а мы мечтаем о постоянстве лучших черт человека. Может, и не напрасно?
- Но в сторону лирику, радиостанцию в руки! Константин взял инициативу по проведению переговоров на себя. Никто не возражал - это был действительно неплохой вариант.
- Вызываю на связь полковника! Повторяю: вызываю на связь полковника. Я Константин, и я знаю, что вы меня слышите, полковник. Отвечайте! Прием! Сквозь шипение и треск помех - под землей очень неустойчивая связь - донеслось:
- Я узнал тебя, оборотень! Чутье на этот раз меня подвело... Я желал видеть в тебе соратника, а получил врага! Думаю, ты сам понимаешь, какова степень моего доверия твоим словам... Так что ты хотел сообщить мне такого интересного? Прием!
- Господин полковник, единственная наша цель - разрешить сложившуюся ситуацию мирным путем. Прием!
- Мирным путем, говоришь?.. Вот это вряд ли. Мы будем сражаться до последнего солдата, понял? Так и передай своим корешам. Прием!
- Можем предложить более приемлемый вариант. Прием!
- Это какой же? Прием!
- Вы отдаете приказ своим диверсионным группам, которые разослали по всему миру, по отмене заданий, разумеется - с подтверждением об исполнении. Мы же, в свою очередь, устраиваем все так, что вы получите возможность бежать со своим отрядом куда угодно. Естественно, без оружия. Даем полную гарантию вашей безопасности. Прием!
- И с какой стати я должен вам верить? Обманувший однажды - непременно обманет снова. Прием!
- Зря вы так... Лично я вас никогда не обманывал. Не договаривал всего - это да. Уничтожал некоторые документы - да. Но обманом не занимался, нет. Решать вам, но не забудьте, пожалуйста, что у ваших боевиков есть семьи, и у многих - дети. Не добавляйте, пожалуйста, сирот в нашем многострадальном мире... Прием!
- Мне надо подумать. Прием!
- Долго?
- Пока не знаю!
- Мы можем дать вам пятнадцать минут, не больше. Прием! Неожиданно рацию попросила Полина.
- Уважаемый полковник! Я обращаюсь к вам как представитель Администрации Президента. Да и чисто по-женски хотелось порекомендовать вам прекратить сопротивление и принять предложенные вам условия. Прием!
- Ты вообще кто такая? Знать тебя не знаю. И потом, что ты можешь понимать в военных вопросах?! Константин, где ты там? Прием!
- Она действительно из Администрации Президента, - подтвердил Константин, когда Полина вернула ему рацию, - секретарь-референт Всеволода Карловича Дрозда. Прием!
- А-а, знаю такого... гражданский, тормоз передовой военной науки... И что эта дамочка может мне сказать хорошего? Даст письменную гарантию, подписанную Президентом? Ха! Знаю я, чего стоят подобные бумаги у нас в государстве... Я лучше вам поверю! Не мешайте, буду думать.
- Время пошло!
- Раздался щелчок, и все стихло. Только шипение помех в динамике.
- Ну что, по кофейку? - предложила Иззя-Кристи.
- Пожалуй! - согласился Константин. - В горле и впрямь пересохло от этих переговоров. Черт бы побрал этого полковника! Упрямый, как баран... впрочем, как и все военные.
- Водитель гостеприимно раскрыл двери лимузина. В салоне уже был выдвинут столик, маня к себе, дымились чашечки с кофе... Перерыв на кофе прошел в теплой уютной атмосфере, отведенные полковнику пятнадцать минут на размышления пролетели незаметно. Не выходя из машины, Константин снова включил рацию.
- Полковник! Вызываю на связь, вызываю на связь... Прием!
- Слышу, слышу тебя, мой мальчик! Раз переговоры ведешь ты, значит, ты у них там самый главный, верно?
- Мы все здесь главные... Так каково ваше решение, полковник? Прием!
- У меня один вопрос, уважаемые. Как могу я подтвердить, что приказ отменен? Я имею в виду группы, находящиеся за рубежом. Прием!
- На самом деле, все просто до банальности! Ваши диверсанты сдаются местным властям. Арестованных по нашей просьбе - вернее, по просьбе дипломатических служб - возвращают сюда, в Россию, где их ждет амнистия. Они же пока ни кого не убили! Вот и все. Прием!
- Допустим, я согласен. И что, выходит, пока не поступят сведения по дипломатическим каналам, мы вынуждены будем оставаться на месте? Прием!
- Да. В целях вашей же безопасности. Каково количество групп? Прием!
- Сорок три. Прием!
- Сколько-сколько? Не может этого быть! Прием!
- Истинная правда, мальчик мой! Полковник никогда не мелочится. Неужели, не помнишь? И вот что... Ваше... а в какой-то степени и мое... счастье, что день "Х" еще не наступил!
- Сами можете судить по количеству диверсионных групп, какой хаос воцарился бы в мире, если бы руководители всех ведущих государств не смогли выполнять свои обязанности в один и тот же час и день!
- Мои друзья за океаном меня просто не поймут. Разве можно им объяснить очевидную для нас, европейцев, вещь? Слишком велика разница в истории и жизни государств.
- Янки - они и есть янки, им нас не понять, у них никогда не было большой беды, вроде татаро-монгольского ига, продержавшегося дольше, чем существуют Соединенные Штаты Америки! Вот вам и ответ. Я, как патриот, плюю на данное им обещание! Я его нарушу. Тем паче, что им оно все равно ничего не стоило, даром обошлось...
- У меня только один вопрос. Как могут сдаться мои диверсанты, если они - крысы, пусть необычные, но все же крысы?.. Общение с ними и подготовленных-то людей вызывает некоторые затруднения, можно представить, какой шок вызовет у простых обывателей целая армия разумных крыс, которые, вдобавок, еще и в блокнотиках пишут, общаясь таким образом...
- Представляю, как у них вытянутся лица и волосы зашевелятся... или что похуже. Но назад пути нет. Я уже отправил шифрограмму, диверсионные группы ее получили. только я могу ее отменить. Вас устраивает такой вариант? Отправляем к вам переговорщика, он передаст список запасов провизии, необходимых на то время, пока все не выяснится и не уляжется. Прием! Как поняли? Прием!
- Вас поняли, полковник. Мы рады, что вы теперь на нашей стороне! И не важно, что с точки зрения закона, вы небезгрешны, главное - вовремя осознать! Ждем вашего парламентера. Все, конец связи.
- Через некоторое время показался солдат из числа сторонников полковника, безоружный. Александру-Эдварду физиономия парламентера сразу показалась знакомой. Приглядевшись более внимательно, он узнал его. Это был старый знакомый, тот, с которого все и началось.
