— Да, но ты не ответил на вопрос.
— Как моя теория объясняет локальные врата? Пока не знаю. Я работаю над этим, но в этих условиях трудно сосредоточиться. — И Слуш указал на первые людские фигуры, с оружием в руках появляющиеся из-под лесного полога.
Вскоре у подножия холма собралась толпа в пятьсот двадцать человек, включая женщин и грудных детей.
— Как интересно, — проговорил Слуш. — Их желание поучаствовать в расправе столь велико, что они взяли с собой своих детей, лишь бы не оставаться с ними в деревне. Значит, нам удалось их серьезно разозлить. Очень хорошо! Мне было бы неприятно сознавать, что мой план стал косвенной причиной голодной гибели десятков брошенных младенцев.
— Прежде чем шагнуть во врата, они могли бы вернуться в свою деревню за детьми, — возразил Дейв.
— Да, но за это время действие дурманящего напитка ослабло бы, и туземцы могли бы передумать и отказаться от преследования.
Пока все племя стояло по колено в зеленоватой воде, шестеро шаманов медленно двинулись вверх по склону холма, нараспев читая свои молитвы. Они просили у Сияющего Демона прощения за то, что вторгаются в его владения, объясняли, что должны спасти своих предков из рук чужеземцев-кощунников, и уверяли, что немедля побросают всех негодяев прямо демону в пасть. Слушая их пение, Дейв не мог сдержать улыбки.
Когда шаманы приблизились на расстояние окрика, он вскочил на ноги и воскликнул:
— Стойте!
Шаманы замерли, заслоняя глаза ладонью от нестерпимого сияния врат, и втянули головы в плечи, словно на них в любой миг могли обрушиться удары демонических бичей.
Дейв попытался приподнять над землей статую Тзи’кжепа, но та оказалась чересчур тяжела для него. Тогда он велел Слушу взять статую на руки.
— Глядите! — прокричал он. — Вот ваш предок! Отец-основатель чау’финг! Предков остальных племен я зашвырнул во врата! И теперь они ждут вас по ту сторону, в новом мире, где вы будете жить вечно! Если бы они остались здесь, то погибли бы вместе со своими потомками! Но мы воззвали к ним, и они склонились перед нашей мудростью! Они прошли через врата по своей доброй воле! Но в новом мире никто не возносит им молитвы и не приносит жертвы! Предки начинают сердиться, потому что вы бросили их! Трусливо оставили их одних в мире, где им суждено сгинуть в одиночестве! Кто даст им напиться свежей крови? К кому они явятся во сне, чтобы дать мудрый совет?
— Опять его понесло, — вздохнула Шемибоб. — Дейв, твоя речь должна быть короткой, но яркой.
— А по-моему, отлично получилось, — с некоторой резкостью ответил юноша и взмахнул рукой, указывая на статую.
— Тзи’кжеп остался здесь один! Все остальные предки прошли через врата в новые земли! И забрали с собой яйца ваших душ! Чау’финг, вы же не хотите, чтобы ваши дети росли без хрустальных яиц? Значит, вам придется последовать за предками!
— Ну хватит, не заостряй, — сказала Шемибоб. — Иначе они могут сообразить, что деревья соседних племен по-прежнему плодоносят. Давай теперь про предков.
— Вы сами решили, что я должен с ними говорить. Так не перебивайте теперь! Пожалуйста.
Дейв сам испугался, когда понял, что сейчас сказал. Приказал самой Шемибоб помолчать и не перебивать его! Сейчас она не могла ничего с этим сделать, но потом наверняка с ним расквитается! Впрочем, сейчас не время об этом думать…
Он снова указал на статую.
— Смотрите! Тзи’кжеп решил, что настало время последовать за остальными предками! И он зовет всех вас за собой! В новый мир!
Слуш, плотно зажмурившись, ощупью засеменил по мостику, переброшенному высоко над землей. Когда до врат оставалось несколько шагов, Дейв шепотом велел ему остановиться.
— Потихоньку поднимай! Стой! Да, все правильно, в эту сторону. Теперь швыряй его точно перед собой!
Деревянный идол исчез в дрожащем мареве. Из сотен глоток вырвался непроизвольный вскрик ужаса.
— Вот теперь мы их разозлили по-настоящему, — сказала Вана. — Если они таки решатся пройти во врата, то обнаружат, что на той стороне нет ни яиц, ни предков. Если Слуш прав, там не окажется даже хрустальных деревьев! Нам несдобровать!
— Знаю, — сказал Дейв. И тут его настигла вспышка озарения.
— Дай мне свое яйцо, — сказал он Ване.
— Зачем?
— Неважно! Просто дай мне его!
Зажав в кулаке кожаные шнурки обоих яиц, юноша поднял руку высоко над головой и принялся ждать, пока шум уляжется.
— Прежде чем покинуть этот мир, ваши предки открыли мне великую тайну! Знайте, в новом мире вам больше не понадобятся яйца! Вы сможете жить без них! Ваши души станут свободны!
— Нет! — взвизгнула Вана. — О нет! Только не это!
— Ты прекрасно знаешь, что нам не нужны никакие яйца, — с жаром воскликнул он. — Мы оба это знаем в глубине души, просто боимся сказать вслух. Если мы сейчас выбросим их, туземцы не будут так разгневаны на нас, когда обнаружат, что за вратами нет никаких хрустальных деревьев.
Обернувшись к толпе дикарей, он прокричал:
— Смотрите! Я выбрасываю их! Они нам больше не нужны!
Он демонстративно швырнул яйца вниз, к подножию дерева. Боль потери ему удалось скрыть за решительным выражением лица.
— Отличная идея, — сказала Шемибоб, снимая с груди Изумруд предвидения и бросая его на землю.
— Теперь твоя очередь, арчкерри.
— Но я не могу без своего кристалла! Как же я без него буду общаться с деревьями и травой? Возможно, в новом мире кристалл потеряет свои свойства, но это же надо сначала проверить…
— Бросай немедленно! Так надо.
Когда Слуш со страдальческим видом наконец выпустил кристалл из рук, Дейв вскричал:
— Видите? В знак дружбы и добрых намерений даже великие Шемибоб и Слуш отказались от своих магических предметов! Так повелели ваши предки!
— Очень надеюсь, что они не начнут сейчас задумываться над смыслом твоих слов, — прогудел Слуш.
— Им сейчас не до того, — успокоила его женщина-змея. — Они слишком сбиты с толку, чтобы рассуждать логически.
Дейв воздел руки над головой.
— А теперь я покидаю этот мир и отправляюсь вслед за вашими предками!
Зажмурившись, он повернулся лицом к вратам и, следуя нерешительным указаниям Ваны, мелкими шагами двинулся вперед. Наконец он остановился, пригнулся и, преодолевая мучительное желание развернуться и броситься прочь, прыгнул.
Его ослепила яркая вспышка. Под ногами была пустота, вокруг мелькали деревья, далеко внизу колыхалось море травы. Юноша ударился подошвами о землю, упал, перекатился, медленно поднялся, распрямив спину. Ноги сильно болели, но держали его.
